Франсуаза, или Путь к леднику

- Хорошие пиявочки, злые, голодные...

«Злые» у нее было как «добрые».

Проворковала, что повезло сегодня с погодой, потому что в силу присущей им метеозависимости пиявочки иной раз и покапризничать могут, и то, что парфюмом от него никаким не пахнет, это тем более в плюс.

Медсестра была далеко не юна и не настолько красива, чтобы своему образу безраздельно подчинять внимание пациента, но трогательная нежность, с которой она говорила о пиявках, равно распространялась и на него, способного почувствовать это буквально кожей.

Всего четыре пиявки полагались на первый раз Адмиралову. Одну на шею, одну на предплечье и две на позвоночник, причем нижнюю - в аккурат на копчик.

Адмиралов удивился:

- А на копчик зачем?

- Для улучшения энергообмена во всем организме. С этого начинается курс. Будете бодрым, сон улучшится, появится аппетит. Легче будет справляться с основным заболеванием.

Он в брюках был и носках, она попросила его лечь животом вниз. Он стал приспосабливаться на одноразовой простынке, и, когда, уже вытянувшись на смотровой кушетке с регулируемым подголовником, повернул, еще не найдя места правой руке, голову в сторону тумбочки, сильно резануло в плечо и шею, - тут его кто-то за язык словно дернул:

- Ты тоже рядом ложись, дорогуша.

Не надо было говорить такое, он вполне мог сдержаться.

Конечно, она приняла это на свой счет.

Ошарашенно:

- Вы... мне?

Он резко отрезал:

- Нет!

И добавил:

- Разумеется, нет!

Но в процедурной больше никого не было - медсестра ему не поверила.

Несколько секунд она неподвижно стояла, соображая как быть с Адмираловым. Адмиралов молчал. А что ему оставалось делать? Не объяснять же, в самом деле, что он обращался не к ней, а к Франсуазе.

У него заныло в предплечье.

Медсестра больше не ворковала. От нее повеяло холодком, он спиной ощутил холодок. Ласковость и нежность как улетучились. В движениях появилась резкость. Она вынимала пиявку из банки - причем голой рукой - и ставила ее - он уже не видел как - на предопределенное место. Без комментариев.

На предплечье, на шею, на центральную часть позвоночника...

- Брюки ниже спустите, - произнесла холодно.

...на копчик.

Сорок минут ему лежать предстояло. Нет: надлежало лежать...

- На тумбочке познавательная литература, - сухо информировала медсестра, удаляясь от Адмиралова.

Он протянул руку к тумбочке и взял порекомендованную листовку (их там пачка была). Реклама метода. Адмиралов узнал, что пиявками лечат едва ли не все. И что лечат едва ли не все со времен фараонов. И что в медицинских целях используют всего два вида пиявок. И что выделяют они, присосавшись, целебное вещество гирудин, в чем и есть от них великая польза (Адмиралов до этого искренне полагал, что польза от пиявок исключительно в кровоотсосывании).

На одной листовке был текст, броско озаглавленный «Любовь и кровь».

«Пиявка хорошо присосалась? Значит, она Вас полюбила. Ответьте ей взаимной любовью. Пусть пьет на здоровье за Ваше здоровье!..» - Адмиралов не стал читать дальше, прислушался к ощущениям.

Сначала пощипывало - чувствовалось, что изголодались. Потом ощущения притупились. Вдруг одна поползла.

- Уползает!

Медсестра не нашла нужным ответить. Она была далеко.

- Уползла!

- Не говорите глупости, - послышался ее ледяной голос. - Это капля воды.

Подошла тем не менее.

- Все на месте. Без паники!

Он представил себя фараоном.

Сорок минут пронеслись как сама жизнь - даже быстрее.

Она опускала сытых упитанных пиявок («пиявочек») в другую банку с водой, цвет воды был, на взгляд Адмиралова, багряно-коричневый.

- Не волнуйтесь, одноразовые.

- И куда теперь? На развод?

- В пиявочный рай.

Оказалось, что ранки будут долго еще кровоточить. Против кровотечения используются гигиенические прокладки - каждую медсестра плотно обклеивала скотчем

Адмиралов слышал за спиной звук ножниц и ощущал, как немилосердно стягивается в разных местах кожа.

Чуть-чуть подобрела:

- Копчик все равно к вечеру протечет. Поменяете дома прокладку.

Надевая рубашку и застегивая брюки, он еще не догадывался, насколько это серьезно.

- А вдруг у меня на работе...

- Какая работа? Домой!

И вот он стоит у себя в прихожей голый перед зеркалом, и копчик - протек.

Капля крови проложила путь по левой ноге до самого пола. Отдирать скотч от кожи удовольствия не доставляло.

Адмиралов снес на кухню отяжелевший комок из мятого скотча и мокрой прокладки, бросил в помойное ведро. Оставляя на полу кровавый след, отправился в ванную. Открыл стенной шкафчик. Поискав, нашел, что принадлежало жене. Тысячу раз видел по ящику идиотскую рекламу гигиенических прокладок, а как с ними быть, не имел ни малейшего представления. Для него даже распаковать эту штуковину было проблемой. Ну, полоски, ну, клейкие - и какой стороной эти клейкие приспосабливают?.. Адмиралову показалось, что прокладка неправильная, полоски клейкие не с той стороны. Если к телу прилепить, будет как-то не так. Первую прокладку он практически загубил, клейкой полоской ее прилепив, по своему разумению. Не так.

Конечно, легче всего было бы позвонить жене на мобильник, но жена ушла на встречу с одноклассниками. Традиционный, понимаете ли, сбор. Вот они хвастаются друг перед другом детьми, женами и мужьями, а тут как раз он звонит со своим оригинальным вопросом... Дина (ее Дина зовут), Дин-Дин (в минуты затруднений он призывает ее, подражая звучанию колокольчика), Дина, Дин-Дин, я нашел гигиеническую прокладку, объясни мне, к чему там и чем прилепляют...

Нет уж, увольте, как-нибудь сам.

Дома не было скотча - пришлось прижать прокладку к несчастному копчику с помощью полотенца, пропустив его между ног. Затем он надел трусы. Обтянул их ремнем, чтобы полотенце не смещалось вместе с прокладкой. Полотенце торчало из трусов и сзади, и спереди. Было трудно ходить по квартире в таком положении - он постелил на кровати другое полотенце, большое махровое, лег поверх него, взял в руки «Цветоделение» и открыл на середине.

Он прочитал четыре страницы. Следователь долго и занудливо расспрашивал садовника о привычках владельца дома. Попутно - безотносительно к привычкам владельца дома - говорили почему-то о «Битлз» (детективный роман был, похоже, с претензией). Джордж Харрисон в последние годы жизни увлекался разведением цветов. Об этом сказал следователь.

- Убийца, - подумал о садовнике Адмиралов.

Он уверен, что по книге убийца будет другой, но где уверенность, что автор знает, о чем пишет?

Кровавый отпечаток пальца образовался на странице.

Плохо. Книгу дали жене на работе.

Скрыть улику! Закрыл «Цветоделение».

Встал: так и есть - протекает. Большого махрового полотенца оказалось под ним недостаточно: кровь просочилась на простыню. Адмиралов с отчаяньем рассматривал кровавые пятна, украшавшие белую простыню. Матрас тоже в крови. Кровавый клоун, подумал о себе Адмиралов. Кровавый цирк для одного зрителя.

Он поковылял на кухню, снял со стола клеенку и возвратился в комнату. Адмиралов накрыл клеенкой постель. В трусах решил ничего не менять, презрев неудобство. Лег на то же махровое полотенце, положил пепельницу на голый живот.

Глядя на потолок, Адмиралов нервно курил.

Только сейчас он осознал по-настоящему, как ему повезло, что он не родился женщиной. Быть женщиной - это ж немыслимо, невозможно!.. А ведь есть мужики, которые стремятся сменить пол!..

Он повторял про себя: кошмар, кошмар...

Вслух же сказал одно только:

- Теперь ты довольна, да?

В квартире никого не было, кто бы мог услышать его.

3.

Дина Адмиралова от встречи с одноклассниками ничего не ждала особенного. Ее единственная подруга, с которой она по-настоящему хотела бы встретиться, жила в Австралии. Зачем эти очные встречи, когда есть Интернет и когда все, что надо знать, и так всем известно?