Бойцовая рыбка

«Это и есть старый».

«Да, но он выглядит еще старше — двадцать один или где-то так».

Я ничего не ответил. Я размышлял — когда Мотоциклисту было четырнадцать, то он уже казался взрослым. В четырнадцать, как мне сейчас, он мог купить пиво. Они не спрашивали у него паспорт. Он был главарем Содомитов, к тому же. Ребята повзрослее, восемнадцати лет, делали то, что скажет он. Я думал, что и со мной так будет. Я думал, что буду действительно классным — высоким и четырнадцатилетним. Мне казалось, что это будет чудесно — быть старше, но когда мне исполнилось четырнадцать, то ничего не изменилось, за исключением того, что он вырос. У меня должен был быть такой же путь.

«Стив», сказал я, «принеси зеркальце для бритья моего старика. Оно там, где слив».

Когда он принес его мне, я тал рассматривать себя.

«Мы выглядим одинаково», сказал я.

«Кто?»

«Я и Мотоциклист».

«Не».

«Да так и есть».

У нас был одинаковый цвет волос, с небольшим темно-красным оттенком, как черешня. Ни у кого таких больше не было. Одинаковые глаза шоколадного цвета. Его рост был метр восемьдесят два, а я уже приближался к нему.

«В чем разница?» наконец спросил я. Я знал, что было отличие. Люди смотрели на него, отводили глаза, и снова смотрели. Он выглядел как леопард или что-то вроде этого. А я, я выглядел как обычный рослый подросток, слишком высокий для своего возраста.

«Ну…» сказал Стив. Мне нравился этот парень, он думал о нюансах. «Мотоциклист… Я не знаю. Ты никогда не знаешь, о чем он думает. А о чем думаешь ты, мне прекрасно известно».

«Не шутишь?» сказал я, смотря в зеркало. Мне нужно было что-то большее.

«Расти-Джэймс», сказал Стив, «мне надо домой. Если они увидят, что меня нет, то я пропал. Они меня убьют. Убьют».

«О, побудь еще чуток». Мне было страшно, что он уйдет. Я не мог оставаться наедине с собой. Это была единственная вещь, которую я действительно боялся. Если никого не было дома, я лучше бы оставался всю ночь снаружи, где было, хоть немного людей. Меня не беспокоило, что меня могли пырнуть. Мне не хотелось оставаться здесь одному, и я не был уверен, в состоянии ли я идти.

Стив беспокойно ходил вокруг. Он был одним из немногих, кто знал причину моей нервозности. Я не распространялся о ней каждому.

«Ненадолго», объяснил я ему. «Старик должен вернуться с минуты на минуту».

«Хорошо», ответил он мне. Он сел на то место, где сидел Мотоциклист. Через некоторое время я уже, то дремал, то просыпался. Это было похоже на то, как я прохожу через всю битву снова, только в замедленном варианте. Я знал, что засыпаю, но не мог перестать грезить.

«Я и не думал, что он ездил прямо к океану», сказал я Стиву. Но Стива здесь не было. Здесь был Мотоциклист, читающий книгу. Он всегда читал книги. Я полагал, что, когда буду старше, то мне будет легко читать книги. Но теперь я знаю — это никогда не произойдет.

Было отличие в том, как Мотоциклист читает книги и Стив. Но я не могу объяснить.

Старик был дома, храпел на матрасе. Мне было интересно, кто пришел домой первым. Я не мог узнать, который был час. Свет был все еще включен. Я не могу узнать который час, когда засыпаю с включенным светом.

«Я думал, ты уехал навсегда», сказал я ему.

«Нет». Он не оторвался от чтения, и на секунду мне показалось, что я все еще сплю. «Соскучился по дому».

Я прокручивал в голове образы людей, которые мне нравились. Я делаю это часто. Мне становится от этого хорошо — не так одиноко. Я задавался вопросом — любил ли я кого-нибудь. Безусловно, Пэтти. Мотоциклиста. Наверное, отца и Стива. Затем я думал о людях, на которых мог действительно рассчитывать, и не мог вспомнить никого, но это не было столь угнетающим, как звучало.

Я был рад, что Мотоциклист вернулся домой. Он был самым классным парнем во всем мире. Даже, если бы он не был моим братом, то все равно бы был самым классным парнем во всем мире.

И я собирался стать таким как он.

На следующий день я пошел в школу. Я не чувствовал себя слишком хорошо. Рана то кровоточила, то переставала кровоточить, но я обычно хожу в школу, если могу. Все мои друзья в школе.

Я опоздал, и постарался пройти незамеченным. Оказалось, я пропустил математику. Поэтому я не был в курсе, что Стива не было в школе, и он не объявлялся нигде. Я расспросил окружающих о нем — Джинни Мартин сказала мне, что он не пришел в школу, потому что у его мамы был внезапный приступ или что-то в этом роде. Какое-то время это меня беспокоило. Я надеялся, что ее хватил удар, не из-за того, что Стива не было дома. Его родители были отчасти странными. Они ему многое запрещали.

Джинни Мартин была не слишком взволнована, чтобы говорить со мной. Она как Стив. Бедный ребенок. Он не верил, что если она опрокидывает его стул на уроке английского, то это значит, что он ей нравится. Он не разбирался в девушках. А ему ведь четырнадцать! Так или иначе, ей нравился он и не нравился я, потому что она думала, я сделаю из него хулигана. Слабый шанс. Я знал его с пеленок, и никто не думал, что он хулиган. Попробуй, объясни ей это.

Я пошел на первый этаж и сыграл в покер с Би Джеем и Смоки, и проиграл пятьдесят центов.

«Вы, должно быть, мухлюете», сказал я им. «Мне не может все время не везти».

Би Джей покосился на меня и сказал: «Не…, ты всего лишь хреновый игрок, Расти-Джэймс».

«Нет же».

«Да так и есть. Когда у тебя что-то получается, то мы так и говорим. Когда у тебя не получается, то так и говорим. Ты не собираешься зарабатывать азартными играми себе на проживание, чел.»

«Не пори чушь. Карты помечены». Я знал, что они не были помечены, но я не собирался выслушивать эту херь, что нес Би Джей. Он только хотел ликовать о победе.

В спортивном зале я просто стоял, наблюдая за тренировкой по баскетболу. Мне было не до игры. Коч Райян наконец-таки спросил меня почему, и я ответил, что не в состоянии. Я подумал, что на этом могу покинуть зал. Коч Райян все время пытался подружиться со мной. Он позволял мне избегать неприятностей с драками. Это было похоже на то, словно он был влиятельным человеком, дружащим со мной, будто бы он владел злобной собакой или чем-то таким.

«Расти-Джэймс», сказал он после того, как осмотрелся вокруг и стал уверенным, что никто нас не слышит. «Как насчет быстрых пяти баксов?»

Я только посмотрел на него. Неизвестно чего было ожидать.

«Прайс доставляет мне слишком много проблем».

«Ага», ответил я. Дон Прайс был нахальным типом. Действительно напыщенным. Я напыщенный тоже, но я ничего такого не подразумеваю под этим. Он был напыщенным только для того, чтобы потрепать людям нервы. На самом деле неприятный пацан.

«Я дам тебе пять баксов, если ты его поколотишь».

Так, это было бы достаточно легко. Я знал, где парень живет, я мог его немного поколотить днем. С моей репутацией никто даже не подумает спросить меня за что. Он был как раз одним из сопляков, которых я любил мутузить.

Где-то шестью месяцами ранее, один парень предложил Мотоциклисту четыре сотни долларов за убийство. Это была правда. Но он не взялся за это дело. Сказал: если и убьет когда-нибудь кого-нибудь, то это будет не из-за денег.

«Я не могу драться», ответил я. Я задрал свою майку, чтобы показать ему почему.

«Уау, чувак!» Ему было целых тридцать лет, а он говорил «Уау, чувак!». Это была его настоящая речь.

«Ты был у медсестры?»

«Не. Я опустил футболку. И даже не собираюсь».

«Хорошо…», сказал он, не торопясь, «Дай мне знать, когда поправишься».

«Конечно», ответил я, переводя взгляд снова на игру. Он, должно быть, подумал, что я очень нуждаюсь в деньгах.

Английский был моим последним уроком. Он мне нравился, потому что наша учительница думала, что мы были очень тупыми, поэтому все, что она делала — это читала нам истории. Там было все в порядке со мной. К концу учебного дня я был готов, чтобы как-нибудь отсидеть, не двигаясь, некоторое время. У нее не было никакого способа узнать, слушаем ли мы ее. Временами она давала нам тест, в конце урока, но я все время мог списать у кого-нибудь, если кто-нибудь знал ответы.