Размышления о жизни и счастье

Так написана вся наша советская история, начиная с "героя-пионера" Павлика Морозова. За что же нам любить Родину?

Шесть часов утра, 22 сентября 2009 года.

О любви к Родине

Что значит любить родных — мать, отца, жену — это я понимаю. Но что значит любить Родину? Как это чувство должно проявляться? В гордости за свою страну перед другими странами? Но подобная гордость пахнет шовинизмом. В подвиге? В пении патриотических песен? Как должно проявляться это чувство? Какое оно? И как должна почувствовать Родина мою любовь?

Считается, что это чувство проявляется в готовности отдать за неё жизнь. Мой отец, его три брата и тысячи других патриотов так и поступили. На нас напал враг, и они добровольцами ушли умирать за Родину. И погибли с уверенностью в правильности выбора. Но уже при жизни их детей выяснилось, что их родина в лице государства сама готова была стать агрессором и претендовала на мировое господство не только в сфере идеологии. Выходит, что наши отцы были обмануты и погибли зазря. Родина их обманула. А их внуков вообще не спрашивала об идеологии, когда отправляла умирать в Афганистан и Чечню.

Но ведь смерть того, кого любишь, неисправимая беда и непрощаемое горе. И это натворила наша Родина.

Когда палачи по тюрьмам ломали кости нашим отцам и дедам, они приговаривали: "Я тебя научу Родину любить!". Они считали, что сами они её, конечно, любят, и что истинные патриоты — именно они. Почему-то всегда выходило, что задумывающиеся о судьбах страны люди — самые непатриотичные, скрытые враги и их надо искоренять. Так в нашей стране идёт из поколения в поколение.

Но я хочу любить свою Родину, только не знаю как. Может быть, законопослушанием?

С радостью буду подчиняться справедливым законам. Но справедливы ли они? Желание справедливости заложено в человека природой, но в силу должности иногда выветривается. Государство, позволяя чиновнику распоряжаться чужой судьбой, даёт ему законную возможность отбросить необходимость справедливости. Поступать "по закону" всегда проще, чем по совести, а совесть у всех разная. Если это чувство годами не востребуется, оно вообще отмирает.

Вопрос "как вам не стыдно" у чиновника не вызывает смущения. Напротив, вызывает противодействие, а часто злобу. Чиновник защищает закон, а вы с вашей справедливостью требуете его нарушить. Чиновник тоже истинный патриот, как и тюремный палач, а ты, сука, диссидент! Нам такие не нужны! Вон отсюда!

11 января 2010 года.

О призвании

Вчера был международный праздник. У нас есть День строителя, День металлурга, День железнодорожника и множество дней разных специалистов. Нет только этого всемирного праздника — ДНЯ ПИСАТЕЛЯ.

8 марта, 1 мая тоже не наши праздники, но их празднуют всенародно, а этот — забыли вписать в календарь. Не отмечают в России праздник мировой литературы. Только дорогая моя жена вчера поздравила меня. Спасибо ей, ведь это, действительно, мой праздник.

Есть такое понятие — призвание. Бог призвал тебя к служению какому-то одному делу. На два дела тебя уже не хватит. Ты можешь любить это второе занятие, но всё равно будешь ощущать его побочным.

Я всю жизнь читал книги о художниках, любил живопись, разбирался в её технике и даже писал маслом. Но оказалось, что призвание моё — литература. И ничего из того, что я делал в жизни, не увлекало так, как желание выразить на бумаге своё понимание жизни — рассказать людям о себе, а тем самым — о времени и о них самих. Ничего другого я делать не умею и не хочу. А здесь — призвание. Вот почему я чувствую этот праздник своим.

Тут требуется некоторое пояснение: пишут многие, зарабатывают этим деньги, но не ощущают себя причастными к сонму великой писательской профессии. Они называют себя писателями, но в глубине души знают, что они или журналисты, или компиляторы. "Книги пишутся из книг" сказал мне один "писатель". Я был удивлён, мне всегда казалось, что книги пишутся из души. "Какие мы писатели… Так, литераторы", — сказал другой, — книги которого выходили всю жизнь в замечательной "упаковке" и хорошими тиражами. Многие авторы знают, как нужно "делать литературу", чем привлечь внимание читателей. И это похвально, это ремесло ничем не хуже других. Но это не писательство.

В любом деле призванных не бывает много. Призванию люди отдают жизнь, как это было у Ван Гога или Бальзака. Призвание сродни вере, а вера — это безоглядная преданность. Призванный — всегда счастлив, ибо он нашёл СВОЁ место в жизни. Это удаётся немногим, поэтому человек либо вечно в поиске, либо в занятиях, заглушающих этот тревожный поиск.

Одни считали меня врачом, другие — художником. Никто не спрашивал у меня, кем я себя чувствую. А этот вопрос человеку необходим, чтобы его поиск стал осмысленным. Иначе поиск идёт вслепую.

— Ты — писатель, — сказала мне когда-то жена.

Она имела в виду именно этот, внутренний выбор.

— А ты? — спросил я. — В душе ты музыкант?

Мне трудно было представить другое, ведь она всю жизнь сочиняет музыку — прекрасную, гармоничную, соответствующую её характеру.

— Нет, — ответила она, — я не музыкант. Я — воспитатель.

И тут я всё понял: да, моя жена ВОСПИТАТЕЛЬ. Она пробуждает дремлющие чувства людей — лучшие чувства, о которых сами люди в бесконечной, жизненной гонке нередко забывают. Мне незнакомые иногда говорят тёплые слова за искренность моих книг, за доступность языка, жене же — за душевную гармонию. Её призвание проявляется во всегдашней благожелательности, мягкости тона, вниманию к душе человека. И люди чувствуют это.

— У вас необыкновенная жена, — часто слышу я.

— Да, это так, — отвечаю, — и к этому нельзя привыкнуть.

Наши с ней творческие занятия нельзя назвать работой. Мы не работаем, мы — служим. Каждый из нас служит своему призванию. В повседневной жизни это почти не ощущается, но когда подводишь итоги, видишь, что это так. Не за деньги служим, призвание осуществляем. Призвания наши несопоставимы по важности: её для людей, для жизни, моё — всего лишь для отражения жизни, для литературы. Для людей я неуютен и с этим ничего не могу поделать. Наверное, это потому, что у нас разные основы: у жены ко всем людям любовь и всепрощение, у меня — преданная, но бескомпромиссная, дружба к немногим. С юности я предавался дружбе всем сердцем. Ведь когда есть друг, никого больше не надо. Главным моим другом является жена. Призвание и дружба — вот формула душевной гармонии. Жить с этим ощущением — великая роскошь.

Прожив такую жизнь, умереть не страшно.

4 марта, 2007 года.