Олений заповедник

– Семнадцатое, верно, мистер Т.?

– Семнадцатое. Можно такому поверить? Значит, американская публика покупает билеты на шестнадцать актеров и лишь потом на тебя. Я этого не понимаю. Будь я публикой, я бы покупал все время на Лулу Майерс.

– Почему десять миллионов не такие, как вы, Г.Т.? – сказала Лулу. Она допила то, что было у нее в стакане, и, выждав немного, подошла к столу и налила себе еще.

– Лулу, а ты помнишь, на каком месте у Биммлера ты была в прошлом году? На двенадцатом. В этом году ты должна была подняться, а не спуститься. На десятое место, на восьмое, а потом на третье, на первое – вот как надо шагать.

– Мистер Теппис, может, я уже вся в прошлом.

Теппис поднял руку.

– Лулу, за такое высказывание мне бы следовало разложить тебя и отшлепать.

– О, мистер Т., какую бы историю я из этого сделала.

– Ха-ха-ха. Я от тебя просто без ума. Лулу, послушай меня. Вся беда в том, что у тебя слабая реклама.

– Да у меня лучший пресс-агент в стране, – поспешила она возразить.

– Ты думаешь, можно купить славу? Слава – это дар Божий. Прошло то время, Лулу, когда любая девчонка – видишь, я говорю откровенно, – став подружкой того или другого господина, становилась знаменитой. Сегодня публика хочет респектабельности. И знаешь почему? Потому что жизнь перестала быть респектабельной. Думаешь, они хотят, чтоб им об этом напоминали? Разреши показать это тебе с помощью психологии. Десять лет назад женщина была верна мужу, но ей хотелось чего-то волнительного, хотелось мечтать о большом романе со звездой. Лулу, так откровенно я не говорил бы ни с одним человеком на свете. А сегодня, знаешь ли, у этой же женщины дружки повсюду – она трахается даже с техником, который приходит чинить телевизор. И ты думаешь, ей хочется видеть на экране кого-то вроде себя, такую же психованную? Совсем не хочется. Ей стыдно, что она такая. И ей хочется видеть женщину, которая вызывала бы у нее уважение, замужнюю женщину, королевскую чету, супругов – американских звезд Номер Один. Вот какая сейчас психология.

Лулу передвинулась в кресле.

– Г.Т., вам следовало быть сватом.

– Ты все время мне это говоришь, а я тебе вот что скажу. Если б ты могла выйти замуж за правильного парня – к примеру, за звезду, который по шкале Биммлера идет седьмым или девятым номером, – знаешь, что было бы? Ты думаешь, что заняла бы по шкале Биммлера среднее место между вами двумя, так вот нет: вы оба получите у Биммлера два самых высоких места по стране. И знаешь почему? Два плюс два дает не четыре – дает пять. Да еще пять, получается десять. Это комбинированное сложение. А теперь подумай. Правильный выбор супруга даст лучший итог, чем комбинированное сложение. Лулу Майерс и кто угодно – Джо Макго, не важно, как его зовут, – важно, чтобы он высоко стоял на шкале Биммлера, и тогда мы будем иметь американскую королевскую пару Номер Один в Америке, а раз американскую, то и всемирную – вот какое положение ты займешь. – И Теппис послал Лулу воздушный поцелуй. – Ты моя любимица, тебе это известно? Ты моя любимица Номер Один.

– Надеюсь, что это так, Г.Т.

– Возьмем этого твоего молодого парня – как там его фамилия, ну, этого Сахарного мальчика.

– Вы имеете в виду Серджиуса.

– Я присмотрелся к нему. Он славный малый. Мне он нравится. Я бы нанял его. Не актером, как ты понимаешь, а на какую-нибудь работу – передвигать декорации, водить грузовик, он для этого вполне подошел бы: прямодушный, наверно, действует из лучших побуждений, но я думаю, что было бы, если бы он женился на тебе. И знаешь, к какому выводу я пришел? Лулу, этот парень не для тебя. Он ничего собой не представляет. Он потянет тебя вниз. Не важно, сколько, по его словам, он сбил самолетов, – он пустельга, вот кто он.

– Ой, не надо принижать Серджиуса, Г.Т., – сказала Лулу, – он очень милый.

– Милые мальчики стоят по десять центов за дюжину. Он еще ребенок. А ты – женщина. В этом-то и разница. По-моему, мы понимаем друг друга. Я хочу тебе сказать то, что застряло у меня в мозгу и здорово тебя оглоушит. Хочешь знать, за кого, я считаю, ты должна выйти замуж?

– Я никогда не знаю, о чем вы думаете, мистер Теппис.

– Отгадай. Давай отгадывай.

– За Тони Тэннера, – сказала Лулу.

– За Тони Тэннера? Лулу, мне стыдно за тебя. Я сам проверил его позицию на шкале Биммлера. Он на сто восемьдесят девятом месте – вот какое он ничтожество. Позорно для женщины так себя не ценить, нет, я думаю кое о ком получше. Не говори сейчас ни слова – я хочу, чтобы ты отложила решение до утра. А что ты скажешь насчет Тедди Поупа?

Лулу вскочила на ноги. И устроила маленькую демонстрацию – несколько раз открывала и закрывала рот.

– Я в шоке, мистер Т., – наконец произнесла она.

– Садись. Я сейчас кое-что тебе скажу. Возможно, ты этого не знаешь. И у меня нет желания скрывать это от тебя. Тедди Поуп – гомосексуалист. Удивил тебя, да? Неужели Г.Т. такой человек, который станет на колени и будет упрашивать красивую девушку вроде тебя выйти замуж за придурка?

– Вы такого никогда не сделаете, – сказала Лулу. – Слишком вы человек уважаемый и прямой.

– Не будем отклоняться. Я хочу, чтобы ты ответила на мой вопрос как можно честнее. Признаешь ли ты – забудем на минуту о твоей личной жизни, – что, выйдя замуж за Тедди Поупа, получишь величайшую выгоду в смысле рекламы? Американская супружеская пара Номер Один. Скажи, что я прав.

– Я не могу этого сказать, мистер Теппис. – Лулу покачала стакан, в котором зазвенели кубики льда, и точно таким же голосом, каким говорил он, добавила: – По-моему, вы эгоист.

– Никто в целом свете не может сказать такое про меня.

– А мне хочется заплакать, – сказала Лулу. – Я ведь всем говорила, что вы мне как отец родной.

– Не обижай меня, Лулу.

– Г.Т., мне кажется между нами никогда больше не будет так, как раньше.

– Да как ты можешь такое говорить! – воскликнул Теппис. – Это же оскорбительно. После всего, что я для тебя сделал.

Лулу зарыдала.

– Я не люблю Тедди, – произнесла она тоненьким голоском.

– Не любишь! Перестань реветь. Я же знаю тебя, Лулу, и вот что я тебе скажу. Тедди Поуп – единственный мужчина, в которого ты могла бы влюбиться. Ты думаешь, я рехнулся Ошибаешься. Только потому, что он гомик, ты считаешь, что выйти за него оскорбительно для тебя. Но я старый человек, и я знаю людей. Вы с Тедди можете поладить. Он настрадался, у него нежная душа, и актрисе есть чему у него поучиться по части тонкостей человеческой натуры. Лулу, ты та женщина, которая может его выправить, и он потом будет целовать землю, по которой ты ступаешь.

Лулу приложила платочек к глазам.

– Как же я вас ненавижу, Г.Т., – всхлипнула она.

– Ты меня ненавидишь! Ты любишь меня, поэтому тебе ненавистно меня слушать. Но я тебе кое-что приоткрою. Ты трусиха. Девушка с такой внешностью, с таким обаянием должна не бояться риска. Ты же самая привлекательная девица, какую я видел когда-либо в жизни. То, что ты способна возбудить молодого здорового мужика своим женским началом, ровно ничего не значит. Это ниже твоего достоинства. Это все равно как если б Геркулесу выдали награду за игру в пинг-понг. Нелепица – она и есть нелепица. Но подумай, как тебя будут уважать, если ты сможешь превратить Тедди Поупа в мужчину.

– А что, если не смогу? – спросила Лулу.

– Ты считаешь, что потерпела поражение, еще не успев начать. Я разочарован.

– Мистер Теппис, процитирую вас: «Посмотри как следует вокруг себя, прежде чем сделать шаг. В траве могут скрываться собаки». Вот что вы говорили, Г.Т., у меня есть свидетели.

– Ты меня огорчаешь. Я-то считал, что ты игрок, как я.

По щекам ее текли слезы.

– Г.Т., я хочу выйти замуж, – дрожащим голосом произнесла она. – Я хочу любить одного мужчину, и иметь с ним прекрасные отношения, и родить ему прекрасных детей, и быть гордостью нашего ремесла.

– Правильно, Лулу.

– Но если я выйду замуж за Тедди, ничего этого не получится и я начну смотреть по сторонам. Вот увидите. Неужели вам не жаль будет, что я стану такой?