Франсуаза, или Путь к леднику

- У него не получится, он уже пробовал.

- Пусть еще попробует. Я почему спрашиваю. У меня там коллега группу набирает. Можно записать. Сам я в эти методики не очень верю, но хуже не будет, это могу гарантировать. Уговорите его, вдруг понравится. Если не весь курс пройдет, то хотя бы несколько сеансов. А там уж и я подключусь. Мой кабинет рядом. Нам главное встретиться...

- Он такой предубежденный, - сказала Дина. - Я даже не знаю, как убедить... А что за лечение? Это не гипноз?

- Нет, нет, групповая психокоррекция. В игровой форме... Он у вас не слишком ревнивый?

- А у вас и от ревности избавляют?

- От ревности тоже ... От патологической.

- В пределах нормы, думаю.

- Ну и прекрасно. То, что надо как раз.

- Да нет, от ревности, думаю, не надо, лучше от курения.

- Вы не поняли. Я спрашиваю, не ревнив ли, потому что, если не ревнив, вы бы могли сослаться на знакомство: ваш одноклассник, ваш старый школьный товарищ - высококвалифицированный психотерапевт, он готов помочь вашему мужу бросить курить... понимаете?., и устраивает через меня, или неважно как, в наш центр. Тут важно, чтобы сработал фактор знакомства, фактор исключительной возможности... Не по газетному объявлению, а по рекомендации специалиста. Нет, еще лучше: по протекции специалиста... Это действеннее.

- Боюсь, он не пойдет. Вы не знаете его. Скажет, что с него хватит, у него уже абонемент на пиявок...

- А! Он пиявками лечится? Давно?

- Нет, только начал.

- Так и хорошо! Пиявки не переносят никотин. И алкоголь, кстати. Объясните ему, что если он откажется от курения, пиявки будут лучше присасываться... Тут все связано. Понимаете?

- Я попробую, - сказала Дина.

6.

Что касается мух, Франсуаза, их здесь практически нет. Это внизу, на равнинной Индии, говорят, господствуют мухи. Помимо аэропорта, где мы должны были сделать пересадку на самолет в Лех, никакой равнинной Индии мы не видели. Ладно, не придирайся к словам, - что значит должны? Ну если должны, так и сделали, как должны. А как же иначе? В горах, сказал Командор, солнце любую заразу убьет. Можно не бояться поймать инфекцию. Туг, я думаю, даже мухи стерильные. Видел я их лишь в торговых рядах - сидели на шее. На баранине. Знаешь, у меня вновь появился аппетит. Ты не представляешь, как здесь вкусно готовят.

Вот уже два дня, как ты меня покинула, и три дня, как я в Гималаях.

Не просто в Индии, а в Гималаях.

Но и в Индии - просто или не просто - мы те же три дня, потому что в первый же день улетели в Гималаи, именно в Лех, в Малый Тибет. Малый он или большой не так важно, Тибет и есть Тибет. Я, кажется, об этом уже говорил. Или нет? А впрочем, не важно.

Прекрасно знаю, что ты никуда не денешься и скоро вернешься.

Продолжаю обращаться к тебе напрямую, но, боюсь, как бы ты ни возомнила о себе что-нибудь чрезвычайное. Конечно, это я не от хорошей жизни, но только не подумай, что жизнь моя без тебя становится невыносимой. Да ведь ты сама знаешь прекрасно, почему ты ушла. Сказать почему? Думаешь, я не понял? Тебя вытеснила горная болезнь. Иначе сказать, гипоксия. Вот и весь ответ. Все очень и очень просто. Не перенесла присутствия горняшки. Или есть возражения?

Одного не понимаю: почему я должен таскать твою подушку, ортопедическую? Может быть, выкинуть?

Не хочу расстраивать, но вспоминаю тебя эти дни не часто. Во-первых, общие впечатления, достаточно сильные, - все мною увиденное и переживаемое бьет по мозгам. Во-вторых, опять же она, гипоксия. Так что, извини, не до тебя мне было, Франсуаза.

Полагаю, у тебя нет причин огорчаться. Ты должна быть довольна уже тем, что удачно изводила меня в Дели, если я еще не говорил об этом. Помнишь, когда, обменяв в аэропорту валюту (1$ = 46 рупий) , мы все взялись за рюкзаки? Я довольно ловко, но не без страха перед тобой, напялил свой рюкзачище, и ты, как следовало ожидать, немедленно показала характер. Я едва дошел до выхода, Франсуаза. По бокам стояли с табличками типа «мистер такой-то» многочисленные встречающие, но встречали, понятно, не нас, и многие из них были в тюрбанах. Сикхи, сказал Командор. А я подумал, что мне не до них!.. подумаешь, сикхи! - и был, конечно, неправ. Знаешь ли, Индия это Индия, и она поинтереснее будет, чем твои выкрутасы, хотя, допускаю, ты тоже была способна подумать: Индия, это дескать Индия, и она куда интересней, чем мой Адмиралов, - вот и хорошо, вот и договорились - это ты на нее от меня отвлеклась, а вовсе не я от тебя. А мне безразлично, что думаешь ты. Над нами кружили какие-то хищные птицы. Ястребы, что ли? Их в том Дели, как чаек у нас... А через два часа самолет сюда - в Ладакх, в Малый Тибет.

Или ты думаешь, я попал сюда другим путем? Скажи, каким. Я посмеюсь.

А то вместе мы давно с тобой не смеялись.

Уже по моему бодрому тону ты наверняка догадалась, что те полегчало. В городе Jlexe на четырехкилометровой почти высоте жить можно вполне. Я тебе уже сказал про аппетит? Так вот, он у меня появился. Акклиматизация проходит успешно. И не только у меня, у всех у нас - и у Любы, и у Командора, и у нашего с тобою биографа. Трех дней - выше горла на дело такое. Завтра прокатимся по монастырям, послезавтра маханем на священное озеро Пангонг, а там дорожный перевал свыше пяти километров.

Завтра, вчера. Позавчера, послезавтра.

На самом деле здесь что-то творится со временем. Ощущаю сплошное сегодня.

Бродили по городу весь день.

Ну да, Лех. Это Лех. А во времена трансгималайской экспедиции (и раньше) называли по-русски: Ле.

Нищих, не думай, немного, почти нет.

Плоские крыши. Горы как будто проросли домами-коробками.

Низкорослые коровы, пасущиеся на помойках. С раскинутыми лапами собаки, спящие в дорожной пыли. Вода, бурлящая в канавах вдоль улиц. Узкие проулки-проходы. Ступени вверх, ступени вниз.

Ступы. Нет, Франсуаза, к Бабе Яге они отношения не имеют. Это сакральные сооружения. По форме что-то среднее между пирамидами и обелисками. Их тут несметное число. Символы. Не буду врать, чего, но не ошибусь, если скажу, что всего Мироздания. Типа того. Или тебе этого мало?

Самая большая - размером с дворец и расположена на горе. А есть и такие, что мне по колено. Видел я их.

Сакральные сооружения соседствуют с атрибутами светскости.

Вывески, извещающие на своеобразном английском об исключительных достоинствах ресторанов, салонов красоты, гостиниц и о запрете под страхом крупного штрафа (100, и не рупий, а $$ - значит, относится к иностранцам) уринировать на улицах города.

Пустые пространства королевского дворца (к нему еще надо суметь подняться), дверные проемы в пустоту помещений, там темнота, и мы жалеем, что не взяли фонарики.

Первые этажи главных улиц города - торговые лавки. Хозяева зазывают к себе, безошибочно выбирая нужный язык. В нас они сразу распознают русских. Сначала выкрикивают: «Привет!» На ответный привет следует «Как дела?» Услышав (или не услышав) русское «хорошо», произносят главное: «Заходи - посмотришь!»

Нам с тобой, Франсуаза, не довелось побывать в Египте, но Люба сказала, что там то же самое. Там, сказала Люба, торговцы сразу выдают весь запас русских слов и выражений, - знойным летом будто бы можно услышать «С Новым годом!», - но в Лехе с Новым годом нас никто не поздравил.

Если вступить в разговор с хозяином лавки, он перейдет на английский и немедленно сообщит, что у него много русских друзей. Он скажет, что приехал с Гоа, - и это сообщение как сертификат: все знают, что Гоа едва ли не русская колония.

В Гоа мы с тобой тоже не были, но я готов поверить Командору: делать там нечего.

Странно, но за эти три дня мы еще не встретили в Лехе ни одного русского, нам сказали, наверное, еще не время, переберутся чуть позже, когда в равнинной Индии начнется сезон дождей. То, что наши соотечественники намерены предпочесть горный Лех прибрежному Гоа, не на шутку расстроило Командора. Его, вообще, обескураживает количество туристов. Десять лет назад, когда он оказался в Лехе, ничего подобного не было.