Неделя зимы

Теперь у нее появились новые дела, о которых мисс Хоув понятия не имела. Нэйзи позвонил и сказал, что его увалень-племянник прекрасно отзывался о ней: может, Айрин согласится как-нибудь сходить с ним в кино? В другой раз они пошли в боулинг, потом на караоке. Его настоящее имя — Игнациус, объяснил он. Лучше уж Нэйзи, чем Игги, как звали одного мальчишку у них в школе. Нэйзи работал в мясной лавке мистера Мэлоуна, которого считал очень достойным и уважаемым человеком.

Время от времени он заходил к Айрин и приносил с собой отличные бараньи отбивные или свиную вырезку. Ее мать Пегги очень его полюбила и не упускала возможности похвалить дочь.

— Я это знаю, миссис О’Коннор, — говорил Нэйзи в ответ на ее слова о том, какая замечательная женщина Айрин. — Вам не надо мне напоминать. Я и без того у нее на крючке, — улыбался он, и Пегги краснела от удовольствия, слушая его.

Нэйзи родился на западе Ирландии, в Дублине у него было несколько родственников, в том числе племянник Динго, с которым Айрин уже познакомилась: он водил фургон и брал кое-какие заказы. Нэйзи упоминал также о сестре по имени Нуэла и ее сыне Риггере — мальчишкой он попал в дурную компанию и оказался в исправительной школе. Позднее его отправили на запад, где Риггеру удалось встать на ноги. Он нашел себе славную девушку, выращивал овощи и разводил кур. Риггер работал кем-то вроде управляющего в маленьком отеле, который должен был вот-вот открыться; он назывался Стоун-хаус. Отель стоял на вершине утеса, и оттуда открывался потрясающий вид. Нэйзи обещал, что однажды обязательно отвезет туда Айрин и ее мать. Им там наверняка понравится.

Кенни тоже полюбил Нэйзи; он всегда соглашался посидеть дома и присмотреть за бабушкой, если голубки, как он их называл, хотели выйти в город.

Наконец после шести месяцев ухаживания Нэйзи сделал Айрин предложение. Они решили, что свадьба будет скромной. Когда Айрин рассказала об этом Кенни, тот сразу предложил повести тетку к алтарю. Но той надо было еще кое-что ему сообщить. Айрин дождалась, пока Пегги уляжется в постель.

— Мне надо поговорить с тобой, Кенни, — начала она.

— Я давно все знаю, — просто сказал он. — Я узнал, что ты моя мать, когда мне было девять.

— Почему ты мне не сказал? — Она была потрясена.

— Это не имело значения. Я был уверен, что ты никогда меня не бросишь.

— Может, ты хочешь меня о чем-нибудь спросить? — Голос у Айрин задрожал, на глаза навернулись слезы.

— Тебе было страшно? Одиноко? — спросил он, садясь рядом и обнимая ее за плечи.

— Да. Видишь ли, тот человек был несвободен. У твоего отца была жена. Я не могла разбивать семью. Потом Морин в Англии умерла и мы сказали всем, что ты — ее сын. Ради мамы. У мамы был внук, мой сын жил со мной — все устроилось как нельзя лучше. — Сквозь слезы Айрин улыбнулась ему.

— А Нэйзи знает?

— Да. Я сказала ему практически сразу. Он ответил, что ты, наверное, давно догадался — надо же, Нэйзи оказался прав!

— Он переедет к нам?

— Если ты не против, — ответила Айрин. — Он так добр к твоей бабушке!

— Мне ли не знать! Достаточно посмотреть, как вы втроем играете в бридж, — прямо казино Лас-Вегаса. Уморительное зрелище!

Потом Кенни сказал, что у него есть еще один повод радоваться переезду Нэйзи к ним: теперь он сможет повидать мир. Ему давно хотелось путешествовать. Есть шанс поехать в Америку. Благодаря замужеству матери он получит возможность строить собственные планы.

Восемнадцать лет Айрин с ужасом представляла, как сообщит Кенни эту новость, а прошло все на удивление безболезненно. До чего все-таки странная штука жизнь!

Айрин пришла на работу с обручальным кольцом; мисс Хоув никак это не прокомментировала, а она сама не собиралась ничего с ней обсуждать. Однако учителя, конечно же, заметили кольцо — Айрин сообщила им, что посаженной матерью будет Пегги, а племянник Нэйзи Риггер приедет из Стоунбриджа на западе Ирландии, чтобы выступить в роли свидетеля жениха. Свадьба состоится в последнюю субботу августа, потом будет прием в небольшом пабе с закусками и тортом — все учителя приглашены. Они с восторгом принялись обсуждать, что подарить молодоженам.

С Айрин все было просто: ей понравится любой подарок, будь то отпуск в Испании, садовые качели, картина с пейзажем Коннемары, уикенд в старинном замке, набор чемоданов на колесиках, комплект для игры в крокет, большое зеркало в тяжелой раме с херувимами — всё это порадует ее.

А вот с подарком для мисс Хоув в школе до сих пор не определились.

Учителя настойчиво допытывались у Айрин, что все-таки купить, она же в ответ говорила, пусть покупают что угодно, однако в глубине души ей хотелось выручить и их, и родительский комитет. Надо предложить хоть какую-нибудь идею, чтобы всех не разочаровать.

Здорово было рассказывать Нэйзи по вечерам о том, что произошло за день. Узнав о подарке, он обещал как следует подумать. А пока что у него есть новость: звонил Риггер, племянник.

— У них там, в Стоун-хаусе, настоящая паника. До сих пор нет ни одного бронирования на ту неделю, когда открывается отель. Они с Чикки страшно тревожатся: что, если все их труды пойдут прахом?

— Знаешь, — ответила Айрин, — попроси Риггера отправить нам несколько буклетов. Я раздам их в школе. Мне кажется, многие наши учителя с удовольствием бы поехали.

— А почему не отправить туда мисс Хоув? — с торжествующим видом воскликнул Нэйзи.

— Но она такая ужасная — мы не можем так с ними поступить!

— Может, за пределами школы она будет вести себя по-другому. Станет ходить на прогулки, никто ее и не увидит.

Врожденная доброжелательность не позволяла Нэйзи плохо говорить о начальнице Айрин.

— Возможно, ты и прав. Действительно, неплохое решение, — сказала она.

— Давай держать пальцы крестом, чтобы отель не закрылся в первую же неделю, — улыбнулся Нэйзи.

И они вернулись к разговору о свадьбе.

Учителя заметили, что Врагиня в последнее время стала еще более нетерпимой и придиралась к сотрудникам и ученицам сильнее, чем в предыдущие годы. Она больше беспокоилась за результаты экзаменов, чем за будущее своих выпускниц, и не шла ни на малейшие уступки.

Ее машина допоздна простаивала на школьном дворе по вечерам, а по утрам она приезжала раньше остальных. В сутки мисс Хоув проводила за пределами Вуд-Парка не больше семи-восьми часов.

Это было ненормально.

Наконец директриса заговорила с Айрин о свадьбе.

— Кто-то из родителей обмолвился, что вы собрались замуж, Айрин, — ухмыльнувшись, сказала мисс Хоув. — Это правда?

— Совершенно верно, мисс Хоув. Свадьба в конце августа.

— Почему вы мне не сказали? — раздраженно спросила она.

— Видите ли, как вы сами заметили, мы с вами не коллеги и не друзья. Я просто работаю на вас. Поскольку свадьба должна состояться в каникулы, я не видела смысла уведомлять вас.

Хотя Айрин говорила достаточно вежливо, в ее тоне промелькнуло нечто, заставившее мисс Хоув бросить на секретаршу короткий пронзительный взгляд. Сейчас был самый подходящий момент сказать, что она очень рада и желает Айрин счастья. Может, даже признаться, что на самом деле она все-таки считает ее своей коллегой и другом.

Ничего этого директриса не сказала. Не зря много лет назад ее окрестили собственным врагом — мисс Хоув ухмыльнулась опять.

— Думаю, вряд ли вы собираетесь обзаводиться детьми в столь зрелом возрасте, — сказала она со смешком, словно эта мысль ее страшно забавляла.

Айрин встретилась с директрисой глазами, но не улыбнулась в ответ.

— Действительно, мисс Хоув. У меня уже есть сын. Ему восемнадцать. Мы с Нэйзи не собираемся заводить еще детей.

— Нэйзи! — все с той же ухмылкой пробормотала директриса. — Это что, его имя? Потрясающе!

— Да, его так зовут, и потрясающе — именно то слово, которое к нему подходит. Он и правда потрясающий. Он очень добр ко мне, моему сыну Кенни и моей маме. Он работает мясником — на случай, если вам и это покажется сметным.