Альма 2. Точка бифуркации (СИ)

Помню, когда я работал в институте, сам делал нечто подобное. Ибо ждать, что тебе выделят несколько миллионов на нужный и важный прибор не приходилось, а работу делать было надо. Вот и наловчились мы с товарищами из дерьма и палок мастерить сначала печи, по точности не уступающие чешским, стоящим у нас в лаборатории, а потом и вовсе замахнулись на дериватографы и прочую узкоспециализированную мат.часть. Естественно, что такого качества как на заводе в кустарных условиях достичь не удавалось, но когда ты своими руками собрал прибор за пять тысяч рублей, а его аналог на рынке стоит минимум шесть миллионов и при этом по характеристикам не особо сильно отличается от твоего, то выбор, думаю, очевиден. Тем более что точности самодельного прибора под некоторые задачи нам хватало за глаза. Вот и сейчас здесь я мог лицезреть, примерно, такую же картину, как на моей предыдущей работе.

Немногочисленные блестящие белизной и чистотой покраски новенькие приборчики, купленные на медицинских базах, выделялись среди этой кучи, как Феррари среди слета любителей Жигулей. Да еще старый микроскоп, отрытый непонятно в каком музее вносил свою лепту в общий антураж. Все же остальное - результат рабского труда аспирантов, осуществленный, под гнетом, жаждущего новых знаний, профессора.

Ну а центре комнаты, на равном удалении от стен, возвышался и сам алтарь науки. По-другому назвать это жуткое сооружение, сваренное из трех железных кроватей и одной секции металлических труб у меня язык не поворачивался. А что делать? Найти где-нибудь более-менее приличный стол для потрошения разумных не представлялось возможным. А если учитывать, кто на данный момент является нашим пациентом, и также то, что весь процесс будет происходить при его явном несогласии, то и смысла приобретать столь хрупкое сооружение, вообще никакого нет. Вот и пришлось нашим умельцам постараться, чтобы собрать этого металлического монстра, накрепко вбитого в бетонный пол. Лежащий на нем сверху, надежно закрепленный цепями обнаженный худой человек, выглядел больше как обложка к очередному атмосферному фильму ужасов, чем как пациент. Впрочем, ошибка бы здесь начиналась бы уже со слова "человек"... Большую часть тела, однако, сейчас загораживал Альцман, что-то увлеченно изучающий на его голове.

Помимо него тут присутствовал еще полковник, читающий какие-то бумаги, стоя в углу, и пара аспирантов, скучающих в мягких креслах по бокам от входа. Скука, конечно, скукой, но пальцы их лежали точно на курках снятых с предохранителей и заряженных разрывными патронами Ак-12. Два барабана по 96 патронов в каждом, с такого расстояния способны перевести на фарш любого, а не только обдолбанного химией до состояния полного изумления упыря.

- Здорово, мужики, ну как тут у вас? - поздоровался я с вынужденно выполняющими роль охранников молодыми деятелями науки.

- Давит, - буркнул, сидящий слева от меня белобрысый паренек. Второй только вежливо кивнул, не став как обычно махать мне рукой, тем самым выпуская из нее оружие и даже на секунду теряя бдительность. Хм. Хорошо в них полковник вбил дисциплину за столь короткое время. Ребята они, конечно, не военные, но стрелять умели и знали, чем в данной ситуации может закончиться подобная небрежность.

- Что давит? - не понял я.

- Упырь этот давит, - снова вздохнул паренек и поморщился как от головной боли.

- Да что ты ему рассказываешь, - хмыкнул сидящий напротив него, его долговязый коротко стриженый друг, - он же тут не сидел с ним даже ни разу. Откуда ему знать?

- Знать что? - повернулся к нему я.

- То, какое это наслаждение тут находиться, - хмыкнул он.

- И не говори, - снова поморщился блондин, - всю жизнь, понимаешь, мечтал посмотреть на своего лучшего друга по-новому.

- Да что тут, наконец, происходит, вы можете нормально объяснить?! - не выдержал я.

- Когнитивный диссонанс вызванный квазипсихическим воздействием эпифиза головного мозга подопытного на неподготовленный человеческий разум, - не отрываясь от работы, буркнул Альцман.

- Чего???

- Скучно ему, - перевел на понятный язык его спич второй аспирант, - и сделать он ничего не может. Вот и долбит нам по мозгам своими феромонами. Это, пожалуй, единственное развлечение, которое у него осталось после лошадиной дозы блокирующей сыворотки. Ну а так как женщин тут нет, то ему доставляет истинное удовольствие возбуждать у нас определенный интерес друг к другу. Честно говоря, никогда не думал, что мне доведется испытывать подобные чувства к своему лучшему другу. Блин, да мне даже блондинки-то никогда особо не нравились! А тут вдруг такая тяга к этому белобрысому крепышу, что аж спазмом сводит.

- А мне никогда не нравились занудные дрищи типа тебя, - буркнул, сидящий слева от него товарищ, - и что с того? Как видишь - любовь зла.

- И не говори...

В лаборатории повисла тишина, нарушаемая лишь смутными звуками возни со стороны пленного.

- А на Ивана Абрамовича, я так понимаю, это совсем не действует? - заинтересовался я, глядя на его спину.

- В его возрасте ему уже нечем. Да и незачем, - хмыкнул, сжимающий в руках автомат, сидящий на стуле паренек.

- Ивана Абрамовича больше возбуждает возможность проведения очередного эксперимента, чем наши молодые и юные тела, - поддержал своего напарника второй паренек.

- Когда-нибудь я вам все это припомню, - погрозил им сухоньким кулачком профессор, не отвлекаясь, впрочем, от своего непонятного занятия, - припомню и найду на вас управу!

- Да-да, - лениво протянул, сидящий справа от меня аспирант, - отчисление тут теперь уже явно не катит...

- И что, совсем ничего нельзя поделать? - удивился я, пытаясь сдержать улыбку.

- Почему? - флегматично ответил один из ребят, - в бессознательном состоянии он на это не способен. Вот только, к сожалению, даже после сыворотки ни одно снотворное на эту тварь не действует.

- Дык, дать ему чем-нибудь по башке и всего делов! - не понял их проблемы я.

- Нельзя, - вздохнул его друг, - регенерация-то у него сейчас снижена. Вдруг помрет? Профессор тогда нас самих так по башке приложит, что мама не горюй.

- Но и терпеть такое тоже не дело, - усмехнулся зашедший следом за мной в комнату Семен, - а то так, глядишь, и привыкнете потом друг на дружку смотреть.

- Вот о чем я и говорю, - хмыкнул полковник, отвлекаясь от чтения документов, - гомосятина мне во вверенном подразделении уж точно не нужна. Тем более, что у парней еще вся жизнь впереди.

В это время со стороны возящегося с упырем профессора раздался какой-то тихий противный хруст, и довольный фанатик науки отошел в сторону, сжимая в маленьких медицинских щипчиках какой-то непонятный предмет. После чего внимательно осмотрел его на свет и явно довольный собой, побрел куда-то в сторону дальних столиков с барабанной мешалкой. Вслед ему, щерясь окровавленным ртом, злобно, но молча, глядел пленный упырь.

- Не хотел сдавать феромоны с клыков, - пояснил в ответ на мой ошарашенный взгляд профессор, - пришлось выдирать и собирать с желез так. Очень уж интересный механизм работы у данного вещества.

- Э...

- И как же жаль, что у нас нет нормально биологической лаборатории, чтобы полностью изучить их состав! - чуть не плача продолжил ученый.

- Отдать Алисе и всего делов, - пожал плечами, присутствующий рядом в качестве охраны аспирант.

- Это не то! - гневно вскинул бороденку наш фанатик науки, - чтобы узнать точно, нужен подробнейший анализ, с использованием самой современной...

- О, нет... только не это! - закатил глаза к полотку тот.

- Да ну вас. Только и знаете, что пить пиво, стрелять и деградировать. А о науке тут даже и поговорить не с кем.

- Профессор, а давайте вы будете насиловать его мозг, а не наш, - палец аспиранта указал на примотанного к разделочному столу, убитого жизнью упыря.

- Мозг! - даже причмокнул губами от удовольствия тот, явно прибывая при этом где-то глубоко в своих размышлениях, но тут же пришел в себя и разочарованно вздохнул, - не в наших условиях... Нет нужного оборудования и слишком большие риски...