Когда я стану Солнцем

В парке белым светом горели несколько фонарей. Вокруг было много елей и берёзок, но самым большим деревом являлась она — стоящая у края обрыва высоченная сосна. Возле неё, насколько я помнил, находилась единственная скамейка, которую ещё не убрали из этого парка.

Я затаил дыхание, предвкушая изумительную красоту, но когда оказался на площадке у обрыва, увидел, что на скамейке кто-то есть…

Я здесь не один.

От этого я даже растерялся и застыл на месте.

…Перед ней открывался вид на огромное поле, упирающееся своими, как казалось, бесконечными километрами земли в полоску горизонта. Я был уверен, что она меня не заметила, ведь взгляд её был устремлён куда-то вдаль. Но я ошибся.

— Не думала, что кому-то ещё захочется прийти сюда в такое время, — произнесла она, не глядя в мою сторону.

Я ответил почти уверенно:

— Это… твоё место?

— Не то чтобы моё, — сказала она. — Просто я здесь часто бываю. Особенно в последние дни.

— М-м… — Поёжившись, я тоже окинул взглядом местный пейзаж.

— Что-то случилось? — вдруг спросила она.

— В смысле?

— В смысле, что все нормальные люди сейчас дома, ждут, когда куранты пробьют ровно в полночь. А ты здесь. Разве это не странно?

— Мне не хотелось сидеть дома.

— Понимаю. — Она повернула наконец голову и посмотрела на меня.

Это была хрупкая девушка в чёрном драповом пальто и с тёмными волосами, заплетёнными в косу. Её вязаные шапка, варежки и шарф были синего цвета. На глазах очки в чёрной оправе.

И чего она здесь расселась? Я так хотел побыть наедине с самим собой и своими мыслями, а тут она. Видимо, нужно отчаливать…

— Наверное, уже почти полночь? — уходя, услышал я за спиной её голос.

— Ага. Поэтому пойду обратно. Может, ещё успею.

— Счастливого Нового года! — крикнула она.

— Да уж… И тебе того же.

Я вышел из парка на дорогу. Пустая, как в комендантский час. Ни людей, ни шума. Только тишина и умиротворение.

Замедлив шаг, я почувствовал в груди какое-то странное чувство. Чувство парящей неопределенности. Почему она сидит сейчас там и почему совершенно одна? Почему не празднует со своей семьей? Даже времени толком не знает.

Я обернулся.

Подойти к ней ещё раз? Но это, несомненно, будет выглядеть нелепо с моей стороны. Однако если я сейчас просто возьму и уйду, то никогда не узнаю ответов на свои вопросы…

Упрекая вслух самого себя, я все жё вернулся обратно к обрыву.

— Я…

— Ты снова здесь, — улыбнулась она. — Что-то хочешь сказать?

— Нет… Просто хочу побыть здесь. Я гляжу, это отличное место для уединения.

— Это точно, — кивнула она. — Можешь присесть рядом. Надеюсь, ты не опасен? Я не доверяю незнакомцам.

— Я тоже не доверяю, — сказал я. — Я не буду приближаться. Ты меня даже не заметишь. Я вот тут сяду и буду сидеть тихо…

— Эй, ты что! Не садись на снег, замёрзнешь! — вдруг воскликнула она.

Я быстро и испуганно поднял пятую точку, которой прикоснулся к снегу.

— Всё в порядке, я не замёрзну…

— Я тебя уже не боюсь, садись. — Она похлопала по пустому месту рядом с собой. — Скамейка большая. Главное — не слишком близко.

Я отряхнул джинсы от снега и присел рядом с ней.

— Неужели я выгляжу опасным?

— Твой шарф… Он закрывает пол-лица.

— А-а… Шарф… — Я стянул ткань, защищавшую лицо от ветра. — Ну? Теперь я не страшный?

— Теперь вроде нет. Я бы даже сказала, смешной. У тебя все ресницы в инее. — И она захохотала, как ребёнок.

Я протёр глаза. К ночи действительно стало холодней. Вероятно, снова близились морозные деньки.

Не проронив ни слова, мы сидели под сосной и тихо дышали. То тепло, с которым так неохотно расставались наши лёгкие, уносилось и пропадало в огромном поле внизу, где его подхватывал невозмутимый порыв свистящего ветра.

Несмотря на то, что вокруг царила самая настоящая зима, от девушки, что сидела рядом, пахло летом. Да, именно летом. Как будто аромат свежих полевых цветов пронёсся передо мной, возвращая небольшой фрагмент сохранившихся в памяти летних воспоминаний. Как удивительно: один лишь запах может перенести тебя, как машина времени, в прошлое лето, где полуденный жар, горячий асфальт, холодный квас и ежедневный освежающий душ…

— Почему ты приходишь сюда? — спросил я.

— Отсюда открывается самый красивый вид в этом прекрасном городе, — ответила она.

— А что в нём прекрасного? Город как город.

— В этом ты прав. По сравнению с другими он такой же, как и все. Но я люблю этот город, его атмосферу, его улицы, парки, трамваи…

— Трамваи, — подхватил я. — Я тоже обожаю трамваи.

Она улыбнулась.

— А почему ты говоришь о городе с грустью? — спросил я. — Куда-то уезжаешь?

— Да куда я уеду… — не без доли уныния ответила она. — Летом окончу школу и буду поступать в какой-нибудь местный университет. В принципе, выбора хватает. Но пока не настало это время, хожу сюда, думаю о том о сём.

— Надо же, я тоже летом оканчиваю школу, — сказал я. — Кем хочешь стать в будущем?

— Ещё не решила. До твоего появления, кстати, сидела и думала об этом. А ты? Выбрал, куда будешь поступать?

— Даже не знаю, как ответить. Выбрал, но сомневаюсь, что осилю. С математикой проблемы. Наверное, придётся выбрать что-нибудь попроще.

— Попроще? А что это за университет, в который ты хотел бы поступить?

— Он далеко… в Петербурге. Математико-механический факультет, отделение астрономии, — признался я. — Но даже если не получится поступить туда, я всё равно уеду в Петербург.

— Видно, ты серьёзно нацелен на этот город. — Она посмотрела на меня. — А что касается астрономии — очень даже редкая специальность…

— Дело в том, что мой отец — астроном. И, кажется, я пошёл по его стопам…

Она подняла взгляд на небо и тихо произнесла:

— Да… Космос — сплошная загадка…

— И не говори, — кивнул я. — Кстати, видишь во-о-он те четыре звезды? — Я указал пальцем в высоту.

— Вижу.

— Ещё месяц назад этих звёзд не было.

— Как это?

— Возникли из ниоткуда. Разом все четыре звезды. Мой отец сейчас изучает это странное созвездие.

— Хм… — еле слышно отозвалась девушка и о чём-то задумалась. Затем она медленно приложила руку к своему шарфу.

— Что-то не так? — спросил я, озадачившись странным жестом своей собеседницы.

— Ты пока ещё не астроном, но, наверное, уже разбираешься в этих делах?

— Ну-у, немного… — замялся я.

— Тогда можешь объяснить, почему у меня на шее есть родинки, расположенные точно так же, как это созвездие?

— Шутишь?..

Она распутала длинный шарф и повернулась ко мне, указывая на свою шею. Чуть выше груди, на её белоснежной коже, я увидел то, от чего тут же обмер.

Созвездие!

Точно такое же, которое мне показывал отец в середине декабря. И которое сейчас находилось высоко над нашими головами и ярко сияло. Четыре родинки, и каждая больше предыдущей примерно в два раза. Три из них образуют правильный треугольник, а самая маленькая, так же, как и в созвездии, немного удалена и находится внизу. Невероятно…

— Что скажешь? — спросила она, дрожа от холода, когда моё молчание затянулось.

— Не верю, — вымолвил я, поражаясь стопроцентной схожести созвездия и родинок. — Быть такого не может…

— Видимо, обычное совпадение, — поджав губы, улыбнулась она и прикрыла шею шарфом. — Просто так странно: ты мне показал это созвездие, а я увидела в нём свои родинки.

В полном недоумении я качал головой. Уж кого-кого, а девушки-ровесницы, да ещё с родинками точь-в-точь схожими с тем необычным созвездием, я точно не ожидал встретить в ночном парке в последние минуты уходящего года.

— Впервые встречаю Новый год на открытом воздухе, — произнесла она, посмотрев вдаль.

— То же самое, — кивнул я и, взглянув на время в телефоне, добавил:

— Вот и ровно полночь. С Новым годом.

— И тебя с Новым годом.

Мы улыбнулись друг другу настолько добродушно, насколько позволяла любезность при общении с малознакомым человеком.