Стеклянная тетрадь

Но должен категорически возразить против того, чтобы между Кадолой и мной ставился знак равенства. Он ни в коем случае не является мной. Отдельные моменты имеют право быть взвешены на чашах весов, но не персонаж целиком. Конечно, был этап, когда некоторые мои взгляды совпадали с рассуждениями Кадолы (иначе я бы не смог написать этого), но это был лишь этап, одна ступенька на долгой лестнице познания окружающего мира.

А вот «Сочинительство сказок» гораздо ближе к реальности, хотя многие эпизоды выдуманы. Впрочем, выдуманы–то они выдуманы, но не совсем. Скорее — просто сконструированы на основе других эпизодов (настоящих).

Но во всех этих повестях и рассказах для меня важно настроение, а не ситуации. Хотелось создать ощущение детства, ощущение взросления, ощущение первых реальных столкновений с разочарованием… Вроде бы получилось.

Особенно важно было разочарование. Оно приходило много раз — каждый раз в какой–то переломный момент. Или наоборот перелом происходил в результате разочарований. А разочарования — в результате близкого знакомства с жизнью.

В «Стеклянной тетради» я попытался собрать сочинения именно такого сорта.

Андрей

Андрей! Я считаю, что ты ещё как добился цели, потому что настроение передано как нельзя лучше. Даже могу тебе сказать, что в первую очередь думая о «Стеклянной тетради» я ощущаю, а не вспоминаю. Я тебя не приравнивала к персонажам книги, просто мне всегда очень трудно отделить тебя от твоих героев, вы как одно целое. Вообще, мне вся книга очень понравилась, просто «Праздник прощания» какой–то совсем особенный. Надеюсь тебя скоро увидеть! Целую крепко!

Оксана

10.11.06

Andres, Hola!

У меня все хорошо, наслаждаюсь жизнью и свободой, много путешествую. Работа отличная, после Всемирного банка третий год работаю в Интерросе советником Управляющего директора Андрея Бугрова, если помнишь, он был нашим зам. декана на первом курсе, изумительный человек и высококлассный специалист, уважаемый во всем мире.

Зимой катаюсь на горных лыжах, но только не по черным трассам, боюсь большой скорости и переломаться, но и не «чайник». Круглый год гоняю на машине…

Сыну Юре 20 лет, пока находим общий язык, можно сказать, дружим, но и ругаемся иногда. Во вторник прилетели с сыном из Нью — Йорка, в субботу уезжаю в Литву отдыхать. по этому поводу пытаюсь «самоучить» литовский и завела pen friend, тяжело ужасно, язык ни на что не похож, разве что есть некая логика, похожая на испанский.

В общем, вокруг столько всего интересного, как бы все успеть и денег чтоб хватило на реализацию задуманного. Про старость пока думать некогда. «Старость меня дома не застанет, старость меня дома не найдёт».

Надеюсь, мой рассказ тебя не утомил.

А как твой творческий процесс построен, насколько ты свободен в выборе тем и скорости завершения очередной книги? ты стал публичной фигурой, проводишь встречи с читателями, или только даешь интервью?

Hasta pronto!

Lena Штыканова.

09.08.07

Лена, salud!

Даже не знаю, что рассказать о себе.

В отличие от тебя на авто давно не «рассекаю» — к большому удивлению для меня я разлюбил водить машину. А теперь, если бы вынужден был сесть за руль, даже не уверен, что смогу влиться в нынешний автомобильный поток — всё слишком беспардонно и нервно, с меня бы семь потов сошло, прежде чем я проехал бы Чертаново из конца в конец.

Про мою публичность. Не очень–то я публичный человек, если уж смотреть правде в глаза. Публичны мои книги, а не я. Кто–то их покупает, кто–то читает, но я в общем–то не знаком с моими читателями. Разумеется, мои знакомые знают, что я пишу, но как раз знакомые–то реже других читают меня. Многие ведь знали, что я «балуюсь» с юношеских лет, а потому продолжают считать это занятие чем–то несерьёзным. Никто из моих «друзей» ни разу не поздравил меня с выходом очередной книги. Зато от посторонних людей получаю письма, которыми могу гордиться в полной мере. То есть у меня есть МОИ читатели.

Вот и вся моя публичность.

Встречи с читателями — дело редкое. Раза два случались. Это ведь не я должен хотеть встретиться с ними, а они — со мной. Будут приглашения, я соглашусь. Меня однажды звали к студентам в МГУ (встреча с современным и очень–очень разносторонним писателем), но я выяснил, что они не читали моих книг. Зачем же встречаться с ними? Конечно, я могу выступать долго–долго, рассказывая о себе, но мне легче вести беседу с незнакомыми людьми, когда разговор идёт через призму затронутых в моих книгах тем.

Кто сегодня встречается с писателями? Никто. Да и писателей–то особенно никто не знает.

Как построен мой творческий процесс?

Лена, мне повезло как никому. Я абсолютно свободен в выборе тем и никто меня никуда не гонит. Как так получилось, не пойму. Сначала стучался во все редакции и меня выставляли чуть ли не пинком: «Вы уже публиковались? Нет? Мы с такими авторами не работаем!»… И adios, muchacho! А потом вдруг что–то изменилось. Стали печатать всё подряд. И новое и «лежалое».

Только с тремя книгами (которые написаны в соавторстве со Стрелецким), были ограничения, были рамки, за которые я не мог выходить. Стрелецкий хотел рассказать о своей жизни и о своей службе — в милиции, а потом в службе безопасности президента. Вот там я полностью зависел от его информации и от заданных обстоятельств, которые я никак не мог вывернуть наизнанку. Пришлось вживлять в книги «моих» персонажей и сращивать их с «его» персонажами.

Справился. Могу гордиться собой.

Других книг, где меня в чём–то ограничивали, не было.

Музыку люблю по–прежнему и по большей части прежнюю. Кино смотрю беспрестанно. Рисую помаленьку. Снимаю и монтирую для себя и для заработка (заказы — реклама, всякие «отчётные сюжеты» для крупных фирм и т. д.).

Думаю, что пока no hay nada mas.

Andres

10.08.07

Andres, Buenos!

Иногда чувствую себя черепахой Тортиллой в кресле у пруда, наблюдающей как молодые буратины суетятся и делают глупости. но ещё способна на глупости сама, и, главное, периодически их совершаю… в разумных пределах.

Наш сегодняшний возраст для кого–то может стать пиком, вернее, пределом, после чего настанет резкий спад и скатывание вниз, но для других, особенно людей творческих, подобных тебе, это период зрелости, когда накопленный жизненный и эмоциональный опыт способен дать мощный толчок для творчества и развития. Возможно, да и скорее всего, твоё лучшее произведение ещё не написано, не снято, не нарисовано и даже не задумано. Так что желаю тебе, чтобы все предыдущие твои вершины были лишь ступенями на пути к тому пока ещё не проявленному (сущ.), при мысли о котором у тебя перехватывает дыхание. Хотя, возможно, ступени ведут и на Голгофу.

Музыка от Андреса — был такой период, когда ты нам записывал на кассеты что–то новое и не избитое.

Стойкую ассоциацию с тобой у меня все годы вызывает композиция, увы, не помню, чья, но точно знаю, что кассеты всем нам (Зайцу, Козе и мне) записывал ты. Я болела дома, была безнадежно влюблена, не помню, в кого, и впадала в ещё большую депрессию, слушая:

I don't want to see you cry,

But if that's the way that God has made you

I will cover up my eyes

And it will go away

You've only got the moment of your life (?)

I must be dreaming,

Please, stop screaming:

STEVEN!

При этом по углам мерещились вурдалаки и вампиры…

Не помнишь, что это был за диск? а то я до самой смерти мучиться буду.

Сегодня пыталась в «Молодой гвардии» на Полянке купить твою книгу. В каталоге нашли быстро, по творческому псевдониму. В наличии только одна — «Время крови». Дальше рылись на полках современной художественной литературы и детективов. Нашлась сотрудница, которая знала точно, что книга есть, и после 10‑минутных поисков обнаружила книгу в ином разделе. Победа!