Иллюзия вечности

– Я не смогу сказать ничего из того, что сейчас в моей душе. Нет таких слов, чтобы выразить мою любовь к тебе… Олюшка, я обещаю тебе, что вернусь. Чтобы ни случилось, я буду с тобой навсегда. Только ты смысл моей жизни, только твоя улыбка стоит любой мыслимой цены на свете. Так улыбнись, родная. Отпусти меня с лёгким сердцем, и я быстрее вернусь к тебе, – я обнял её крепко и, положив голову на хрупкое плечо, задрожал, с трудом сдерживая собственные слёзы.

Потом отстранил Ольгу к стене, и не глядя ей в лицо, пошёл к двери.

Перед выходом на улицу Сашка остановил меня и, развернув к себе, посмотрел в глаза: – Филин, я клянусь тебе, чтобы ни случилось с нами сегодня, я никогда не оставлю ни тебя, ни девчонок. Буду всегда рядом, с чем бы ни пришлось столкнуться. Обещай и ты мне, что сохранишь верность нашей дружбе и ту преданность, на которую мы были способны все эти дни проведённые вместе.

Я обнял друга: – Клянусь тебе Сашка, перед своими родителями, перед своей землёй, что никогда не предам и не оставлю ни тебя, ни Олю с Ирой. Клянусь, что всегда буду рядом с вами, когда будете нуждаться во мне, и никогда не променяю вашу дружбу ни на что на свете! Клянусь отдать жизнь за любого из вас, если потребуется. Также клянусь сделать всё, чтобы сберечь её для вас, если то будет в моих силах.

– Да будет так! – мой друг хлопнул меня по плечу и распахнул дверь навстречу неизвестности.

На улице нас ждал тёмно-синий микроавтобус с тонированными стёклами и наклейкой на бампере, изображавшей неприличный жест средним пальцем. Забравшись в открытую Володей дверь, мы увидели несколько человек из нашей террористической группы и щербатое лицо Мутко. Володя кинул бронежилеты и передал нам автоматы.

Затем он посмотрел на часы: – Ну что, все готовы. Через двадцать минут начало. По обстановке доложу в дороге. У кого-нибудь есть вопросы?

– Да какие вопросы? Давай, поехали, – Мутко подавил зевок и свистнул. – Жми, извозчик, пока салаги не обделались, – развязно добавил он, окинув нас с другом наглым взглядом.

Парень за рулем автобуса завёл стартер, и машина тронулась с места. По дороге мы встретили большое количество автомобилей, небывалое с давних пор. Нас обгоняли армейские грузовики, пересекали дорогу легковые автомашины, переполненные людьми. На улицы выходили вооружённые граждане, собираясь в группы и что-то обсуждая между собой. Очевидно, что такая массовая дислокация не могла остаться незаметной для власти. Где же внезапность и в чём стратегия будущей победы? Или уже всё решено?

Мы только-только выехали на Рублевское шоссе, как где-то неподалеку загромыхали один за другим бесчисленный ряд взрывов. Стёкла в микроавтобусе задрожали.

– Началось! Иехо-о-о! – Мутко вскинул автомат над головой и завизжал от радости. Двое его соседей поддержали крик командира оглушительным свистом и гоготом. Мы с Сашкой переглянулись и покрепче сжали своё оружие.

Канонада взрывов и сливавшегося в единый гул треска выстрелов нарастала. Водитель автобуса прибавил газу, и мы понеслись в направлении Молодогвардейской улицы. Не доезжая до МКАД, он повернул налево и остановился у поста, организованного бойцами Движения. Володя что-то крикнул в окно, и нас пропустили дальше. Мы миновали небольшие постройки и выехали к площадке, на которой расположились четыре боевых наряда лёгкой артиллерии. Пушки по команде ухали в сторону ЦКБ. Оглушённый выстрелами, я попытался спросить у Владимира, куда мы движемся, но он отмахнулся рукой, давая понять, что сейчас не время для разговоров.

Мутко вышел из автобуса, достал рацию и о чем-то начал договариваться со своим командиром. До нас долетели лишь отдельные слова: живым, муха, Немчиновка, быстро.

Переговорив по рации, он запрыгнул в автобус. Дал команду водителю ехать окружной дорогой в сторону Можайского шоссе.

– Планы меняются. Они не успели ещё выбраться, – Мутко повернулся к Володе, и тот кивнул в ответ.

– Когда принимаем?

Мутко посмотрел на часы: – Минут через двадцать, я думаю.

Наша машина двинулась обратно, к улице Горбунова. Там мы повернули к кольцевой и скоро были рядом с выездом на МКАД. Автобус снова остановили, и мы оказались рядом с двумя зенитными орудиями. Метрах в тридцати от них стоял танк, нацеленный пушкой на дорожную развязку. Среди бойцов я заметил несколько солдат в военной форме. Эти уже считались «нашими» людьми.

Воспользовавшись минутной заминкой, я прижался к окну и осмотрелся. В небе над городом полыхал огонь. Непрекращающийся грохот взрывов разносился со всех сторон. В районе центральной больницы наибольшим количеством вздымался в небо чёрно-серый дым и резонировал грохот. То и дело, по окружной в ту сторону проносились грузовики и легковые автомобили, заполненные людьми с синими повязками на головах.

Володя вернулся в машину, кинул каждому из нас по синей ленте и велел водителю двигать дальше. Мы повязали вокруг лба материю и, что-то действительно изменилось в настроении, будто незамысловатое действие придало заряд уверенности в необходимости происходящего и поддало даже какого-то драйва. Машина понеслась в сторону области, виляя по незнакомым улицам среди тёмных домов. Выскочив к гаражам, Володя приказал остановиться. Все вместе мы высыпали наружу.

– Значит так, – Мутко встал рядом с Владимиром и обратился к нам. – Через пять минут вон по той дороге, – он ткнул пальцем, указывая на дорожное полотно в два ряда, уходящее в сторону леса. – Проедут машины. В них будут охрана и два важных нам человека. Один из них нам нужен непременно живым, ясно? Желательно целым. Поэтому бить по машине аккуратно. Кто переборщит, лично шкуру спущу заживо, нах! – звериный оскал Мутко обежал наши лица. Потом он достал из нагрудного кармана две фотографии и пустил их по кругу. – Запоминайте и быстро. У нас мало времени!

Когда фотографии попали в мои руки, я увидел на них двух незнакомых людей. Один с бородой и лукавыми глазами, лет пятидесяти; второй лысый с высоким лбом, чуть помоложе. Выяснилось, что уберечь нужно лысого, который являлся одним из главных лечащих консультантов высших руководителей. Этот человек владел важнейшей информацией, и представлялось большим риском для будущего потерять его.

По привычке работы в боевой группе, мы натянули маски и бегом добрались до дороги. Всего нас было девять человек. Мутко и Володя поделили всю группу и каждому указали место засады. Я сел рядом с Сашкой в небольшой канаве прямо рядом с дорогой. Мутко вместе с одним из своих парней раскатали в метрах сорока до зоны обстрела шипованные ленты. Затем все заняли свои места и стали ждать.

Прошло не более трёх минут, как в поле нашего зрения появились два тёмных одинаковых джипа, на сумасшедшей скорости, несущиеся по дороге. Оба без габаритных огней. Освещаемые лишь лунным светом, они стремительно летели прочь из города, разрезая с рёвом турбин воздух. Один за другим раздались хлопки покрышек, наскочивших на растянутые нами ленты с шипами. Первый джип неуклюже заболтало по дороге и начало сносить влево, прямо на нас с Сашкой. Следующую в хвосте, вторую машину помотало, но водитель сохранил устойчивость и стал притормаживать. В этот момент из-за дерева выскочил Мутко с гранатометом на плече и с близкого расстояния прицельно выпустил заряд по второй машине. Джип разорвало мощным снарядом и отбросило с дороги в сторону угла жилого дома. Там он несколько раз перевернулся и остался гореть искорёженной грудой обломков.

Первая же машина, продолжала устойчиво балансировать на колесах, тормозя ошмётками резины об асфальт. Затем она почти доскользила до нашего укрытия и, съехав в обочину, завалилась на бок. Я выскочил из укрытия и двумя выстрелами на одиночном режиме попытался пристрелить водителя через лобовое стекло. Его армированная структура треснула, но выдержала. Сзади подскочил долговязый парень из нашей группы и дал по стеклу очередь из автомата. Мелким дождем осколки стекла повисли в воздухе, и им навстречу брызнула алая кровь убитого военного. Сашка приложил к плечу Калашников и внимательно держал под прицелом пассажиров джипа. В это время к машине со всех сторон подлетели бойцы из нашей группы и, разбив стекла, стали вытаскивать одного за другим троих человек. Никто из них и не подумывал о сопротивлении. Пленники с трясущимися ногами встали на краю дороги. Я сразу узнал среди них тех двоих с фотографий. По лицу бородатого текла кровь. А лысый держался за повреждённую руку, жалобно скуля, то ли от боли, то ли от страха. Третьим был охранник в камуфляжной форме. Он нас не интересовал, и я ничуть не сомневался в том, что вскоре с ним произойдет.