Песни/Танцы

 Круглосуточный магазин находился в помещении с торца Серегиного дома. Над массивной металлической дверью слабо мерцал тусклый фонарь, импровизированное крыльцо было заставлено деревянными ящиками из-под фруктов. Мы вошли внутрь, дверь при этом издала протяжный вздох несмазанных петель, звякнул колокольчик, приделанный над входом, – сигнал для продавца. Из подсобки выплыла заспанная женщина лет сорока.

 - Что будем пить? – спросил меня Серега, когда мы поравнялись с заставленным разного рода бутылками прилавком.

 - Мне все равно, главное – не потеряться в предстоящем дне.

 - Ну, сохранить человеческий облик – наша первостепенная задача.

 - Хорошо, что ты это понимаешь.

 - Предлагаю крепленого.

 - Тогда на травах.

 - Принимается.

 Мы взяли две бутылки вермута, четыре яблока и замороженную пиццу. Уже собрались уходить, когда Серега предложил:

 - Может, на улице посидим? Во дворе есть скамейки.

 - А пицца? - я указал на замороженный полуфабрикат.

 - Ничего с ней не станет.

 - Раз не станет – то давай.

 Серега вернулся к прилавку и купил еще одноразовых стаканчиков. После этого мы, наконец, покинули магазин.

 На крыльце Серега достал сигарету и закурил. Мне курить не хотелось, я принял из его рук пакет с покупками. Мы пошли обратно во двор.

 Мимо нас проехала поливальная машина, вывернула на проспект и двинулась в сторону метро, разбрызгивая содержимое своей цистерны по асфальту. Полоска света на востоке существенно расширилась и напоминала теперь здоровый порез на тучном теле неба. По моим прикидкам сейчас было около пяти часов утра.

 Мы расположились на скамейке под большим тополем. Серега достал из пакета бутылку вермута и разлил содержимое по стаканам.

 - За встречу, - предложил он.

 - Так пили же уже за встречу.

 - Это вчера было, а сегодня мы еще не встречались.

 Разбираться в его витиеватой логике было себе дороже, поэтому я отступил.

 - Ладно, давай за встречу.

 Пригубили из стаканов. Из-за домов налетел легкий ветерок и закружил пыль под ногами. Я поднял глаза наверх: над нами раскинул свои жилистые лапы тополь, сквозь просветы в ветвях было видно темно-синее небо, постепенно меняющее свои оттенки на более светлые.

 - Тебе нравится здесь жить? – спросил я Серегу.

 - Как тебе сказать… - начал было он.

 - Как есть – так и скажи.

 - Возможно, есть места куда более хорошие и годные для проживания, но пока что мне хорошо и здесь. Тем более, я кое-где побывал после женитьбы, - он потянулся еще за одной сигаретой, на этот раз я последовал его примеру и закурил тоже, - сам понимаешь, это заслуга Оли, в общем-то, тут секретов никаких, сам бы я дальше Бирюлево не уехал… так вот – побывал кое-где, и скажу тебе: все везде одинаково. Везде одни и те же люди, одни и те же дома, машины, события. Меняются только названия населенных пунктов, но такое ощущение, что больше для проформы, а суть не меняется. Если ты дурак – ты и в Париже дурак.

 - А ты считаешь себя дураком?

 - В определенной степени.

 - Тогда я тоже дурак.

 - И ты дурак.

 - Давай за дураков.

 - Ага.

 Мы стукнулись стаканчиками, выпили. Серега налил еще.

 Из подъезда напротив вышел мужик с собакой. В дальнем углу двора завелась машина и, рыкнув мотором, поехала прочь. В нескольких окнах зажегся свет. Потихоньку ночь сходила на нет, мегаполис просыпался.

 - Я думал, что в Москве смогу развеяться, вырваться из болота, засосавшего меня в Питере, - сказал я.

 - И как?

 - Не развеялся, не вырвался.

 - Видимо, ты хотел невозможного.

 - Почти наверняка.

 Светлая полоса на востоке расширилась до значительных размеров, налилась алой краской с вкраплениями оранжевого, окрасила в тот же цвет облака, и, наконец, прорвалась потоком слепящего свечения. В этом свечении посреди неба обозначился ярко красный диск восходящего солнца. Новый день начинался.

 - За новый день, - предложил я тост.

 - За новый день…

 Мимо нас прошел еще один собачник, минут через пять завелась и тронулась с места еще одна машина. Несмотря на то, что сегодня был выходной день, к тому же воскресенье, многие по привычке или по необходимости вставали очень рано.

 «День за днем, хоть они и разные…»[1] - мелькнула в голове строчка одной песни. Все так. Хоть и разные, а звенья одной цепи – цепи, которой мы, словно бесправные рабы, прикованы к настоящему. Рабы и есть…

 Одну бутылку вермута мы допили. Как ни странно, в голове было легко и ясно, словно мы и не употребляли алкоголь. Мозг работал прекрасно, фиксируя каждую мысль и нанизывая на общую нить смысла, анализировал, раскладывал по полочкам.

 - Каждый новый день – это смешная копия дня вчерашнего.

 - Почему смешная?

 - Потому что всем понятно, что копия, но все делают вид, будто этого не замечают. Именно поэтому и смешная.

 - Понятно. Пойдем домой.

 - Пойдем.

 Мы поднялись назад в квартиру. И Паша, и Оля по-прежнему спали. Мы прошли на кухню и устроились за столом. Серега закинул пиццу в микроволновку. Затем разлил вино по стаканам.

 - Сонное царство, - изрек Серега.

 - Ага…

 Пицца прогрелась плохо и поэтому была жесткой, но закидывать ее в микроволновку по второму разу и Серега, и я поленились. Разжевывая мороженое тесто, мы опустошили свои стаканы.

 - Надо музыку поставить, - резюмировал свои впечатления от вина и пиццы Панк.

 - Не боишься разбудить жену и Пашу? – спросил я в ответ.

 - Сколько можно спать? Пора уже подниматься!

 Он приволок на кухню музыкальный центр и включил что-то тяжелое, громыхающее тарелками ударных и ревущее струнами пропущенных через дисторшн электрогитар. Кухня наполнилась агрессивным вибрирующим звуком.

 Не прошло и двух минут, как на кухне появился Паша. Он выглядел заспанным, лицо было опухшим. Он приземлился на диван рядом со мной, молча достал сигарету из лежавшей на столе пачки и прикурил.

 - Чего не спите? – спросил он, задумчиво глядя на нас.

 - Рассвет встречали, - ответил за обоих Серега.

 - Понятно.

 - Тебе налить?

 - Ты еще спрашиваешь…

 Следующий наш тост был за пополнение нашей компании. Музыкальный центр продолжал изрыгать жесткие гитарные рифы вперемешку с бешеным пульсом барабанов и хриплым вокалом. Вскоре на кухне предсказуемо появилась Оля, она была на удивление спокойна.

 - Доброе утро, - поприветствовала она всех нас.

 - Доброе утро, - почти хором ответили мы.

 - Сережа, ты снова собираешься разбудить весь подъезд?

 - Нет, только тебя. Собирался…

 - Тогда можешь убавить громкость, я уже проснулась.

 Панк послушно прикрутил ручку громкости музыкального центра. Оля присела за стол рядом с ним.

 - Свободные стаканы есть? – спросила она.

 - Есть, - ответил Серега.

 - Тогда налей и мне.

 Серега разлил вермут по стаканам. Мы молча стукнулись ими и выпили. В окно поползли первые мягкие лучи утреннего солнца, разливаясь по кухне белым свечением. Я посмотрел на часы на холодильнике, на циферблате значилось шесть двадцать одна. Новый день начался.

 - Хорошее начало дня, - улыбнулся Паша, ставя свой опустошенный стакан на стол.

 - У Сережи часто дни так начинаются, - заметила Оля.

 - Чего это часто? – возмутился Серега, - Не часто, а как у всех.

 - Хорошо, как у всех.

 - Вот это больше похоже на правду.

 Что ж радость жизни всегда относительна – и встретить день вот так, без рутинных забот и тяжких моральных терзаний, - тоже радость жизни. Никуда не бежать, остановиться в пути, посмотреть вокруг – мы редко можем сделать это. Поэтому не стоит упускать такую возможность. Тем более, в компании старых друзей.

 Серега разлил остатки вермута.

 - Пусть все у нас будет! – коротко изрек он.

 - Ага, - согласились мы с ним.

 Стукнулись стаканами. Выпили и закусили солнечным светом. Прекрасно!