Сделай ставку - и беги, Москва бьет с носка

Дверь за замполитом закрылась. Ни секунды не медля Иван рванул к телефону. Дядька! Вот спасение. Конечно, вздрючит после. Так то после! Увы! Спасительная восьмерка не набиралась, - межгород оказался заблокирован. - А! Падлы! - Иван в бешенстве долбанул кулаком по стеклу на замполитовском столе, разогнав во все стороны паутину. Вот такой же паутиной пойдет теперь и его собственная жизнь. Иван представил себе отца, заслуженного деятеля науки, профессора Кубанского университета, которого лишь месяц назад отходили после гипертонического криза. Зримо представил, как завтра отцу с притворным сочувствием сообщают, что единственный сын арестован. И чем это для него кончится? А чем племянник - валютный спекулянт обернется для дядьки? Иван быстро просчитывал варианты. Считать он умел. Умел находить и нестандартные решения там, где другие впадали в панику и ступор. Может, потому теперь, когда едва не все кубанские дружки, с которыми "гужевался", сидят по зонам, сам Иван к своим двадцати трем закончил университет и, правда, волею папеньки, но и по собственному хотению, подумывал о поступлении в аспирантуру. Наука влекла его тем же, чем когда-то шахматы, а позже - преферанс и бильярд, - возможностью неожиданных, переворачивающих партию комбинаций. Но все это оказалось ничто по сравнению с валютными сделками, в которые втянул его вышедший из заключения старый друган Феликс. Вот где адреналин! Вот где истинное наслаждение! Когда ты, зная, что за тобой охотится всесильный Комитет государственной безопасности, проходишь по лезвию, даешь вроде загнать себя в угол, а потом неожиданным, элегантным финтом ускользаешь, как тореодор от быка. Один против целой государственной махины! Впрочем не один, конечно. Судьба, благоволившая своему шелопутному любимцу, всегда присылала ему на помощь счастливый случай. Но здесь, похоже, отступилась. Он задержан в чужом городе с долларами на кармане, да еще с подельником - рецидивистом, - готовое обвинение для прокурора в хрустальной чистоте. Статья 88 УК РСФСР - "Нарушение правил о валютных операциях" - от трех до восьми лет лишения свободы. На Ивана Андреевича Листопада неотвратимо надвинулась безысходность.

Телефонный звонок прервал невеселые раздумья. Иван поднял трубку, намереваясь отматюгать звонившего и хотя бы тем слегка досадить паскудному капитанишке.

- Д-ээ! - произнес он в нос, стараясь подражать голосу замполита.

- Здравствуйте! Это Евгений Варфоломеевич? - раздался взволнованный голос. - Евгений Варфоломеевич, мы так не договаривались! Листопад, набравший побольше воздуха для полноценного мата, при последней фразе сдержался. Что-то в этом звонке проклевывалось.

- Ну! - он чутко сбавил тон.

- Так кто это? - недоверчиво повторил абонент.

- Да я, я, голуба. Простудился немножко. Но теперь уж, стал быть, полегче, - Листопад нарочито прокашлялся. - Так вы узнали меня? - А то! - Просто мы ж раньше напрямую не встречались. Я от Сан Саныча.

- Так от него и знаю. Само собой, голуба. Слушаю.

- Да это нам в пору слушать! Вы, конечно, извините, что я на свой риск напрямую. Но Сан Саныч отъехал, а надо срочно решать. - Так и порешаем. В чем проблема?

- Да в Кларе Цеткин, конечно! Иван озадаченно притих, - разговор начал отдавать дурдомом. Таинственный собеседник понял паузу по-своему. - Мы, по согласованию с Вами, открыли овощную палатку на углу Клары Цеткин и Гарибальди, - осторожно напомнил он. - Завезли товар. А сегодня вдруг набежали, как саранча, ваши пожарники, и - опечатали! Пожароопасное, видите ли, состояние. Можно подумать, оно другим бывает. Вы же заверили!.. Послушайте, Евгений Варфоломеевич, мы понимаем, - Вы человек занятой, но товар-то скоропортящийся. Если за день не распродадим, это одних убытков немеренно. А с утра еще подвезут. Мне ж после Сан Саныч кердык сделает.

- Не надо! Не надо давить на слезу! - Листопад, отгородившись носовым платком, вовсю импровизировал. - Произошел нормальный форс-мажор. Плановый пожарный рейд. Он судорожно припоминал, как называли при нем начальника райотдела. Вспомнил: - Лично Мормудон приказал. А это не фунт изюму.

- Что? Сам?! Вы ж вроде говорили, что это ваш участок. Слушайте, мы понимаем ваши проблемы. Но в конце концов вы тоже с этого имеете.

- Да вы это кому это?! По телефону такого не надо. Раскол не есть путь к единению, - при упоминании о деньгах Иван почувствовал вдохновение. - Давайте мыслить конструктивно, а не попрекать друг дружку за ради каждой жалкой десятки.

- Ну, знаете! Хороша десяточка! Четверть дневной выручки. А главное, если вы не в силах повлиять на собственных пожарников, так зачем же было, извините, браться?.. Вы поймите, это скоропортящийся товар! На часы счет. И что мне прикажете делать?

- Тебе? - Листопад быстро прикинул. - Через час чтоб быть у меня. При себе иметь... - он прищурился, - сто пятьдесят.

- Рублей?! - абонент задохнулся.

- Ну не долларов же окаянных. Мы, слава Богу, патриоты.

- Да вы, Евгений Варфоломеевич, в себе?! Даже если всё распродать за день... - Распродавать вы будете регулярно, а решать надо сейчас. Тем паче предназначается не для меня. Вам тоже крышу укрепить не помешает. Улавливаешь? В общем, жду у себя в кабинете. - Может, лучше как обычно? Сан Саныч вернется и...

- Не лучше, - Листопад прислушался к нарастающим звукам в коридоре и заторопился. - Мормудон через час пятнадцать уезжает. И если опоздаете...

- Еду. Но это против правил. Надеюсь, в первый и последний раз...

- Жду. Да, если будут люди, просто зайдешь и передашь конверт. Скажешь, корреспонденция от Сан Саныча. Конверт есть? - Да найду... Вот хоть - "С 1 мая".

- В него и положи. Да чтоб все по двадцать пять! А то знаю я Вас: насыплете мелочи начальству, так Мормудон меня самого выкинет. Всё! Ко мне люди... Заходите, товарищи, заходите.

Он швырнул трубку на рычаг, - в кабинет вернулся замполит Звездин.

- Кто позволил? На минуту оставить нельзя. Куда звонил?

- В метеослужбу.

- Интересовался погодой на Магадане? - довольный шуткой, Звездин подмигнул. - Где явка с повинной? - Передумал. Звездин побагровел. Заметил разбитое вдребезги стекло. - За это ты мне отдельно ответишь как за мелкое хулиганство.

- Угу! Могучий довесок к валютным операциям. Ну, чего дураковать, замполит? Отпусти, пока не поздно. В долгу не останусь.

- Долги ты Родине отдашь. На зоне.

- Ой, упертость наша российская, - Листопад сокрушенно помотал головой. - В преф не играешь? Оно и видно. Знаешь, в чем твоя проблема? Ты уверен, что у тебя на руках козыри и даже не задумываешься о ходах противника. - Это ты-то противник? Ты с этого дня - считай, зэк. И не просто. Думаешь, если бугай, так всё нипочём? Не таких в тюрьме опускали, - раздосадованный Звездин демонстративно послюнявил и оттопырил средний палец. - Уж я позабочусь, раз ты ко мне без понимания. Ясненько? Листопад вздохнул:

- Куда ясней. Потому в последний раз предлагаю: давай по-доброму. Ты меня отпускаешь. А я тебе даю возможность доработать до пенсии.

Звездин от души захохотал:

- Сильны вы, кубанцы, как погляжу, на хапок брать. Только здесь пужливых нет и твои штучки-дрючки, стал быть, не проходят. Эх, жалко, что комитет быстро прознал, а то б мы тебя, голуба, от души поучили... А вот и похоронная команда по твою поганую душу. Прошу, прошу!

Впрочем вошедший без стука русоголовый крепыш в черном костюме особенно приглашения и не дожидался.

- Привет смежникам, - он вскользь прошелся цепким взглядом по задержанному.

- Можно сказать, готовое дело отдаю, - поплакался Звездин. - От себя оторвали. Всех забот осталось - кинуть в камеру да оформить раскрытие.

- Начать да кончить, - комитетчик хмыкнул. - Куда мне с ним?...Как обычно? В тринадцатый? Он принял от замполита пачку документов, отмахнулся пренебрежительно от предложения вызвать сопровождающий наряд, кивнул задержанному и, не оборачиваясь, шагнул первым.