После прочтения - сесть! (СИ)

— ЧЕТВЕРГ? ЧЕТВЕРГ? — орала трубка две минуты спустя.

Зуля держала ее на вытянутой руке, как нечто мерзкое. Лицо ее выражало неподдельное отвращение.

— Кто это? — одними губами спросила Каринка.

— Дэн, — выдохнула Зуля.

— ДА ВЫ ПОНИМАЕТЕ??? Работа будет стоять!!! Что это за отношение такое???

Дэн продолжал по-бабьи завывать еще три долгих минуты. На вежливые возражения Зули, что иного выхода нет — в основном, потому что компьютеры нельзя вынести из здания, чтобы увезти в другое место — большой и важный начальник психанул и бросил трубку. Настала спасительная оглушительная тишина.

— Он ведет себя, как девка, — заметил тогда кто-то.

Едва ли дождавшись шести вечера, они отказались от намерения хватить по маленькой и разбежались по домам.

Сегодня была уже среда, и новая порция телеоплеух — на этот раз за пропавшие документы — настигла Б-офис уже в третий раз. Поэтому два раза в день сотрудники по очереди приезжали на автовокзал и пытались высмотреть бело-синий Икарус 424 мн.

И, несмотря на все эти неприятности, они отлично проводили время. Ира работала дома, все, кроме Анфисы, похаживали на встречи, но без особого энтузиазма — без компьютера особо не развернешься. Ни занести в базу, ни отчитаться, ни спросить совета. Поэтому они читали книжки, болтали, смеялись, пили кофе, иногда даже дремали.

— Ах, драма-драма-драма — злилась Зуля, — ну, подумаешь, документы мимо проехали. Приедут обратно! Или не приедут! Пусть закажут еще визиток.

— Я все же не понимаю, почему бы им не использовать поезда, — спросил Вася, рисуя завитушки на испорченных рекламных материалах, — они же по расписанию ходят.

— Или службу доставки, — вторила Нюша, — курьер бы доставлял все прямо в офис.

— Дорого.

— Дорого им, — проворчала Зуля, — ну и где теперь искать этот пакет? А мое рабочее время не дорого?

— Тебе никто не оплачивает сверхурочные, — заметил Вася, — так что ты бесплатная рабочая сила.

— Пусть приезжают и сами ищут, — легкомысленно предложила Анфиса, видимо, в недобрый час пророча.

Каринка промолчала. Во-первых, потому что она никогда не оспаривала решения начальства, во-вторых, потому что знала, что отвечать за пропажу придется именно ей. А в-третьих, в эту минуту она как раз дремала, прижав к груди книжку Кафки.

— У кого какие идеи? — спросила Зуля, впрочем, без особой надежды.

* * *

— Где конверт? — спросил Дэн, тряхнув Аню за плечи.

Анина голова мотнула вперед-назад и закружилась.

— К-какой конверт? — пролепетала она, испуганно уставившись на начальника.

— Не прикидывайся дурой, он в лотке лежал под документами для отправки.

— А, этот! — протянула Аня, — так я его отправила.

— Куда???

— В город Б.

«Она специально», — осенило его, — «эта тварь меня подставила! Она все знает и хочет, чтобы меня уволили! Ну, я ей задам! Как только вернусь…».

Дэн отпихнул от себя заместительницу и, спотыкаясь, убежал по коридору.

Аня дотронулась до головы, которая не на шутку разболелась от такой неожиданной встряски. Разболелась совсем некстати, ведь Ане нужно было все хорошенько обдумать.

На лице Дэна она заметила такое неподдельное отчаяние, что ее разобрало любопытство. Оно даже на мгновение перекрыло обиду за бесцеремонное обращение с собой.

Как можно позволять так с собой обращаться? Начальник-неврастеник распускает руки, разве она должна это терпеть? Не должна и не будет.

Но скандал устраивать ни к чему. Аня знала, что делать. Она сейчас же поедет на автовокзал и выяснит все, что только можно о конверте, который упустили эти, из города Б. Выяснит, куда он делся, найдет, вскроет и узнает все грязные секреты Дэна. И уж тогда он не сможет и слова ей поперек сказать. А, может быть, его даже уволят и назначат ее, Аню, на это теплое местечко. А может Дэна вообще в тюрьму посадят?

«Надо немедленно действовать!» — решила Аня, и, окрыленная надеждой, она накинула куртку, схватила сумку и убежала.

Через полчаса она нашла брюнета с орлиным носом, водителя сине-белого «Икаруса» 424 мн, пахнущий своим автобусом и луком. Субъект сообщил, что оставил пакет в городе Б на автовокзале, в киоске. И добавил, что всегда так делает, если никто не приходит за передачей.

— Почему же вы не позвонили по телефону в городе Б, который был написан на пакете? — возмутилась Аня, — чтобы за этим пакетом пришли и его забрали?

— Потому что там ничего не было написано, — водитель пожал плечами и отвернулся.

«Черт!» — Аня действительно забыла указать контакты офиса в городе Б, — «да ну и ладно! Я все равно найду. Эти недоумки из Б просто не хотят ничего делать! А я найду! Сказала, значит, найду!».

Ах, как человека красит уверенность. Будь то уверенность, что все вокруг — дураки, или уверенность в том, что невыполнимых задач не бывает. Главное, не перешагнуть ту тоненькую незаметную черточку, которая отделяет спокойную уверенность от разрушительной самоуверенности, сжигающей душу, замутняющей зрение и разум, лишающей слуха, а иногда и способности понятно изъясняться. Но пока человек не перешагнул эту черточку, он привлекателен своими горящими глазами, выверенными жестами и дерзкой осанкой. Держитесь уверенных людей, ибо они есть даже в этом рассказе.

* * *

Звонок. Еще звонок.

Каринка уронила Кафку и простонала:

— Я не хочу брать трубку. Там опять будут орать.

Анфиса почувствовала, как в районе солнечного сплетения шевельнулось что-то похожее на комок ледяных змей. Предчувствие.

Карина одарила коллег выразительным взглядом и все-таки взяла трубку.

— Доброго дня. Да. Нет, ее нет. Дома. Работает. Вы.

Каринкин тон с каждым ответом становился все осторожнее. У Анфисы вспотели ладони. Все как один, не отрываясь, смотрели на бледнеющую начальницу. И вот, наконец-то, прорезался он — долгожданный вопль, рожденный черным куском пластмассы. Он был долгим, противным и нечленораздельным, как крик гиены, которой отрубили хвост.

Все ждали, затаив дыхание.

Выслушав все и подтвердив значимым «угу», Карина положила трубку и не подняла глаз.

— Ну что теперь? — спросила Зуля деланно безразлично.

— Мы все уволены?

— Не все, — Карина подняла глаза.

— Кто? — спросил Вася с любопытством.

— Я сама сейчас готова орать про отношение к работе, — Карина едва сдерживала ярость, — всё дело в том, что кое-кто из нас, якобы сидя дома и работая, выложил в сеть свои морские фото, — Карина повысила голос, — к которым прилагался отчет о двух днях — вчерашнем и сегодняшнем — великолепно проведенных на море.

— Ха! — сказала Нюша, до сих пор сидевшая тихо.

— Это звонил отдел кадров. Сказать, что Ира уволена за прогулы. А еще сказать, что это я во всем виновата.

Это была бомба. Все вскочили со своих мест, кинулись к Каринке. Каждый кричал что-то свое. Зуля — про то, что Каринка не виновата и что она не могла поселиться дома у мерзкой Иры, чтобы контролировать ее работу. Нюша дергала начальницу за рукав и допытывалась деталей. Анфиса кричала простое обычное «ура!» и выплясывала нечто дикое. Васька же взгромоздился на стол и кричал просто «ааааааааа», наверно, из любви к скандалам. А сама Карина, почему-то держась за сердце, громко, четко и ясно заявила, что на следующий звонок отвечать будет кто-то другой.

— Привет всем! — раздался бодрый голос от двери, — вы что-то празднуете? Заваркины, наконец, признали свою умственную неполноценность?

Ребята обернулись к двери. На пороге стояла давно уволившаяся Дуня и давно уволенный Иосиф.

Анфиса в ужасе взирала на эту адскую креатуру. Краем глаза она увидела, а долей мозга сообразила, что коллеги тоже судорожно пытаются придумать повод удрать из офиса как можно дальше, чтобы не оставаться наедине с «Дунеосифом» — так они прозвали это двухголовое чудище.

— Я к начальнику автовокзала, — сказала Заваркина, и, не дожидаясь ответа, схватила куртку и побежала к двери, — документы поищу.