Сказки Серого Волка

— У того сломанного дерева свернем.

— Уже?

— Уже… — Ты остановился у сломанного ветром тополя, достал сигарету и закурил. — Это тут сразу за деревьями…

Вы свернули и, пробравшись сквозь нечастый кустарник, перешли неширокую полосу деревьев.

— Вот, — сказал ты.

Мальчик стоял рядом с тобой и молча смотрел на большое выжженное кольцо земли под ногами.

Разочарование он сейчас чувствует или что?

— Знаешь, — сказал мальчик, — а я сначала не поверил тебе.

Он нагнулся и поднял с земли оплавленный камень, на поверхности которого были видны потеки, похожие на слезы.

Ну, вот, значит, я не ошибся, с облегчением подумал ты.

— А разве я тебя когда-нибудь обманывал?

II

Они очень долго шли к Ирениону.

Многие не дошли.

Но теперь он проплывал по экрану: нестерпимо голубой, такой близкий, такой желанный. Огни гигантских городов освещали этот сплюснутый на полюсах шар. Мимо корабля проносились спутники.

Иренион был живой! И это значило, что цель достигнута, что те, кто остался на других Иренионах, погибли не зря.

Они смотрели на экран, и многие из них плакали.

Они смотрели на экран и ждали, что скажет эдарх.

А эдарх молчал.

А эдарх молчал и не сказал ничего, даже когда нетерпеливая грах тронула его за плечо.

Лишь покачал головой.

Эдарх лишь покачал головой.

Еще долго предстоит им быть в пути, и Иренион еще только ждет их где-то среди чужих созвездий.

Посадка не была необходима, но оба нуста и аст опустили потрепанный катер на ночной стороне неИрениона.

Они прошли по мокрому полю. Аст искупалась в росе. Младший нуст собрал букет из желтых листьев. А старший отыскал одинокий цветок с белыми лепестками и желтым сердечком. Цветок понравился всем, и они немало вечеров потратили, пытаясь придумать ему имя. От слов, которые приходили им в голову, пахло Иренионом.

Еще очень долго будут идти они в поисках своего Иренирна…

III

— Заходи, — ты толкнул дверь и пропустил мальчика вперед. Тот проскользнул под твоей рукой, скинул обувь и сел тут же под вешалкой.

— Я устал, — сказал он и грустно посмотрел на свои ноги.

— Не беда, — бодро сказал ты и улыбнулся. — Сейчас мы тебя распакуем, напоим чаем и уложим подремать на диван…

— Не хочу я спать!

— Я сказал, не спать, а дремать. Это совершенно разные вещи…

Пусть спорит. Лишь бы опять не начал плакать.

Ты помог мальчику раздеться и погнал в ванну мыться. Тот пару раз фыркнул, попробовал канючить, но тут ты стоял твердо: грязные разводы, следы слез, которые он яростно размазывал по щекам, надо было смыть…

Ты прошел на кухню, размолол немного кофе и поставил турку на газ, достал из холодильника молоко и масло. Мальчик все еще плескался.

— Давай шустрее, — крикнул ты.

— Чичас, — послышалось из-за двери. — Я жубы чищу…

— Ненормальный, — сказал ты. — Стал бы я, ни с того ни с сего, чистить зубы!

— А я штал бы!

Ты порылся в дисках.

— Какую музыку поставить?

— Ту, где снег падает, — мальчик появился на пороге кухни, чистый и улыбчивый.

— Хорошо, — сказал ты, — а ты, брат, давай-ка, кофе разлей. Мне без сахара.

— Как всегда, — важно кивнул мальчик.

Ты, наконец, отыскал диск.

— Сейчас будут тебе и снег, и метель.

— Только ты громко не делай, ладно?

— Ладно…

Ты убавил звук и прислонился к буфету. В комнате медленно кружились снежинки.

Как он плакал. Черт возьми! Так даже дети редко плачут.

А сам-то… Вспомни, когда ты в первый раз увидел кольцо и понял, что это такое, тебе тоже хотелось так вот разреветься от обиды и кричать, как мальчик кричал: «Почему, почему, почему!»

Ты еле его успокоил. А ведь он, наверное ждал ответа от тебя. И сейчас, наверное, ждет. Вот только откуда тебе взять этот ответ! Откуда тебе знать, почему они прилетают, смотрят на нас и летят дальше!

А ведь он сейчас спросит, подумал ты. И тебе надо будет дать ответ. А иначе нечего было вести его туда.

Мальчик поднял глаза, и ты понял его.

— Сейчас, сказал ты, — подожди немного. Я только соберусь с мыслями…