Ангел вожделения

ной она, со мной, не забыл, – Антони стоял на пороге, широко расставив ноги, с расстегнутыми брюками. – Ну ползи сюда, ползи… Заслужила!

Бекки перевалилась с пуфика на колени и поползла к Антони по колкому ворсу. Антони посмеивался и торопил. Бекки приблизила лицо, вдыхая столь сладостный запах мускуса. И тут она замерла – предмет ее вожделения, ее идол, был помечен следами яркой губной помады…

– Что такое? – Антони склонил вперед голову. – Ах, помада? Вот сучки: только увидят – сразу же тащат в рот! Как дети, ей-богу! – ничуть не смутился Антони. – Вытри, на платок…

Бекки затравленно смотрела снизу на нависшее лицо своего повелителя.

– Брезгуешь, чистюля? Скажи спасибо и за такое, бабушка! – Он перешагнул через жену и направился в спальню, сбрасывая плащ. – Бабушка Бекки! Ты ведь уже давно бабушка…

Бекки разрыдалась: все, конец! Он больше не хочет быть с ней… Она подошла к двери спальни, толкнула ее, но дверь не поддалась. Бекки постучала.

– Убирайся! – выкрикнул Антони. – Не смей входить ко мне! Ложись под дверью, как собака. Слышишь?!

Бекки опустилась на колени и, свернувшись клубком, замерла на пороге его спальни.

Наутро Антони не глядел в ее сторону, он просто не замечал жены.

– Тони, милый, прости, умоляю! – Бекки шла следом, цепляясь за мужа.

Антони не решался ее оттолкнуть. Его вновь кольнул испуг – не перегибает ли он палку, всему есть предел. Он обернулся, обхватил ладонями ее голову и пристально посмотрел в глаза.

– Что, Тони, я… и впрямь стала для тебя стара, а? Ну не бойся, скажи, Тони.

– Понимаешь, – бормотал Антони. – Я всегда рад тебе. Но…

– Тони, Тони… Ты смотришь на меня и видишь другую женщину, да?! Ты смотришь на меня, как через окно?

– Я так не сказал! – грубо оборвал Антони и опустил руки.

– А может ты просто уже иссяк, Тони? – и Бекки вдруг почувствовала странное облегчение.

– Кто, я иссяк?! – вскричал Антони, улавливая радость Бекки. – Я иссяк? Дура! Видела бы ты меня вчера… С тремя девчонками, им еще и семнадцати не было. И все были мной довольны. Кстати, я ими тоже. Поняла? Юные, свежие.

– Не чета мне? – вяло произнесла Бекки.

Антони не ответил. Но взгляд его был красноречивей слов.

Спустя час, Антони, одетый с иголочки, благоухая духами, прошел в гараж. Зашумел мотор, и он укатил. Опять! Второй день подряд…

Бекки охватил страх. Она металась по парку, повторяя: «Это конец! Он уйдет! Он бросит меня… Все, все… » Обессиленная, она свалилась в траву и лежала, глядя в блеклое небо.

Холод осенней земли пронизал ее, и Бекки вернулась домой. Не было желания что-либо делать, даже включить свет или телевизор. Она села в кресло, бездумно уставясь в пространство. Постепенно ею овладела ясная мысль: «А куда он денется? Куда?! Ведь без меня он – ноль! Ничто!» …Как тогда ей не хотелось слушать своего адвоката. Она была во власти страстей. А мудрец мистер Коллинз все бубнил: «Бекки, дорогая, поверьте опытному человеку. Вы уже не девочка. У вас есть сын, внучка. Ваш долг подумать