Новый Мир ( № 6 2008)

Герой “Блуды” создан по принципу оксюморона: святой грешник, бескорыстный служитель порока, пошляк и поэт: “Жить приходилось в сатире, а душе хотелось эпоса, потому Моржов смотрел не на рынок, а на просторы, распахнутые перед обрывом Крестопоклонной площади”.

Служкин — все-таки типичный для современной литературы герой, интеллигент, отодвинутый на обочину жизни. Служкин, как, кстати, и Отличник из “Общаги”, и даже князь Михаил из “Сердца Пармы”, плывет по течению, беспрекословно подчиняясь воле судьбы. Он не столько слаб, сколько пассивен.

Моржов — герой деятельный и динамичный. С первой грубоватой, но энергичной фразы: “Моржо!.. Иди в жо! Ну, Моржов, собственно, и пошел”, — и до красивого и таинственного исчезновения в финале, Моржов все время находится в движении: он ездит по городу на велосипеде, постоянно (и бескорыстно!) улаживает чужие дела, вступает в связи с девушками (для общего блага!). Моржов — герой-победитель. Не плакатный, не пафосный. Смешной герой смешной истории.

Впрочем, есть в Служкине и нечто моржовское, как и в Моржове — служкинское. Служкин, несмотря на все свои мелкие грехи и пороки, личность харизматичная. В него влюбляются не только многочисленные одинокие женщины, но и девятиклассница Маша, умница и красавица. Герой Алексея Иванова в своей, казалось бы, мрачной, безрадостной жизни сохраняет и чувство юмора, и жизнелюбие. Как и Моржов, он лишен комплекса провинциала. В конце концов Служкин теряет и работу, и любовь, но сохраняет душевную гармонию: “Яркий солнечный полдень рассыпался по Речникам. <…> Служкин на балконе курил. Справа от него на банкетке стояла дочка и ждала золотую машину. Слева от него на перилах сидел кот. Прямо перед ним уходила вдаль светлая и лучезарная пустыня одиночества”.

В “Географе” герой “окольцован” композицией романа. За пару дней до первого сентября Служкина принимают на работу в обычную пермскую школу. На выпускных экзаменах со скандалом выгоняют. Жизнь без цели и смысла, правда, с неопределенной надеждой. Моржов, в отличие от плывущего по реке жизни Служкина, преследует определенную цель. Нет, не Призрак Великой Цели (ПВЦ — в терминологии Моржова), а цель, которая оказывается столь значительной, что герой старается прикрыть ее обыкновенной дурашливостью.

Моржов — аналитик и практик в одном лице. Он открывает законы, по которым существует город Ковязин, и, подобно тому как физик заключает законы природы в формулы, Моржов составляет те самые аббревиатуры — ТТУ, ВТО, ПМ, ОБЖ. Он изучает Блуду, как изучают опытного противника. Запоминает повадки, находит слабые места. Наконец, прекрасно изучив систему Блуды, вооруженный знаниями, он начинает действовать: спасает от “оптимизации” (читай — ликвидации) МУДО (бывший Дом пионеров), наказывает сутенеров — Сергача и Лёнчика. Обстоятельствам не подчиняется, но подчиняет их себе. Он не детерминирован повседневностью. Для сотрудников МУДО Моржов становится спасителем, добрым гением.

Моржов борется с блудой, используя ее же оружие: секс, обман, наглое очковтирательство. Блуда в лице Манжетова признает его победу. Мошенник перехитрил мошенника, но, позвольте, что было нужно этому мошеннику? Не ради же грошовой зарплаты методиста он предпринимает титанические усилия? Что нужно Моржову? Автор и герой в один голос вторят: секс. Моржов просто хочет переспать с тремя сотрудницами МУДО — Сонечкой, Розкой и Миленой. Ради них Моржов будто бы и соглашается поехать в заброшенный пионерлагерь, ради них спасает МУДО. Но, во-первых, женщины в Ковязине доступны, а для Моржова в принципе все равно, с кем… Алексей Иванов утверждает: “…для него (для Моржова. — С. Б.) каждая женщина — отражение идеала… Ну а внешне это выглядит так, что он хочет всех”. Во-вторых, три молодых “воспитательницы” далеко не уйдут. Моржов охотно нанимает проституток. Если та же Сонечка станет проституткой (а именно таковы ее перспективы после реорганизации МУДО), то что же помешает ему “снять” Сонечку, как он “снимал” Алёнушку? Отбить Милену у Манжетова, а Розку у Сергача тоже несложно.

Может быть, Моржов — лидер, вождь, главарь, может быть, ему, как Остапу Бендеру, нужны ученики, оруженосцы, “мулаты”? Нет, для Щекина он собутыльник, для Сонечки, Милены и Розки — любовник, для детей — всего лишь один из “преподов”. Уважаемый, энергичный, даже подавляющий своей активностью, лидером он становится лишь перед решающей схваткой с Манжетовым. Что до пресловутого фамильона, то Моржов бросит его, как только развеются тучи над МУДО. Нет, цель Моржова — не секс и не фамильон. Что же тогда?

Вспомним, что вся деятельность Моржова подчинена разрушению блуды, но блуда не может породить человека, способного с ней бороться. Яблочко падает только под яблоню, перегнивает и служит ей удобрением. Система блуды замкнута. Она развивается по своим законам, которые Моржов и пытается свести к формуле. Преобладание военных аббревиатур (ПМ, КВ, ОБЖ) тоже не случайно. Моржов не просто исследователь — он воин, разведчик, диверсант.

Моржов — агент из другого мира. “Инопланетный” шпион. Моржов — диверсант, посланный автором подорвать миропорядок блуды. Он и ведет себя соответственно. Устраивается в МУДО на зарплату “некрупного насекомого”, хотя денег у него много, а закон, карающий “тунеядцев”, был отменен с падением советской власти. Из тихого уголка удобнее наблюдать, не привлекая к себе внимания.

Даже внешность Моржова и его манера держать себя говорят о многом: “Моржов носил огромные, в пол-лица, очки-окна с толстой, как оконная рама, оправой. Эти очки в сочетании с улыбкой, несколько лошадиной физиономией и высоким ростом придавали Моржову дебильно-жизнерадостный вид. Такой вид очень помогал при общении с начальством, а также в различных двусмысленных ситуациях. <…> эдакий шалун, бонвиван, невоспитанный обаяшка”.

Правильно, так и ведет себя диверсант. Он должен быть свой, свой “в доску”. Моржов ведет себя как “свой”. Беспрестанно матерится, много пьет, кодируется — и снова пьет. Постоянно блудит, ломает дурака перед начальством, вешает лапшу на уши, врет напропалую, снимает проституток — словом, ведет себя как нормальный ковязинец, подданный блуды. Советский разведчик в эсэсовском мундире. Впрочем, если уж говорить о разведчиках, то Моржову ближе не строгий, асексуальный Штирлиц, а брутальные соблазнители наподобие Джеймса Бонда или некогда популярного Эмиля Боева. Как и Боев, Моржов идет к цели и через постель, и через убийство. Финал “Блуды” получился в духе уже традиционного для поздних романов Иванова “крутого драйва”. Погоня, стрельба, убийство негодяя.

Вражеский “мундир” идет Моржову. В Ковязине он чувствует себя превосходно. Но Моржов так и остается неразоблаченным. Подозревает неладное только… проститутка Алёнушка: “Кроме тебя, у меня все клиенты нормальные <…> ты не мент, не бизнесмен <…> не начальник… Видно ведь. Откуда же у тебя бабки?” Логическое мышление — не ее сильная сторона, но Алёнушка чувствует чужака, как собака безошибочно определяет вора, загримированного под хозяина и напялившего хозяйскую одежду. Впрочем, подобно тому, как дама просто приятная и дама, приятная во всех отношениях, сделали из поступков Чичикова неверный, но зато близкий, понятный им вывод (похищение губернаторской дочки), так Алёнушка, отметив странности Моржова, приходит к неверному, но близкому и понятному ей выводу: Моржов — извращенец.

Задача Моржова — поколебать блуду, не уничтожить (для этого Иванову пришлось бы вернуться к жанру научной фантастики), но хотя бы нанести ей удар. Маленький теракт на вражеской территории. “Теракт” удался. МУДО сохранили, Манжетова понизили в должности, Антикризисный центр так и остался фантомом, Сергач спился, Лёнчика прикончил Моржов.

Наташа Ландышева будет и дальше играть в теннис, Сережа Васенин — изучать краеведение, мальчишки-“упыри”, вместо того чтобы нюхать клей, станут ходить в походы, педагоги — заниматься своим делом. Вот только Моржов исчезнет. Миссия выполнена, смерть героя дисгармонировала бы с поэтикой этого романа, осталось отправить Моржова туда, откуда он пришел. Ну его и отправили: “Моржов легок на подъем <…>. Взял да и улетел с инопланетянином...”