Лицо порока (СИ)

— Пошли в кафе, — предложил я, не возражая против ее обычного при наших встречах поведения — бесконечных прижиманий, объятий и чмоканий.

В «Элеганте» было малолюдно. За двумя столиками сидели две небольшие компании — мужская и женская. Но накурили они так, что стоял туман — от двери можно было увидеть лишь смутные очертания стойки и витрины.

Я усадил Ольгу за столик у окна, подальше от компаний, а сам направился к барменше заказывать спиртное и кофе.

— Олег уже несколько дней почти не разговаривает со мной, — то ли пожаловалась, то ли похвасталась Ольга, когда я вернулся к столику с заказом.

— Тебе его не жалко? — спросил я, присаживаясь.

— А чего его жалеть? — натянуто улыбнулась Ольга.

Я сделал глоток водки и закурил. На душе было тоскливо. Что ни говори, расставаться с этой красивой женщиной мне вовсе не хотелось. Душа переполнялась нежностью и страстью к ней. Но наши отношения зашли в тупик. Олег не должен страдать. А она не должна ломать семью, ни в коем случае!

— Ты прожила с Олегом уже немало лет, — произнес я тихо, устало откидываясь на спинку стула. — А когда живешь с человеком длительное время, то уже не важно — любишь его или нет. Он становится тебе родственником. Ну, а родственников обычно жалеют…

Ольга пригубила коньяк, поставила рюмку на стол и, слегка подавшись вперед, подперла кулаком голову.

— Конечно же, как человека мне жалко Олега, — молвила она немного грустно. — Ты думаешь, у меня не болит душа, когда я вижу, как он страдает? Но быть ему женой я больше не могу.

— Почему? — этот вопрос мне показался дурацким, и я поспешил прибавить: — Нужно немного потерпеть и все образуется.

— Да не люблю я его! Ты понимаешь, что такое ложиться в постель с человеком, которого не хочешь? — Ольга смотрела мне прямо в глаза.

— Охлаждение чувств — не повод бросать мужа! — с деланной назидательностью заметил я. — У вас ведь сын. Ради сына ты просто обязана сохранить семью.

— Обязана?

— Разумеется!

Наступила пауза. Ольга покусывала кончик пальца и морщила лоб, о чем-то размышляя.

— Скажи, — она снова взглянула мне в глаза, — зачем ты мне все это говоришь? Разве тебе не наплевать, есть у меня муж или его нет? Тебе ведь даже лучше будет, когда я останусь одна, наши встречи упростятся, не нужно будет особенно прятаться. Единственное неудобство — мне придется переехать к родителям. А это на окраине города. Но у них большой частный дом и они не станут возражать против твоих визитов.

Одним глотком я прикончил остатки водки в стакане и с чувством произнес:

— Нет, малышка, мне не наплевать на то, что ты останешься без мужа, Олег — без жены, которую боготворит, а сын — без отца!

— Но что же мне делать? — воскликнула Ольга, опять принимаясь за кончик мизинца.

— Оставь все, как есть! — посоветовал я. Совет прозвучал отрывисто, как приказ.

У нее нервно дернулись губы.

— Остаться с Олегом?

— Именно!

— Но, Ваня… Я не могу…

— Ты опять о себе, все о себе! — я поймал себя на том, что забылся, и повысил голос. Поэтому немедленно сбавил тон. — Все твердишь: не могу, не хочу! Оленька, золотая, хватит думать только о своих интересах! Подумай и об интересах ребенка.

Ольга выслушала эту тираду с удивлением, видно, не ожидала от меня такого напора.

— Ты, наверно, где-то прав… — обронила она подавленно.

— Я тебя очень прошу, останься в доме Олега!

— То есть жить с ним и встречаться с тобой? — переспросила Ольга, растерянно потирая указательным пальцем свой маленький подбородок.

— Жить с Олегом… А я уйду из твоей жизни…

— Что?! Что ты сказал, Ваня? — в глазах Ольги мелькнул неподдельный испуг, они в одно мгновение наполнились слезами.

— На время, — смалодушничал я. — Пока у вас все утрясется.

От этого вранья мне стало не по себе. Ну почему я не сказал ей правду? В душе я выругал себя последними словами. Но через секунду ко мне пришло осознание того, что я, хоть и инстинктивно, поступил правильно. Рвать с Ольгой резко нельзя. Она очень ранимый человек и может запросто сотворить что-нибудь непоправимое. Пусть пока думает, что через какое-то время мы возобновим наши отношения.

— А зачем нам прерывать встречи? — спросила Ольга с беспокойством и начала теребить теперь уже указательный палец.

— Как это зачем? — удивился я почти искренне. — Чтобы Олег поверил, что у нас все кончилось, и больше не мучился. За что мы его мучим? Лично мне очень неприятно осознавать, что я являюсь причиной его несчастья. Мы же с ним давние приятели, можно сказать, друзья.

— И сколько будет длиться наша разлука? — голос Ольги по-прежнему был исполнен тревоги.

— Столько, сколько потребуется, — неопределенно ответил я.

— Так не пойдет! Ты конкретно скажи! — потребовала она.

— Ну, допустим, месяца два, — сдался я.

— Ого! Я не выдержу так долго! — не то растерянно, не то капризно воскликнула она, замотав головой.

— Милая! — я ласково погладил ее руку. — Нужно выдержать. За это время все встанет на свои места, все образуется. Вот увидишь!

Она опустила голову и надолго замолчала.

— Давай пожалеем чувства Олега, — попросил я, выждав некоторое время. — Он ведь ни в чем не виноват, верно?

— Ладно, — вздохнув, вяло согласилась она. — Будет так, как ты хочешь. Тебе противно чувствовать себя виноватым перед Олегом, я это понимаю. Потому, что и мне противно… Но хоть по телефону мы иногда сможем поговорить? Когда Олега не будет дома?

Я кивнул.

— И еще, — продолжила Ольга, стыдливо опустив глаза. — Перед нашей такой длительной разлукой ты должен мне подарить хоть немного счастья. Я имею на это право?

— Конечно, имеешь, — вздохнул я, догадываясь, куда она клонит.

— Тогда поехали ко мне!

Отказать Ольге в последней услуге я не решился.

— Поехали. Только не к тебе.

— А куда? В квартиру твоего друга?

Не знаю, не понимаю, почему я так по-идиотски поступил, но я потянул ее в квартиру на улице Иванова. Скорее всего, этот подсознательный выбор был сделан мной оттого, что жилище Насти находилось гораздо ближе, чем мое гнездышко на Новокузнецкой.

По дороге я купил кое-что из продуктов и, естественно, выпить.

С небольшого застолья мы и начали.

— Чья это квартира, Ванечка? — Ольга с интересом рассматривала незатейливый, но несколько экстравагантный интерьер кухни, стены которой были выложены кафелем семи цветов, и на каждой висело по светильнику.

— Одной моей знакомой, — честно признался я, тщательно протирая тарелки полотенцем.

— Просто знакомой? — вопросительно подняла бровь Ольга. — По-моему, ключи от квартиры «просто знакомым» не дают.

— Да! — согласился я, усмехнувшись. — «Просто знакомая» — неверное выражение. Это квартира моей подруги Насти.

Вопреки моему ожиданию Ольга не удивилась. Во всяком случае, не подала виду.

— Она, эта Настя, для тебя приблизительно то же, что и я? Или больше? — поинтересовалась она с нарочитым равнодушием. И, пряча глаза, потянулась за кусочком колбасы.

Разве я мог сказать, что Настя, которая сейчас носит под сердцем моего ребенка, теперь вне всякой конкуренции? Поэтому я соврал:

— Я отношусь к вам совершенно одинаково. И люблю вас обеих одинаково! — впрочем, что касается второй фразы, то тут я не покривил душой: я действительно любил Ольгу не меньше Насти.

Она перестала жевать, задумалась.

— А кроме меня и хозяйки этой квартиры, у тебя есть еще кто-то? — продолжила Ольга допрос через полминуты.

Мне не хотелось лгать опять, но наносить Ольге еще один удар было бы с моей стороны бесчеловечно.

— Больше никого. Мне и с вами двумя трудно приходится…

Не знаю, удовлетворил ли ее мой ответ, но она больше к этой теме не возвращалась. А вот о Насте как о женщине Ольге хотелось узнать побольше.

— Какая из себя Настя? — в ее голосе звучали плохо скрытые нотки ревности.

Я повел Ольгу в гостиную и указал пальцем на книжный шкаф. Там, за стеклом стояли две фотографии — одна моя, другая — Настина. Ольга немедленно открыла дверцу и извлекла снимок.