Совьетика

Но изменилась ситуация не только в Латинской Америке. По всему миру, в тех странах, где размещались американские и прочие натовские военные базы, прокатилась мощная волна протестов местного населения, требующего их закрытия и выдворения американских вояк восвояси. Лозунг «Янки, убирайтесь домой!» обрел новую жизнь. Он стал настолько же популярным, как бросание ботинок в знак протеста – после героического поступка иракского журналиста в Багдаде. И одни из самых мощных антиамериканских выступлений прокатились по Южной Корее…. Движение за воссоединение Кореи обрело второе дыхание.

Признаюсь, когда я услышала обо всем этом от товарища Орландо, у меня перехватило дыхание. Мы с Ойшином переглянулись и не сговариваясь, крепко пожали друг другу руки. Было трудно поверить, что мы, двое вполне обыкновенных людей и наши такие же вполне обыкновенные, вполне земные товарищи на Кюрасао смогли своими действиями вызвать такой подобный политическому землетрясению резонанс. Я и гордилась этим, и по-прежнему все-таки не могла до конца представить себе, что все это происходит на самом деле. Даже когда зажмуривалась. Но я напоминала себе, что я почти 20 лет не могла поверить и в то,что случилось с Советским Союзом… И поверить в добрую новость после стольких лет, наполненных отчаянием и унынием было, поверьте мне, гораздо приятнее!

После этого изменилось и то, что я чувствовала в отношении Ирландии и моих товарищей-республиканцев. Интересно,что думают они сейчас о происходящем? Знает ли или хотя бы догадывается Финтан, что мы с Ойшином пошли по стопам его и его товарищей?…

– Вот, а ты еще не верила, что у нас остались настоящие революционеры!- подтрунивал надо мной Ойшин.

– И не говори… Думала, поживу еще немного в вашей Мракобесии – и еще начну верить, что Дин Рид действительно с отчаяния покончил жизнь самоубийством!

– А это кто?

Я мысленно хваталась за голову – как же это можно не знать, кто такой Дин Рид?! – и начинала рассказывать Ойшину его историю…

Так и проходили наши дни…

По словам товарища Орландо, на Кюрасао все было в порядке. Никто из наших товарищей арестован не был, хотя работу им пришлось на время свернуть. Тырунеш долго расспрашивали обо мне и о том, при каких обстоятельствах она приняла меня на работу, но для нее все обошлось, в том числе, возможно, и благодаря связям ее мужа. При пожаре жертв на базе не было: помогла еще и рождественская дискотека, на которой было большинство личного состава в тот вечер. Даже полковник Ветерхолт, и тот только наглотался дыму. За компанию еще с парой военнослужащих. Правда, вот у него были настоящие неприятности: его с позором уволили из вооруженных сил и более или менее сделали козлом отпущения во всей этой истории, и ему грозил трибунал. Но в Голландии нет смертной казни…

Полковник, как это ни странно, все равно упорно отказывался говорить обо мне и уверял свое начальство, что его в тот вечер попутал бес привести с собой на базу одну из местных доминикан… Почему, не знаю: может быть, ему было стыдно, что он оказался настолько наивным, а может быть, он действительно испытывал ко мне какие-то чувства.

Официальная версия на тот момент заключалась в том, что во взрыве на базе были замешаны Луис, Сэм и Ойшин (правда, его настоящая личность оставалась неустановленной), а «Саския» была ничего не подозревающей жертвой его обмана, брак с которой он использовал в своих корыстных «террористических» целях. Но я хорошо понимала, что рано или поздно моя роль во всем этом тоже будет установлена. Я не особенно переживала по этому поводу и старалась не думать о возможных последствиях для себя лично. Да и какой смысл думать об этом теперь, тем более, что выбора у нас не было?

А «Эсперанса» давно уже бороздила Атлантику. Пару раз нас останавливали патрули, причем, по иронии судьбы, британские. Британия, видимо, по-прежнему считала себя вправе бороздить моря и океаны за тысячи миль от своих собственных берегов с таким видом, словно ей принадлежит богом данное право контролирования всего земного шара. Горбатого могила исправит…

С документами у товарища Орландо все было в порядке, а наркотиков на борту, естественно, не было и в помине. Мы числились у него членами команды, канадцами, причем я – коком. Я исправно гремела кастрюлями в камбузе, пока шел осмотр яхты.

Я была единственной, кто заметил, как Ойшин весь сжимается при звуке английского акцента – и быстро опрокинула на пол кастрюлю с супом, чтобы попросить его выдраить пол шваброй и как-то его отвлечь. С облегчением я увидела, что это помогло: он втянулся в это занятие и перестал прислушиваться к нашим непрошеным гостям.

– Ну как там, принца Вильяма на борту не видно? А может, он, бедняжка, слег от морской болезни? – иронизировала я потихоньку, пока они осматривали «Эсперансу»: дело было в штормовую погоду, и сами «Джоны Були», видно, не могли дождаться, когда же им можно будет вернуться в свои теплые каюты.

Что ж, нам это было только на руку…

От товарища Орландо я поняла, что Ойшин намеревается вернуться в Ирландию. Меня это не удивило; скорее удивило бы, если бы он собирался куда-то еще. Зато Ойшина очень удивило, когда он узнал – от того же товарища Орландо!- куда направляюсь я.

– Так ты это всерьез!- воскликнул он.

– Конечно, всерьез. А ты как думал?

– Ты все еще собираешься замуж за своего корейца?

Если честно, то мне больно было об этом даже думать. А уж чтобы обсуждать подобные вещи с Ойшином…

– Ойшин, слушай, не надо об этом, а? Хватит уже и того, что произошло…

– А я-то думал… Чего тебе в Ирландии не хватает?

– Ойшин, прежде всего, мои дети в Корее, и я…

– Ну, так заберешь их оттуда – и приезжайте ко мне в Дублин!

Он даже не мог себе и представить, какую тоску нагоняло на меня мысленное сравнение Дублина с Пхеньяном…

Больше о Корее мы с Ойшином не говорили. Но взять и вот так просто забыть Ри Рана я не смогла бы – даже если бы я того захотела. Даже в том случае, если он теперь и не захочет со мной разговаривать… Мысленно я готовила себя именно к такому финалу.

Это в сказках все кончается тем, что «стали они жить-поживать и добра наживать». Но жизнь – не сказка. И только Ри Ран помог мне наконец поверить, что мы рождены, чтоб сказку сделать былью…

…– Совьетика, – сказал мне как-то утром в кают-компании товарищ Орландо, и я заметила вдруг, каким серьезным было его осунувшееся лицо. – Обстоятельства изменились. На сегодняшний день они складываются так, что тебе, скорее всего, придется взять своего ирландского товарища с собой.

– Что случилось? – а что случилось что-то серьезное, я поняла сразу.

– Им стало известно, кто он такой… В Ирландию ему теперь возвращаться нельзя. Мы скоро подходим к острову Тристан-Да-Кунья- слышала про такой?

– Слышала; правда, мало. Помню только что там находится самое удаленное от других населенных пунктов постоянное поселение в мире. Так?

– Смотри-ка, что ты знаешь!…. Называется оно, в вольном переводе, Эдинбург-на-Семи Морях. Официально это британская территория, и хотя Британия далеко, нам надо будет смотреть в оба. Заправимся там водой, продуктами. Мы совершаем кругосветное путешествие, запомнила? Там мы пробудем недолго. Максимум день. На следующее утро я отвезу вас на один из необитаемых островков поблизости и высажу вас там. Не бойся, долго ждать не придется. Если все будет как надо, через полдня вас подберет корейский сухогруз, который сейчас как раз находится неподалеку.

– А если не будет как надо?

– Тогда пересидите на острове ночь, а утром мы еще раз пройдем мимо него и заберем вас с собой. И тогда уже будем думать, что делать дальше. Что ты по этому поводу думаешь, Совьетика?

– Вообще-то меня Женя зовут, – решила наконец представиться ему я. – Вы знаете, может быть, я не права, но я думаю, что не надо сейчас говорить ему об этом. Иначе он может… Я не знаю что, но если он узнает, что вместо Ирландии он едет в Корею.. Да, обманывать нехорошо. Но если от этого зависит его жизнь? Понимаете, он уже был в заключении, и так долго, что… Одним словом, я больше не допущу, чтобы его еще раз…