Алёна и Алеша абсудр (СИ)

"АХА-ХА-ХА-ХА! - сказочник захлебнулся чахоточным кашлем, долго и надрывно сморкался, высмаркивал остатки мозга. Я помог ему откашляться - стучал по спине между двух верблюжьих горбов, затем - не помогало моё робкое стучание, будто в будуар к Королеве напрашивался - схватил сказочника за остатки роскошных кудрей и с силой ударил лицо дяденьки о скамейку - шоковая терапия древних инков. Смех и дыхание сказочника на миг прекратились, и затем из разбитого рта полился водопад благодарственных слов. - Спасибо огромное, королевич, за твои медицинские действия - не убил, и радость мне, словно на лугу пасусь с Вологодскими коровами.

Крокодил тебе мудрость даёт медицинскую и защищает тебя - всё, как написано в Апокалипсисе, посланник ада ты!

У меня нет шансов даже скушать тухлую докторскую колбасу, зубы мои от ужаса размягчило, превратились в поролон.

В глубоком детстве - когда мясо динозавров свободно продавалось в Елисеевском магазине - я, преисполненный хрустальных мечт на лучшее будущее Человечества, направился к гадалке - сивилле, или цыганке Азе - не помню, всё сокрыто в тумане черствой невежественности грядущих поколений барабанщиков.

Лесом брёл в городе, много в Москве деревьев, адские кущи, а не город.

Женщина с коромысло - а на коромыслах - деревянные вёдра, дорогу перебежала; красивая молодушка, румяная, дородная, груди - креольский закат.

Я к женщине осторожно подошёл и изо всех своих озорных мальчишечьих сил - иначе нет смысла мальчику жить, если не дерется - ударил женщину кулаком в левую грудь.

Охнула, присела, схватилась за грудь:

"Сердце моё надорвалось от вопля души!

Навеки вечные пусть будет проклят твой род, мальчик с точилкой вместо души и карандашиком на месте пениса!" - вскрикнула и с вёдрами от меня в чащобу побежала - к медведям на танцы.

Я люблю танцевать с цыганскими медведями, в медведях дух бурлаков.

Но тогда огорчился, потому что женщина - не колдунья, не пифия, не сивилла, не предсказательница из Черниговского леса, где каждый дуб - старик с фиолетовой бородой.

Предсказательница не убежала бы от меня, не потухла свечой в скафандре космонавта.

Как поступила бы истинная предсказательница после моего удара - превратилась бы в летающую свинью, обернулась бы волком, покатилась бы колобком с горы - не знаю, но как не должна поступать - догадывался.

С огорчением швырнул кусок могильного камня вслед женщине - не попал в затылок, поэтому огорчился, почувствовал себя виноградинкой под ногами итальянского винодела.

С чувством непередаваемой печали захрипел, задыхался, царапал горло длинными волчьими когтями, через час успокоился и отправился на поиски настоящей предсказательницы - вершительницы судеб муравьёв.

Наконец, пришел по адресу, постучал в дверь, натянул на лицо заискивающую улыбку продавца орденов матерей-героинь.

Дверь открыла ослепительной красоты девушка - коса русая до земли, ноги - придорожные столбы телеграфные, грудь - Северный и Южный полюса Земли.

Улыбнулась кротко, мило - роман "Что делать?" Чернышевского отдыхает.

И в тот же миг ножкой - маленькой изящной ножкой, усладой уставшего поэта - в красном изящном сапожке ударила меня в промежность - Вселенная плачет.

Дыхание моё сошло с орбиты, глаза вылезли за экватор черепа, язык разбух банкой с тухлой норвежской селедкой.

"Армагедон! Сцилла и Харибда! Тихий плач бедных козодоев с легкомысленными очами пахарей!" - Я упал в золотую пыль, корчился, хрипел, сучил ножками - младенец в утробе горя.

Девушка со среднерусской вековой печалью Беловежской пущи взирала на мои страдания, иногда добавляла ногой по черепу - не столь больно, как удивительно и обидно.

"Прости меня, сказочник с глазами на Восток! - промолвила, а голос её - клюква в сахаре. - Будущее вижу, поэтому предвидела, что ты испытать меня захочешь, ударил бы меня в личико снежное кулаком, а затем пошёл по Миру с опущенной головой страдальца.

Опередила я тебя, ударила первой, оттого, что умная, как книга бухгалтерского учёта.

Посетители меня по красоте не ценят в первое время, полагают, что предсказательница - старушка с носом-крючком, черноволосая, дряхлая, с землей под ногтями.

Я - полная противоположность основной рекламной картине предсказательницы, даже на левой ягодице у меня татуировка - зайчик с морковкой, - пифия приподняла край сарафана, оголила левую попу - зеркало души, а не ягодица. Татуировка - зайчишка с морковкой - трогательная, нежная, детская - умилила меня до слёз; я бы разродился негритянскими двойняшками, если бы рожал детей.

Девушка увидела моё замешательство, восторг, засмеялась, робко произнесла с наивностью театральной контролёрши. - Шарманка миниатюрная у меня между ног - на Счастье! - ножки раздвинула (слегка, не пОшло, не по-театральному). Чудо-чудное! Диво-заморское! Механическая, не китайская электронная, шарманка с золотой ручкой. Девушка за ручку покрутила, и из промежности полилась чарующая музыка беззаботной молодости. - Будущее твоё вижу - мальчика и крокодила Нильского - красивый крокодил, намного красивее мальчика и умнее.

Мальчик - твоя смерть и твоя жизнь, сказочник!

Дальше - тебе решать за голубыми занавесками своего кабинета, похожего на царские хоромы.

Вырастешь - стишок напиши о моей татуировке, люблю я её пуще Правды!" - махнула рукой, опустила сарафан и пошла в дом - непризнанная предсказательница с мраморным телом Королевы Красоты.

Её предсказание потрясло меня до глубины души; решил податься в артисты цирка - по проволоке под куполом бы ходил, чтобы до меня не допрыгнули мальчик и крокодил.

Потренировался - залез на фонарный столб и по проводу пошёл, словно канатоходец по кровати любовницы.

Три шага сделал от надежды до смерти, оступился, упал промежностью на провод, разрезал мошонку на две части - с тех пор не могу иметь детей, а с девушками только чай пью с тусклыми зелеными навозными мухами.

Фрискас, мальчик, назову тебя Фрискасом, - сказочник гаркнул, поднял воплем стаю старушек, словно ворон стрелял в Царицыно. - Не для того Вселенная взрывалась и расширялась до неприличия, чтобы мы с тобой на скамейке беседовали.

Неужели, ты думаешь, что наши взаимоотношения потрясут Чёрные дыры?

За то, что ты пересёк мой жизненный путь и не сделал меня тяжелоатлетом - не сделал же? - ты обязан найти моего брата - фюрера, решительного, торжественного, усатого, похожего на чёрный гроб для осла.

Он с мешком моих денег пропал где-то в Москве, на связь не выходит, играет в радистку Кэт и Штирлица, тоскует, очевидно.

Найдешь брата - мешок денег у него забери и мне доставь, или меня позови - сам справлюсь с мешком, хотя мне нельзя поднимать тяжести более двух килограммов дерьма.

Золото подниму хоть центнер, а нечистоты - только до двух килограммов, потому что у меня в животе счётчик Гейгера.

Нелепо придумано на Земле - за Счастьем нужно ходить с топором, и рубить врагов, которые - почему-то - мешают получить Счастье.

Улыбаюсь Солнцу, а Солнце в ответ за тучку скрывается, прячет азиатское круглое желтое лицо с родимыми пятнами - разведчик Солнце".

"Я не знаю вашего брата, не видел его снимки в бане в ютуб - не золотой он слиток, чтобы его каждая девушка узнала и назвала покорителем Марса! - я сомневался, чесал крокодилу между глаз, а он, воодушевленный романтикой Московских будней, пускал слюни на - кем-то оброненную, потерянную - фотографию (с грустной нагой балериной на дереве). - Не найду вашего брата, мешок денег сгинет, если не подскажите где и как искать; вшейте мне компас под скальп".

"Нерадивый мальчик - не отличишь голого генерала от прапорщика!

Не о благе человечества ты задумался, а о своём добре - добро оно или изнеможенное страшное лицо в зеркале?" - сказочник похвастал волосатой грудью, распахнул халат - кущи адские, седые мхи и лишайники на груди. Возопил и хотел меня схватить за ухо, учитель пения на пенсии, а не сказочник.