Ангел вожделения

х притонах, уверяю тебя. Сколько я их встречал там… Погоди, мы еще напоремся на твоих дружков, вот будет потеха.

При этой мысли Бекки содрогалась. Антони был прав – кто может поручиться, что сегодня или завтра она не натолкнется там на своих знакомых?

Но не приглашать же сюда дружков Антони! Только покажи дорогу…

Осень в том году подкралась рано, забрасывая обессиленные листья на тротуары, дорожки, шурша на подоконниках.

Бекки не любила осень и старалась спрятаться от саднящей душу тоски. Только вот куда спрятаться? Осень упала золотым прохладным одеялом, и лишь в привычном для Бекки мире притона казалось не существуют времена года…

Они сидели за столиком с непременными приятелями Антони, которых тот щедро угощал. Мужчины шумно болтали, не обращая внимания на Бекки. Она пыталась тоже принять участие в застолье, но Антони крикнул:

– Не твоего ума дело! Мужчины разговаривают! – И вдруг, как бы сжалившись, добавил, подмигнув хитрым глазом: – Лезь под стол, займись делом!

Но Бекки лишь усмехнулась, сама не понимая, что это с ней вдруг происходит?! Обычно, чем грубей Антони, тем слаще было ощущение…

В это время в дверях появилась квадратная блондинка. Расшитая стеклярусом блузка с трудом сдерживала напор могучего бюста. Обводя посетителей взглядом, она задержала глазки на Антони и улыбнулась.

– А ну, причаливай сюда, моя булочка! – крикнул Антони.

Девица приблизилась, виляя упругим задом.

– Садись ко мне на колени, малышка. Эта старая ведьма, – Антони повел глазами на Бекки, – отказалась меня позабавить. Давай покажем ей, что таким мужчиной, как я, не швыряются!

Девица проворно выполнила желание Антони, елозя задом по коленям, и Антони принялся целовать ее шею. Бекки от неожиданности опешила.

– Что уставилась? – прикрикнул Антони. – Ты такую сисю видала когда-нибудь? Это не твой худосочный мешочек! – Антони расстегнул блузку девицы.

Белая грудь вывалилась, точно парное тесто. Антони, причмокивая, потянулся губами к соску. Бекки вскочила и бросилась к выходу. Антони скинул с колен девицу и метнулся следом. Он догнал Бекки у самой машины.

Антони демонстративно прекратил свои ночные походы, и Бекки пожалела о той истории. Ей стоило больших трудов уговорить заупрямившегося мужа возобновить визиты в манящие заведения. Настойчивость Бекки могла обернуться злобой, и Антони уступил, он понимал – нельзя перегибать палку. При всей самонадеянности, Антони понимал, что Бекки привлекает в нем лишь жажда сексуальных влечений. В то же время, поведение жены его настораживало. Ему не было дано постичь, что эротическая самозабвенность Бекки граничит с культовым фанатизмом, когда любое проявление преданности своей религии считается дозволенным, а главное – нравственным. В душе Бекки происходила борьба. С одной стороны, ее терпимость всего, в чем проявлялась эротика, с другой – самолюбие, женская гордость. Борьба эта приносила страдание.

Однажды Антони обратил внимание на одиноко сидящую пьяную проститутку. Он направился к ней,