В обятиях прошлого. Часть 3

Крысёнок Перес⁸ делает предложение, – усмехнулась про себя Маргарет. – Я подумаю, – ответила она, даже не улыбнувшись.

В разгар театрального представления на Лондон обрушилась сильная гроза, перешедшая в мощный ливень. Во время очередного антракта захмелевшая от шампанского Элизабет на слегка подкашивающихся ногах подошла к окну и посмотрела вдаль. Сквозь косые струи льющейся с неба воды можно было отчётливо различить сиявшую над городом луну. Лунный свет упал на бриллиантовое кольцо Элизабет и вдруг, отразившись от него сверкающим лучом, метнулся ввысь, взлетел над городом и унёсся на юго-восток. Через несколько мгновений ярко светящийся луч, чем-то напоминающий молнию, упал на дом покойного Исаака, и дом, несмотря на проливной дождь, в один миг заполыхал, озарив ночное небо оранжевым пламенем, взвившимся до небес.

В багровых отсветах пламени и клубах чёрного дыма промелькнул висящий на ветке дерева захлёбывающийся предсмертным хрипом Исаак, неслышно пробежал на пушистых мягких лапах недовольно фыркающий Чарльз, что-то истерично прокричала о вечной благодарности по отношению к матери Элизабет в длинной чёрной юбке, медленно проплыла в воздухе обнажённая Маргарет с длинными распущенными волосами, и, с громким карканьем хлопая крыльями, закружилась целая стая ворон.

Казалось, что огонь мстил людям, выплеснувшим здесь столько гнева, злобы и тоски. Сама природа стремилась уничтожить очаг ненависти и зла, восстанавливая свою безукоризненную гармонию и естественное равновесие.

Когда занялся ясный день, на пепелище, где ещё вчера были дом и сад, лишь кое-где чадили тлеющие деревья. И только в одном месте, колыхаясь на ветру, чуть зеленела пожухлая трава. Сквозь неё проглядывало что-то совсем небольшое и слегка обуглившееся. Это была фарфоровая статуэтка – балеринка Энн.

Ненастными лунными ночами, когда небо полнит сиянье и шумит непогода, где-то далеко, на границе Света и Тьмы, слышится голос. Что он говорит, неизвестно. Сначала он едва слышен, потом его подхватывает и разносит эхо. Голос становится всё громче, сильнее, он звучит над тем местом, где когда-то сгорел дом, и грохочет в небе над Лондоном. Этот голос рвёт ветер и заливает дождь, но голос, ужасающий и в то же время печальный, продолжает звучать. Что хочет сообщить этот одинокий голос – неизвестно, но только ночи напролёт он не даёт покоя людям. Говорят, это песнь духа зла.

Я согласна, – обратилась Маргарет к Роберто, когда тот, проводив дам до места, где ещё несколько часов назад был их дом, вытаращенными от ужаса глазами оглядывал пепелище.

*   *   *

Как это – переехать ? Почему мы должны куда-то переезжать из нашей прекрасной квартиры ? И почему – через два дня ? Что происходит ? – поток негодующих вопросов обрушился на Роберто со стороны Маргарет, которая за последние три недели привыкла считать себя владелицей роскошной квартиры в элитном шестнадцатом квартале Парижа и весьма комфортно чувствовала себя в этой роли.

Маргарет, Энн, скорее собираемся ! Наш дорогой Роберто решил сделать нам сюрприз и перевезти нас жить в особняк в Версале⁹ ! – вмешалась в разговор взбудораженная новостью Элизабет. – Мы будем каждый день прогуливаться в королевских садах ! Какое счастье !

Дело в том, что это – не совсем наша, то есть, не совсем моя квартира… – начал обстоятельно объяснять Роберто, надеясь в очередной раз хитро выкрутиться из щекотливого положения, – я хочу сказать, что…

Ты говорил мне, что мы переехали жить в твою собственную квартиру, – резко прервала его Маргарет. – Так она твоя или не твоя ?

Маргарет, дорогая, ты не даёшь мне возможности объяснить ! Это – моя, то есть, наша, квартира в том смысле, что мы тут живём, то есть, жили, но не наша собственная. Это – квартира экономической миссии Испании в Париже…

Энн с интересом наблюдала за этой сценой, считая правильным не вмешиваться в разговор. Всё происходившее её развлекало и представлялось ей нелепой комедией.

То есть, миссия предоставляет тебе квартиру ? – презрительно уточнила Маргарет, уличив новоиспечённого супруга во лжи. – Я правильно понимаю ?

Совершенно верно, да, то есть, не совсем… – Роберто снял очки, протёр их и снова надел, важно прохаживаясь взад и вперёд и жестом собственника проводя пальцем по золочёным рамам картин в гостиной. – Эту квартиру предоставил мне во временное пользование мой друг, и он же заместитель главы экономической миссии, на время своего отпуска…

Нас ненадолго пустили пожить в чужой квартире ! Боже мой, какое разочарование ! – застонала Элизабет. – А как же Версаль ? – с этим словами она, приблизившись к Роберто, схватила его за рукав пиджака и посмотрела ему в глаза. – Давайте продадим ваши алмазы и купим подобающее жильё ! – не умолкала она.

Мама, будь любезна, дай нам спокойно всё выяснить, – ледяным тоном произнесла Маргарет сквозь зубы.

Дамы, прошу вас, не надо ссориться ! – произнёс Роберто тоном достойного главы большой семьи. – Я завтра же сниму квартиру нисколько не меньше этой и с великолепным видом на Эйфелеву Башню !

На следующий день Роберто сообщил дамам, что он снял прекрасную квартиру в самом престижном и дорогом седьмом квартале Парижа, в двух шагах от Марсова Поля, рядом с Эйфелевой Башней. Едва войдя в новое жилище, Элизабет стала хохотать до упаду, приплясывая на месте и дикими глазами оглядывая всё вокруг.

Ну что, Маргарет, вместо того, чтобы алмазы считать, приходится снова навоз разгребать ?

От ярости и бессильной злобы Маргарет была готова собственными руками придушить и Элизабет, которая теперь без тени стеснения позволяла себе при всех самые нелепые выходки, и Роберто, который был первым мужчиной, сумевшим так ловко обвести её вокруг пальца.

Это надо же, – не унималась Элизабет, – нет, ты только посмотри на него ! Торгаш вонючий, козёл прыгучий !

Респектабельный международный бизнесмен сеньор Перес арендовал для своей новой семьи, состоявшей из трёх женщин очень разных возрастов и его самого, двухкомнатную, мансардного типа квартиру с небольшой тёмной кухней, единственной ванной комнатой и видом на серую мрачную стену соседнего дома. В одной из комнат обосновались новобрачные, в другой – бабушка с внучкой.

*   *   *

Роберто с утра до вечера предавался своему главному и глубоко презираемому им занятию: колесил по Франции и другим странам Европы, расхваливая ветчину, колбасу и бекон, которые извлекал из недр своего туго набитого портфеля; рисовал свиные туши на скатертях, салфетках, носовых платках и даже иногда на самой обычной бумаге; со слезами выпрашивал отсрочку платежа у поставщиков товара и гневно требовал полный авансовый платёж у клиентов, обманывал и тех, и других, а потом скрывался от них; регистрировал компании, открывал им банковские счета, проводил через них деньги и закрывал эти компании, не сдав отчётность и не уплатив налоги, сразу после этого создавая новые фирмы… Иными словами, занимался коммерцией в полном смысле этого слова.

Бизнес ! Коммерция ! Зачем мне всё это ? – с отвращением думал Роберто в свободные минуты, которых у него бывало крайне мало. – Зачем, поддавшись модному тогда поветрию, я ударился в торговлю, бросив свою специальность ? Наверное, только потому, что так поступали тогда очень многие, и я не хотел от них отставать.