Лицо порока (СИ)

Демон опять хрипло рассмеялся.

— Тех, кто возомнил себя ведьмой или колдуном, но не был им истинно, ждет та же участь, что и любого грешника. А настоящие, при жизни получившие статус беса или черта, стают духами или полудухами, а потом сливаются с сущностью Денницы, а также его архангелов. Они являются их прямой подпиткой. Ибо они — абсолютное зло. Но знай: зло тоже имеет свои границы, свой предел. — Амвросий перестал скалить зубы и бросил на меня тяжелый взгляд из-под своих косматых бровей. — Тех, кто посмел перешагнуть этот предел, то есть стал лютее и беспощаднее самого Денницы, ожидает геенна огненная. Это раскаленное ядро земли, смертный огонь, бушующее пламя, которое сжигает даже души. Но таких страшных грешников очень мало.

— Объясни Ивану еще о духах и полудухах, — вставил Устин, раскуривая трубку. — Чем они занимаются?

Амвросий, прежде чем ответить, несколько раз глубоко затянулся сигаретой.

— Чем могут заниматься духи злобы, зависти, ненависти, болезни? — молвил он, с сожалением взглянув на догоревшую до фильтра сигарету. — Ну, а полудухи помогают им.

Я протянул ему пачку. Амвросий, благодарно кивнув, достал сигарету, тут же прикурил от своего окурка и отшвырнул его в сторону.

— Не понимаю одного, — пожал я плечами, — на что рассчитывают обитатели ада? Ведь в писании сказано, что дьявол будет повержен, закован в цепи. Значит, для вас все закончится плачевно.

Демон в раздумье покачал волосатой головой.

— Да, так сказано в писании. Но будет ли так действительно — это еще вопрос. Ведь все может измениться. Да и потом не забывай: на одном добре мир удержаться не сможет. Нужен и другой полюс — зло.

На некоторое время воцарилась тишина. Устин и Амвросий молча курили. Я нарушил ее вопросом:

— Где обитает дьявол?

— Ох, ты и любопытный! — недовольно поморщился демон. — Вопросы так и сыплются из тебя. Денница обитает в пенатах ночи, то есть в преисподней. Туда вход доступен только архангелам. И то ненадолго.

— У Денницы есть семья?

— У него бессчетное количество жен во всей вселенной, — ответил уже раздраженно Амвросий. — Но здесь, в преисподней, живут только две его дочери, а жен нет. В отличие от отца, они смертны, потому что рождены от бесовок. Некоторые дети Денницы уже умерли. Например, его сын Булат. Он слился с отцом.

Докурив, демон поднялся и пнул корягу носком ботфорта. Она покатилась в воду.

— Довольно вопросов! — сказал он решительно. — Пора в путь. Но предупреждаю: я могу тебе показать лишь определенные места. Не везде может побывать нога человека.

Оставив прилегшего у старого береста Устина, мы зашагали по тропинке в заросли лозняка.

Кабина лифта находилась внутри каменного склепа, покрытого влажной плесенью. Ярко освещенная зеленым светом кабина, обитая белым бархатом, быстро скользила вниз. Скорость я ощущал всем телом, порой мне даже становилось дурно. Помощник Вельзевула стоял, запрокинув голову вверх, и о чем-то размышлял. На меня он в этот момент не обращал никакого внимания.

Когда раздвинулись створки подъемника, я не поверил своим глазам: внизу, на берегу голубого, лениво перекатывающего волны моря, гордо возвышались шпили и башни белокаменных замков, переливались всеми цветами радуги окна дворцов, развевались зеленые, серые, белые, красные и коричневые полотнища стягов. Настоящий средневековый город!

Мы покинули кабину и очутились на длинном каменном мосту, ведущем на берег, в кварталы города. Вокруг скалы, от которой отходил этот мост, плескалось море.

— Все это, — Амвросий показал рукой вперед, — создавалось тысячелетиями. И не только замки и дворцы. А и сам климат.

Панорама города впечатляла. Чем ближе мы подходили, тем явственнее проявлялись краски, тем ярче сверкали купола, крыши и шпили. Поодаль, почти рядом друг с другом, отделенные аккуратными сквериками, возвышались четыре великолепнейших дворца с балконами, лоджиями и террасами. На пиках высоченных шпилей, украшавших крыши дворцов, были водружены бронзовые или, может, позолоченные орлы.

— Это резиденции Андроммелеха, Вельзевула, Асмодея и Люцифера, — объяснил Амвросий, хмуро взиравший на город. — Сами они здесь, как я уже говорил, постоянно не живут, но их отпрыскам наши места пришлись по вкусу. А вон — смотри — главное здание седьмого уровня, — он указал рукой вдаль, за зеленый массив парка, занимающий значительную часть города. — Это канцелярия ада.

Я посмотрел туда, куда указал демон. Красные стены высокого квадратного замка с маленькими, почти незаметными оконцами, не вписывались во всеобщую картину великолепия и несказанной роскоши. Замок, скорее, походил на цитадель или тюрьму.

— Что там, в канцелярии? — поинтересовался я у Амвросия, стремительно вышагивающего по мосту.

— Там заседают министры и советники царя бесовского Сатаны, который является самым главным архангелом Денницы, — ответил демон несколько высокомерно. — Управляет же адом великий канцлер Андроммелех.

Я уж не стал уточнять, какие государственные вопросы решают министры и советники. Сколько их, я помнил по рассказу Устина.

Мост, наконец, закончился. Мы вышли в парк, опутанный паутиной пешеходных дорожек. Вдоль них располагались лавочки и беседки, то тут, то там играли синей водой фонтаны. Живых существ поблизости видно не было.

— А где же обитатели горизонта? — поинтересовался я, вдыхая пьянящий аромат жасмина.

— Все заняты делом! — небрежно бросил Амвросий. — В это время здесь можно увидеть только редких прохожих.

— Куда мы сейчас идем? — я достал из кармана пачку сигарет. — Курить будешь?

— Неплохой у тебя табачок! — демон взял одну. Сначала, жмурясь от удовольствия, понюхал, а уж потом сунул себе в зубы. — Мне такой нравится… Хочешь увидеть великого старца Прохора?

— Старца Прохора? — переспросил я, удивившись благоговейному тону Амвросия.

— Он мудрейший из мудрых и один из самых старых здешних обитателей, — оживленно заговорил демон. Разговор о Прохоре, видимо, доставлял ему удовольствие. — Если ты ему понравишься, он тебе расскажет много интересного.

— Тогда давай пойдем к нему, — согласился я. — Только скажи, чем этот Прохор занимается?

— Раньше он был министром разведки. А сейчас — на покое. Стар и дряхл уже.

— У вас что, есть такое министерство? — мне показалось, что Амвросий просто оговорился.

— Конечно, есть! — хмыкнул он. — Как же без него? Мы многое планируем, многое предполагаем, но предположения нуждаются в подкреплении информацией… Помнишь, как я тебя назвал, когда только увидел?

— Помню, — вздохнул я. — Ты назвал меня созидателем разрушений.

— Именно так! — захрипел, смеясь, демон. — Это я предположил. А мне проницательности не занимать. Но вот что ты конкретно разрушаешь, я не знаю. Нет информации.

— Ничего я не разрушаю! — огрызнулся я. — Разве что свою жизнь.

Амвросий пропустил мои слова мимо ушей.

— Идем! — скомандовал он и споро зашагал по дорожке в конец парка.

Там, опираясь на стройные колонны, стоял белый дворец. К его стенам мы и подошли.

Дворец был окружен живой изгородью, по его углам располагались мраморные беседки с красными круглыми куполами, причудливо увитые зеленью. К одной из беседок прямо из парка вела узенькая дорожка, выложенная из голубого камня.

— В это время старец обычно отдыхает на улице, — информировал меня демон. — И отдыхает вон в той беседке, он почему-то отдает предпочтение именно ей.

И точно, в одном из мраморных строений, к которому привела нас голубая дорожка, на скамейке, покрытой ковром, сидел тощий, совершенно седой старик. Он клевал носом, смиренно сложив волосатые руки на груди. У его ног на корточках сидела смуглая девушка в красном атласном халате. Возле нее стояла корзинка, прикрытая белоснежной салфеткой. Увидев нас, смуглянка вскочила и застыла в полупоклоне.

— Как себя чувствует сегодня старец, Сапфира? — спросил Амвросий, переступая порог беседки.

— Все больше спит, — тихо ответила девушка, не поднимая глаз. Пышные, светло-каштановые кудри обрамляли ее по-детски чистое и наивно-добродушное личико с аккуратным, слегка вздернутым носиком.