Небесные жены луговых мари

бражкина любка из села косолапово гадает на любовь. берет большой лист бумаги — и чертит на нем два круга — один в другом. в первом круге рисует цифры — от одного до ста. во втором круге пишет имена парней: тут тебе и роман и павел и фердинанд. подумав все же зачеркивает фердинанда — и среди готовых имен пишет буквы алфавита. переворачивает блюдце кверху дном — помадой рисует на нем маленькую стрелочку — кладет в середину листа. раздевается догола — распускает волосы — снимает крестик. в комнате почти темно — дурацкая свечка горит. любка проводит ладонями по лицу — касается титек — живота и толстых ног — в косматом красивом месте обмакивает кончики всех десяти своих пальцев — кладет на блюдце — закрывает глаза — говорит глуховатым голосом: пушкин пушкин — сколько я лет проживу? замирает — а блюдце под пальцами тихонечко ходит. любка открывает глаза — стрелка указывает на 78. это хорошо — тем более что сейчас любке двадцать. приподнимает блюдце — обратно кладет — касается тела снова — но в этот раз подольше — чуть ли себя не доводит.. надорванным голосом шепчет: пушкин пушкин — какой у меня будет жених? тут в комнате за занавеской что-то с грохотом падает. любка в ужасе туда бежит — шлепая ногами и размахивая титьками. там умывальник свалился в ведро. ладно — потом поднимем. любка возвращается к блюдцу. и что же она видит? поперек листа — поверх цифр и парней — написано красивым старинным почерком бледными-бледными чернилами: ты дура, блядина-любка! — не даешь отпердолить фрейлину! зови менделеева или христофора колумба! любка леденеет и ложится спать в слезах. а она еще этой ночью хотела зачертиться на перекрестке банным ожегом и перед сном запереть ведра — но не стала ничего делать: наревелась только. во сне к ней явился пушкин — вылез нагишом из-под выросшего на помойке репейного куста. любку приобнял и шепнул ласково: ну не сердись — титястая бука. не могу же я разорваться! у вас у всех праздник — титьки выставили, кунки раскрыли — а я всю ночь бегай по деревням. знаешь вас сколько? вот то-то и оно. твоего жениха будут звать александром — вы поженитесь этим же летом и проживете счастливую жизнь.

алена — деревенская завуч. учит детей русской литературе или удмуртскому языку. среднего роста — в сизых очках — в коричневой куртке и в черной юбке: идет по мосткам через разжиженные улицы и закрывается зонтом. алена молодая и замужем — воспитывает сына мишу — он ходит в четвертый класс. ошторма-юмъя — деревня где работает алена: население деревни смешанное. помните елену — из числа нови-садских барышень? — помните что она белая врачевательница и пресная вода? а алена тоже врачует — только яблочным уксусом — а иногда и кумышкой. любовь с первого взгляда — как уксуса стакан. память об алене жжется изнутри — невыносимо жжется — легко пьянит. эта память не о давнишней близости с аленой — а просто о случайной встрече — взгляде брошенном невзначай — иногда это даже придуманная память. мужчины из-за нее ревут и прокуривают города. наступили март и апрель: мужчины снова едут в ошторма-юмъю — везут алене подарок — и мише — и алениному мужу. едут отовсюду — даже из ухты. из заинска и казани приезжают целые автобусы незнакомых алене мужчин. все они оказывается всю жизнь в нее влюблены — а она их и знать не знает: когда-то и где-то случайных попутчиков — бывших мальчишек из параллельных классов — невидимых поперечных-встречных. их размещает сельский председатель — в детском садике и столярных мастерских. алена продолжает жить обычной жизнью: а мужчины улыбаются плачут и как тени становятся по деревне — ходят — сидят — лежат. мы не можем без тебя, — твердят они молодой женщине и толкутся возле школы. алена смотрит на них грустно и говорит с акцентом нараспев: здравствуйте — спасибо что приехали. заходит к себе во двор. берет мишу — два полотенца — и ведет его в баню. через час выходит без очков с распаренным лицом — впереди себя чистого красного мишу ведет — а все мужчины через забор выстроились и смотрят. и так — каждый год. а умрет алена — ее вымоют — положат в гроб — опустят в могилу и крест поставят — в школе на входе повесят с черной ленточкой фотографию — на поминках кумышки попьют — обычно всё. к июню мужчинам становится легче — и они покидают юмъю — ведь и из них ни один не надеялся забрать с собой алену — приезжали за другим: пережить рядом с аленой три весенних месяца — эти три. алена гостям сочувствует но сделать ничего не может: правильно — все правильно — у нее ведь есть своя жизнь.

есть трава ревялка — по зорям ревет и стонет — а ту траву давай спорченным людям — и он станет говорить и вопить — именно скажет кто спортил. так говорится в травниках — о другой траве — не о веронике. вероника должна быть описана тем же способом — приступим. есть трава вероника (лежанка — ибунка — змеиный цвет — козья морда — уразница — кошачья мята — дикая живица — разбой — егорово копье — отгадина — клад — синецвет — гадючьи васильки — полевое семя — тридевятка — незабудка — анютины глазки) — полезна от змей и волнения крови — от судорог и удушья — дымом вероники подуй в глаза — увидишь чахлый небесный свет и полудохлого кролика. вероника сильная трава — но лично мы ей не пользуемся. вероника немножко лгунья — немножко хрупкий кошмар. есть в ней куницын оскал сквозь любовь. вероника — трава чуть неверная. пасмурный хвощ и заячьи вожжи нравятся нам больше голубой красавицы вероники. хвощи честные — ими женщины травят плод. веронику же используют в постыдной любовной магии. лучше всего зная что вероника это трава — никогда о ней как о траве не думать. думать как о соседке — о сослуживице — о дуре-однокласснице — о пугале-сестрице — о любимой жене-истеричке. иногда в травниках веронике приписывают пару таких замечательных имен как плакун-трава и нечуй-ветер. на эти имена традиционно претендуют сразу несколько растений но сомневаемся мы в вероникиной силе аж до нечуй-ветра. чаще всего вероникой лечили укусы змей — а что такое яд и противоядие? — самые родственные души. есть в траве веронике и благородство — это ее лучшая сторона. веронику хорошо принять перед отречением — жертвой — подвигом: перед усталой женитьбой на не слишком любимой не слишком доброй женщине с нездоровым чужим ребенком — перед атакой на несущего гибель врага — перед открытым признаньем своей вины за которую не будет пощады. не знаем — может быть самураи нередко принимали веронику? смерть веронику сушит. — высохшую крошит — превращает в дым. вероника встречается в двойке тонко пахнущими сгустками-облаками. живые вероники многие имеют форму цейлонских дымящихся палочек и некоторых эфирных масел. вероника — дипломированный ароматерапевт. в вероникином теле много тревоги — любовницы они неважные. всем вероникам жить бы в выборге и петербурге — на отсыревших незапертых чердаках, veronica officinalis (в. лекарственная) — очевидная трава. но в сущности все барышни тополя — травник: в нем описаны 55 трав. 22 + 33. (за новыми травами как бы еще не пришлось в костомукшу съездить.) как мы могли забыть! — веронике нужен валериан: бесконечное счастье — целебность во всем — и радость живой любви возможны у вероники с человеком с таким вот именем. вероника лекарственная и лекарственный валериан воскресят и мертвого. они богом созданы друг для друга — но увы — редко друг друга находят. одинокая вероника — запутавшаяся в ароматах и в химерных настиганиях любви — при этом благородная — гродненская или полоцкая дворянка в пустеющей усадьбе — красивая наследница с признаками вырождения на теле и тайным недугом внутри. одинокий валериан — тоже печальный рыцарь — простуженный — ходит босиком — играет на блок-флейте или кугиклах по забывшим его городам и чужим черепичнобулыжным странам. когда они вместе — родится чудо. они уже не станут на сырых чердаках и в подвалах жить. располнеют поправятся и весь мир исцелят. вероника и валериан — наши любимые святые. но только вдвоем — никогда друг без друга. мы ими в доме потолок и пол распишем — намалюем на печных изразцах — вышьем на скатертях — закажем у гончара — посадим тестяных на каравае хлеба. будем искать с ними встречи и завидовать их судьбе. лопухи раздвинем и подглядим как они пухлыми ручками друг за дружку ухватившись без штанов копошатся. ах боже — нам холодно — мы и сами в сырости живем — на ходу курим. мы ни разу их вместе не видели. даже чуть без валериана не закончили про веронику рассказ. есть вероника с валерианом — а есть без валериана вероника. и приходится прежде всего о второй веронике знать. хорошо — допустим что одинокая вероника не слишком нам подходит — а кому же тогда подходит? — тому кто задыхается ужаленный змеями или замыслил отчаянное геройство — тем кому смерть не смерть, жизнь не жизнь.