Похититель снов
Похититель снов читать книгу онлайн
Профессор Мишель Жуве — автор и герой романа «Похититель снов» — нейрофизиолог и невролог, один из трех «отцов-основателей» современной сомнологии (науки о сне), член Национальной Академии наук Франции, лауреат многих научных премий. «Я хотел рассказать о том, как можно было бы (или нельзя) изменить личность человека, воздействуя с помощью препаратов на определенные механизмы сновидений», — говорит автор. За интригующим сюжетом, порой драматическим, порой комическим, скрываются глубокие размышления автора о судьбах Европы, о роли науки, его тревога за будущее человечества… Увлекательное чтение и для специалистов, и для широкого круга читателей, не чуждых современной науки.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
— Эти результаты говорят в пользу вашей теории программирования.
— Да, но наши результаты уязвимы для критики, и они действительно были раскритикованы. Проблема в том, что на самом деле наш метод подавления парадоксального сна не является вполне избирательным.
— И что же дальше? — спросил Людвиг.
— Не хотите взять пивка — по последней?
— Ну ладно, по последней, а то уже поздно…
— А дальше мы пошли по другому пути. Мы решили найти тот программатор мозга, который запускается во время парадоксального сна. После множества экспериментов мы пришли к выводу, что гиппокамп, этот генератор тета-ритма, из всех структур мозга наиболее активен именно во время парадоксального сна, намного более активен, чем во время бодрствования и медленного, или ортодоксального, обычного сна. Чтобы это доказать, нам пришлось применить методы молекулярной биологии. Но я, наверное, вас уже утомил всеми этими подробностями?
— Deo gratias! — ответил Людвиг. — And so what? [17]
— Ну вот мы и решили сформулировать гипотезу (которая только что нашла свое подтверждение) о том, что гиппокампальный тета-ритм и представляет собой эту машину для программирования. Нам даже удалось изменять его частоту и амплитуду в ходе парадоксального сна… с помощью одного метода, о котором я предпочитаю не распространяться. Таким образом нам удалось обнаружить, что, снижая частоту тета-ритма в два раза (с восьми до четырех герц) и увеличивая его амплитуду в два раза во время парадоксального сна, можно добиться избирательного подавления передачи информации о программировании поведения по гиппокампу с помощью тета-ритма, в то время как другие признаки парадоксального сна остаются неизменными. Значит, можно проводить своего рода избирательное «глушение» процесса программирования. К великому нашему изумлению, мы обнаружили, что этим методом мы можем всего за два дня изменить исследовательскую активность мышей на несколько недель! Однако для этого потребовалось в течение шести-восьми дней полностью подавлять парадоксальный сон, как я вам уже говорил. Почему этот эффект так быстро возникает? Пока мы этого не знаем. Может, этот новый тета-ритм на уровне коры имеет какое-то другое значение? Таков закон мозга. Ведь искажение информации часто оказывает более существенный эффект, чем ее полное подавление.
— Да это же как при электронной войне, — возбужденно перебил меня Людвиг. — Лучше исказить передачу информации противником, чем полностью ее подавить! Ведь декодировать искаженную информацию труднее всего. Но выполнить подобные исследования на человеке, чтобы проверить вашу гипотезу, очень трудно. Хотя теоретически, кажется, можно изменить личность данного индивида за два-три дня, воздействуя на его тета-ритм с помощью вашего метода. Вы предполагаете участие в этом какой-то новой молекулы?
— Нет. Пока нет… — соврал я. — Но если мы когда-нибудь найдем ее, мы, я думаю, сможем изменять личность и, возможно, влиять на содержание снов. Если допустить, что существует связь между гиппокампом, тета-ритмом, программированием личности и формированием онейрического сознания.
— Все это выглядит чрезвычайно захватывающе и интригующе. Но, дорогой коллега, уже очень поздно. Завтра, если пожелаете, я вам расскажу истории из области экспериментальной геронтологии. Вы увидите, что эта область науки может непосредственно управлять нашей будущей жизнью.
Был второй час ночи, и мы уже давно были одни в гостиничном баре. Мне поспать-то осталось совсем немного, а вот Людвиг мог отсыпаться аж до восьми утра.
А интересно, каким образом этот чертов геронтолог вдруг оказался в курсе хитростей электронной войны? И с чего это он вдруг заговорил о «новой молекуле»? — спрашивал я себя, возвращаясь в свой номер несколько заинтригованным.
Глава 3. Муранелла
Вторник, 7 сентября 1999 года
Телефонный звонок Джулио разбудил меня в три часа ночи, когда я проспал уже не меньше часа. Я успел ухватить конец моего сновидения: это была немая сцена, в которой присутствовало много синей воды и солнца. Сидя в грязевой ванне, я попытался восстановить начало моего онейрического фильма, но, разумеется, это было невозможно. Сон о воде наверняка был «дневным остатком», связанным с моим вчерашним путешествием, поскольку я больше трех часов провел в вапоретто, восхищаясь отражением Венеции в ее каналах. А мог быть и навеян воспоминанием о моем купании в термальных водах бассейна, которые блестели под солнцем лазурной голубизной.
В девять часов звонок от массажиста с трудом пробудил меня из глубокого сна, последовавшего вслед за фанго. Меня посетило странное ощущение, будто я вовсе не спал и очнулся от «сна наяву». Но это было какое-то «пустое» бодрствование. Казалось, оно проистекает из глубины моего мозга (а может, из онейрического бессознательного, или из моего «я»), и не сопровождается ни звуком, ни изображением. Только ощущение неспецифического возбуждения, как будто чистый диск все крутится и крутится безостановочно в моем мозгу…
He припомню, чтобы раньше, когда я просыпался в конце сновидений с эрекцией, меня посещали подобные ощущения. Вот почему так трудно их описать. Было ли это эффектом фанго? Однако в ходе моих четырех предыдущих приездов я ничего похожего не замечал. Кроме того, я заметил, что на коже виска и затылка почему-то появилось раздражение.
Бандероль с книгами и статьями прибыла в 10 часов одновременно с факсом от моей секретарши. Сегодня нужно будет написать секретарю редакции журнала «Philosophical Transactions of the Royal Society», чтобы уточнить название и дату отправки моей работы. Успею ли я написать статью за пятнадцать дней? Посмотрим! Для начала отправим факс, чтобы вызвать приток крови к сосудам мозга. Я написал по-английски:
Дорогая мисс!
Название моей статьи «Бодрствование и сновидения. Два источника двух потоков сознания». Объем предполагаемой рукописи — около двадцати пяти машинописных страниц, включая две страницы ссылок и пять-шесть рисунков. Я надеюсь отправить ее вам в конце сентября. Передайте мои наилучшие пожелания профессору К.
Искренне Ваш
Итак, я стал узником конкретной даты. Позже, когда я перекладывал статьи, другой факс выпал мне под ноги.
Это было приглашение двухмесячной давности поучаствовать в конгрессе по психологии сна, который состоится в Венеции в пятницу 10 сентября.
Бог ты мой, это же через три дня! И что-то я не припомню, чтобы на него отвечал. Только приписка от моей секретарши: «Ответьте по факсу, согласны ли вы с их условиями». Какими условиями? Ясно, что никаких тезисов я им представить, во всяком случае, не обещал. Да уж лучше помереть, чем потерять целый день в бесплодных дискуссиях с психологами-сомнологами, особенно представителями римской школы!
Наконец я перечитал план своей статьи. Почти все главы уже были написаны, но требовали некоторой доработки, и, главное, нужно было придумать изящные переходы между разделами.
Главное — не пытаться давать нового определения сознания или сознаний. Лучше сослаться на пять-шесть противоречивых дефиниций современных англосаксонских авторов.
В тактичной форме посетовать на то, что большинство авторов, когда затрагивает тему сознания, то полностью игнорирует проблему сновидений. Один из моих сотрудников провел поиск в Интернете и обнаружил более семисот ссылок на работы по сознанию, однако только в шести из них упоминалось «онейрическое сознание».
Намекнуть на «переизбыток» ученых, барахтающихся в области сознания. Все эти палеонтологи, зоологи, ветеринары, лингвисты, структуралисты, философы, психоаналитики, когнитивисты, нейрофизиологи, неврологи, психиатры, психологи-юнгианцы, молекулярные биологи вкупе с математиками, астрофизиками и tutti quanti… [18]
a) «Рефлексивное» сознание во время бодрствования, с помощью которого читатель воспринимает эту строку.
b) Рефлексивное онейрическое сознание.
Процитировать Хэвлока Эллиса: «Хотя сновидения и реальны только в те краткие мгновения, пока они развертываются, но, быть может, они как раз и говорят что-то очень важное о нашей жизни в бодрствовании?» Однако этого недостаточно для доказательства существования рефлексивного сознания. Напротив, рефлексивное сознание часто появляется при полетах во сне: я летаю, это так легко, но я хорошо знаю, что летаю наяву, а не во сне. Я, например, могу посчитать в уме, чтобы убедиться, что не сплю. Привести один-два примера из моей личной онейротеки. Это онейрическое рефлексивное сознание встречается во время парадоксального сна, поскольку я всегда отмечал эрекцию по окончании таких сновидений.
c) Привычное онейрическое сознание.
Пример: «Мне снится, что я собираюсь на симпозиум, но забыл взять с собой слайды». Во время такого сновидения вопрос о том, в каком состоянии я нахожусь, не возникает, хотя, когда я просыпаюсь, я понимаю, что это был сон. Большинство сновидений с участием подобного сознания происходит во время парадоксального сна, хотя некоторые могут быть зарегистрированы и во время второй стадии медленного (или ортодоксального, обычного) сна.
d) Рефлексивное сознание во время люцидного (осознанного) сновидения.
Мне снится сон, но я знаю, что это сон, и не могу изменить ход моих онейрических картин. Очень редкие электроэнцефалографические регистрации во время люцидных снов всегда происходили в период REM-sleep, или парадоксального сна.
е) Рефлексивное сознание во время управляемого люцидного (осознанного) сновидения.
Процитировать Эрве де Сен-Дени. Я знаю, что вижу сон, но могу произвольно изменить его ход. В качестве примера привести одного моего пациента с нарколепсией (это такая болезнь, которая сопровождается значительным увеличением парадоксального сна). По ходу многочисленных схожих сновидений во время сиесты он мог «покидать свое тело», которое оставалось лежать на животе на кровати. Летая, он мог посещать своих любовниц, проникая к ним через окна. Электроэнцефалографические записи, сделанные мною во время этих сновидений, указывали на некоторую «смесь» из парадоксального сна и так называемого «расслабленного бодрствования». Это была смесь гамма (40 герц) и альфа (9 герц) активности.
В направлении бодрствование — сновидение: обсуждаемая частота дневных остатков и детских воспоминаний. Ссылки на Фрейда и проч.
В направлении сновидение — бодрствование: «остатки снов», действующие на последующее бодрствование. Этот абзац открывает главу о функциях сновидения — и продолжится в последней главе.
Дать обзор данных, взятых из нейрофизиологической литературы, касательно бодрствования, внимания и рефлексивного «сознания».
Указать, что нейробиологический субстрат сновидений представлен парадоксальным сном, и привести опыты, показывающие, что активация кортикальной электрической активности в ходе парадоксального сна зависит от структур и нейропередатчиков, отличных от тех, что участвуют в ходе бодрствования. Следовательно, онейрическое сознание зависит от других систем, нежели сознание в бодрствовании.
Перейти к доказательствам онейрической активности. Привести многочисленные аргументы против гипотезы, согласно которой сновидение необходимо для имлицитной или эксплицитной памяти или даже для забывания. С максимально возможной четкостью сформулировать гипотезу, что сновидение ответственно за итеративное (повторяющееся) генетическое программирование личности.
Эту главу необходимо написать полностью заново. Можно сослаться на возможные опасности, проистекающие от манипулирования механизмами программирования и возможности нарушать или быстро изменять личность. Но не уподобляться Хаксли («О, дивный новый мир!») или Оруэллу. Это журнал не того типа.
Специально постараться сделать статью скучноватой (такой, как большинство статей, которые публикуются в этом престижном журнале).
