Начало всех начал

У Деда давно всё было прописано и предусмотрено, кроме свалившейся на страну смены строя. Пришлось многое начинать сначала. Традиционные ПТУ не сопротивлялись и брали детей к себе, но многие лишились своих общежитий. Законное жильё для сирот обещали, но строительство новостроек остановилось или стало коммерческим. Только треть выпускников рассовывали по обветшавшим коммуналкам, жить в которых было невозможно. И прочее, прочее, заводившее в тупик.

Идея снова посетила меня. Человек – сам кузнец своих трудностей. Пришлось обратиться за юридической помощью к сыну Деда. Только через полтора года мы добились возможности строить для выпускников дома на их законной земле. Эта возможность порадовала тех, кто хотел остаться, кто реально оценивал свои возможности. Именно за них, неуверенных и простодушных, с великим трудом получивших аттестат о среднем неполном образовании, болела душа. Хорошо это или плохо, но их устраивала синица в руках, свой домик, хозяйство, работа в леспромхозе, геологической партии, а позже нашлись места и в родном интернате. Сегодня уже существует улица молодожёнов.

Года три было очень трудно, потом интернат стал одним из лучших. С этого момента увеличился и поток новеньких из числа бродяжек. Мной была изучена вся научная литература, все рекомендации современных психологов по работе с трудными детьми.

Психологические портреты детей с момента поступления в интернат начал записывать в анкеты ещё Дед, ими я руководствовалась в первую очередь. Можно было проследить, как формируются личностные качества, характер, способности и увлечения каждого. Эту традицию я продолжила с удовольствием. Очень хотелось добиться идеальной записи в конце анкеты. У Деда это получалось на протяжении многих лет, но с начала реформ сбоев становилось всё больше. Кто-то из выпускников спивался, кто-то попадал в тюрьму. И Дед с болью в душе записывал это в анкету, уже сданную в архив, чтобы раз в год на общем собрании рассказать о судьбах всех, кто начал самостоятельную жизнь.

Прибывшие новички, как правило, старались узурпировать власть. Они пришли с поля боя городских трущоб, в которых выжили, поэтому считали себя героями. Начиналась война авторитетов.

Помогали избежать неприятностей установленный телефон доверия, усиление ночных дежурств в спальнях, помощь ребят из Совета, но агрессия то и дело вспыхивала по любому поводу.

Гена рекомендовал организовать спортивную секцию самбо и отыскал для неё тренера. В неё первыми записались самые слабые из ребят. Мне оставалось только порадоваться за них.

Неожиданной интригой стал сам тренер – маленький, но накаченный, как мячик. Судьба бывшего боксёра была похожа на судьбы многих спортсменов, выброшенных за борт перестройкой. Бокс, тотализатор, не выполнение договора, выплата неустойки, продажа квартиры и в итоге наш приют с хлебом, солью и спальным местом. На первый показательный бой он вызвал сильных и самоуверенных мальчиков. Скоро сказка сказывается…

Самый незабываемый момент случился в день первого моего дежурства в спальне малышей. Перед сном я должна была рассказать им сказку, а они вылезли из своих кроваток, облепили меня со всех сторон и не хотели возвращаться на свои места. Мы смотрели друг на друга, и я, поняла, что они ищут в моих глазах любовь, а в прикосновениях моих рук – тепло. Любовь и тепло матери, которого им так не хватало. Сердце насквозь пронзила холодная игла одиночества. Я ощутила себя каждым из них, потерянным и лишённым главной опоры, папы и мамы. В тот момент я как-то сразу повзрослела. Дети были уложены по кроваткам, пришлось выдумать и рассказать первую в своей жизни историю потерявшегося ребёнка, которого нашли родители.

Кто ответит за миллионы сирот в мирное время, за их боль одиночества?! Ещё не родив собственное дитя, именно в тот момент я стала матерью. Вся мера ответственности была осознана мгновенно. А под этим тяжким грузом улыбаться трудно…

Огромный список неотложных дел перекрывал дела плановые. Впервые Пётр Иванович вызвал меня на серьёзный разговор уже после юбилейных торжеств, через год совместной работы на износ. После долгих размышлений была выстроена новая тактика. Он брал на себя почти все мои обязанности, кроме преподавания и культурно-массовой работы, а я должна была построить непрерывающиеся связи со всеми спонсорами, общественными и властными организациями только с одной целью – добыча средств любой ценой. Последнее не проговаривалось, но подразумевалось. Солярка, запчасти, деньги, помощь в косметическом ремонте, спортивный инвентарь… Список был бесконечен.

– И хватит быть любящей мамой, сестрой, подругой! Наша Женя! И ты распадаешься на куски, готовая услужить всем, – впервые сказал мне Пётр Иванович, который давно видел, что мой метод руководства уводит не туда, куда нужно, что он становится непосилен для меня. – Женя, авторитет не исключает любви, но он более рационален и непредвзят. Руководитель-душка иногда, если не всегда, приносит стране, коллективу больше несчастий, чем просвещённый тиран.

Я поняла, что пора становиться Евгенией Викторовной, что мудрый управитель просто обязан быть равноудалён не только ото всех, но даже и от самого себя. Стать примером, авторитетом для детей гораздо сложнее, чем для взрослых. Пётр Иванович был абсолютно прав. Мне предстояла трудная работа над собой. Цель была благородной, трудной, но выполнимой. Пора «матереть», хотя много проще быть самой собой, демократом, «своим парнем».

Мудрый Пётр Иванович по-отечески открыл для меня тайны управления:

– Твоя демократия ложная, ты назначила ответственных, почти взрослых ребят, но они чувствуют, что ты не уверена в них, проверяешь, подсказываешь и недоверием унижаешь.

– Но они же ещё дети! – возражала я.

– Дети, которым вскоре надо будет самостоятельно принимать важные для себя решения. Этому они должны учиться уже сейчас. Что для тебя важнее: их собственное решение или послушание? Чем более управляем любой из них, тем более ограничена его творческая самореализация. А именно творческий подход к выполнению порученного дела позволяет ощутить себя единственным, уникальным и незаменимым. Творчество – это то, что мы делаем с удовольствием, формируя и обогащая себя. Именно это очень нужно прививать нашим детям. Мне ты доверяешь?

– Пётр Иванович, я самого первого дня просила вас возглавить интернат.

– А разве мы не одна команда? Разве дело не важнее глупой иерархии? Сколько раз ты в последнее время хотела рыкнуть?

– Стыдно признаться, но незаметно превращаюсь в тигра, – я виновато опустила голову и стала ковырять пальцем стол, как бестолковый ученик у доски.

– Женя, я вместе со всеми обожаю твою непосредственность, открытость, жертвенность, неиссякаемый юмор, творческий подход, фонтан идей. Пусть всё это остаётся. Мне просто хочется освободить тебя от скучной рутины и бессмысленной излишней суеты.

«Как приятна даже незаслуженная слава, – подумала я, а вслух спросила: – Переводите в дипкорпус?» – и от души рассмеялась.

– С повышением, Евгения Викторовна. Родина ждёт от тебя победы за границей наших возможностей, и моих в том числе. На этот подвиг способна только ты!

– Так управляем… Хитрый мудрый кардинал, я на «слабо» ещё покупаюсь, пока… Пока не стану такой же, как вы, лисицей. Без обид?

– Ты, Евгения, опередила меня с этим вопросом. Хватаешь на лету. И разберись с табуретками…

С табуретками я явно перестаралась. Очень печальная история. Началась она задолго до моего появления на свет. В посёлке, расположенном недалеко от интерната, жили-были муж с женой. Он был столяр, а его жена сидела дома и не пряла даже пряжу, так баловал её любящий муж. От тоски интеллигентная дамочка из городской семьи тихонько попивала. Родился долгожданный сынок. Через несколько лет выяснилось, что сынок не от мира сего. Вроде бы и нормальный, но в обучение в школе не тянет. Быстро был поставлен диагноз «умственно отсталый», после чего жена запила окончательно и вскоре повесилась.