Страна вина

Там, внутри, утопала в цветах тропинка, отбрасывали тени зеленые тополя, вокруг порхали прекрасные птицы и резвились диковинные звери. Словно опьянев, Юй застыл, ничего не понимая. В нем разгорелось чувственное влечение, и, окрыленный радостью, он заключил деву в объятия. Но та лишь улыбнулась: «Не боишься, что старики в деревне засмеют тебя?» Посмотрев, куда указывала ее рука, он увидел за пределами флакончика зрителей, которые, задрав головы, напряженно вглядывались вверх. Юй тут же сник. Сердце у него так и не успокоилось, мысли путались, горло сдавило, и он не мог выговорить ни слова. «Твои чувства глубоки и мысли живы, — молвила дева. — Я очень тронута, и если тебя не смущает мое низкое происхождение и отталкивающий облик, прошу вернуться на встречу со мной сюда, к пещере Абрикосового Цвета на горе Западного Ветра, через год, и тогда я постелю ложе, чтобы принять тебя как супруга». От нахлынувшего душевного волнения Юй просто онемел. Она взмахнула рукой, и он снова увидел прекрасное солнце, безоблачное небо и бутылочку размером с палец у нее на ладони. От ее рукава исходил необычный аромат.

Дева взяла тыквенное семечко, закопала в землю, плюнула на это место благоуханной слюной и велела: «Расти!» Тотчас показался росток, образовалась плеть, на ней один за другим появились листья, и очень скоро плеть выросла на несколько чжанов. Она тянулась, скручиваясь и выгибаясь клубами зеленого дыма. Дева закинула на плечо дорожную суму и стала карабкаться по листьям. Забравшись на один чжан, она улыбнулась Юю: «Не забудь об уговоре, любимый». С этими словами она устремилась вверх сквозь трепетавшие зеленые листья и вмиг скрылась из глаз, а тыквенная плеть увяла и рассыпалась в пыль. Зрители долго стояли там молча, прежде чем разойтись.

Юй вернулся домой, но облик прекрасной девы, ее луноподобное лицо не шли из головы. Он отказывался от еды и питья, день и ночь лежал на кровати и бредил, словно видел призраков и демонов. Перепуганные родители испробовали все средства, приглашали докторов, но болезнь не отступала, как гора Тайшань, против которой лекарства все равно что легкие облачка. Юй слабел телом и духом и уже был на волосок от смерти. Родители обливались слезами, не зная, как быть. Нежданно-негаданно у ворот забренчал на коне бубенец и раздался голос: «Это я, дядя вашего сына!» С этими словами в дом быстро вошел рослый мужчина. «Зять, сестра, надеюсь, с тех пор как мы расстались, вы пребывали в добром здравии!» — заговорил он после обмена поклонами. Горбоносый и большеротый, с соломенными волосами и голубыми глазами, он совсем не походил на земляков матери Юя, и та, глядя на него, смешалась, не в силах вымолвить ни слова. Стремительной походкой гость направился к постели юноши. «У моего племянника тяжелая форма любовной тоски, — заявил он. — Разве его вылечишь лекарствами и отварами? Вы, парочка трясущихся стариков, верно, хотите, чтобы мой племянник умер!» Юй болел уже много дней, он лежал, закрыв глаза, еле дышал, как умирающий, и давно не откликался на зов. Гость склонился к нему и после осмотра заключил: «Такая бледность на этом юном и нежном лице говорит, что мой племянник несчастен». Он достал три красные пилюли и положил Юю в рот. По лицу юноши вдруг разлился румянец, стало слышно хриплое дыхание. Трижды хлопнув в ладоши, гость воскликнул: «Глупый мой племянник, пришло время исполнить данное год назад обещание, настал час, которого ты так долго ждал. Готов ли ты сдержать слово и отправиться в путь?» Глаза Юя раскрылись и загорелись, он вскочил с кровати и хлопнул себя по лбу: «Кабы не твоя помощь, дядюшка, я пропустил бы это важное событие, связанное с любезной мне старшей сестрой». «Быстро собирайся, — велел гость. — Отправляемся сейчас же». С этими словами он с высоко поднятой головой вышел из дома. Юй выскочил вслед за ним, не переодевшись, не обувшись и не причесавшись. Родители в слезах воззвали к нему, но он на них даже не взглянул.

Гость ждал у дороги верхом на коне. Протянув длинные, как у обезьяны, руки, он поднял Юя с земли, словно цыпленка. Хлестнул коня плетью, тот заржал и помчался как ветер. Юй сидел, вцепившись руками в гриву, ветер свистел у него в ушах. Вдруг он услышал голос гостя: «Открой глаза, племянник». И тут Юй увидел, что они в глухом уголке пустыни Гоби. Вокруг лишь пожухлая трава, камни — и ни души. Ни слова не говоря, гость хлестнул коня и умчался прочь, бесследно исчезнув вдали желтоватой дымкой.

Оставшись один, Юй опустился на камень и заплакал. Вдруг он почувствовал, что камень куда-то проваливается. Раздался ужасный грохот, Юя ослепил яркий золотистый свет, и от страха он потерял сознание. Придя в себя, он ощутил на лице крошечную ладошку, от которой исходило благоухание, и, открыв глаза, увидел ту самую деву. Слезы радости брызнули у него из глаз. «Как долго я тебя ждала», — проговорила она.

(Здесь вычеркнуто пятьсот иероглифов.) ^[148]

Они неторопливо шли, взявшись за руки, и их взору открылся сад со множеством необычных деревьев и редкостных цветов. Ветви одного большого дерева, листья которого походили на веера из рогоза, были усыпаны плодами, похожими на маленьких детей. Во время полуденной трапезы внесли поднос с золотистым мальчиком, который выглядел столь натурально, что страшно было дотронуться до него. «Как можно мужчине ростом в пять чи быть таким трусом!» — воскликнула дева и яростно ткнула палочками в петушок мальчугана. Мальчик развалился на куски. Подцепив часть его руки, она с волчьей жадностью набросилась на нее. Юй перепугался еще больше. «Да никакой это не мальчик, — презрительно усмехнулась дева. — Это плод в форме мальчика, а вот робость твоя мне не по нраву». Юй через силу повиновался и, взяв палочками ухо, отправил себе в рот. Оно буквально растаяло, доставив ни с чем не сравнимое наслаждение. Осмелев, Юй набросился на еду и стал поглощать кусок за куском. Дева усмехнулась, прикрыв рот рукой: «Не познав вкуса, был робок, как овца, а разобравшись, что к чему, уплетаешь за обе щеки!» Увлеченный едой Юй даже не потрудился ответить. По щекам у него тек жир и масло, и выглядел он очень смешно. Еще дева подала кувшин синего вина, источавшего несравненный аромат, и сказала, что это вино из плодов, которые собирают в горах обезьяны, одно из самых редких на земле…

Наставник Мо, думаю, того, что Вы прочли, достаточно, переписал я уже довольно много. Должен обратить Ваше внимание на следующее: упомянутые в этом ни на что не похожем творении факты, а именно поедание младенцев и Обезьянье вино, чрезвычайно важны и в теперешнем Цзюго, это, можно сказать, ключи к пониманию его тайны. Автор «Записей о необычайных делах в Цзюго» неизвестен, раньше я об этой книге и не слышал. В последние несколько лет ее передавали из рук в руки в списках, и, по слухам, отдел пропаганды горкома уже издал распоряжение об ее изъятии. Поэтому полагаю, что автор книги — наш современник, он жив-здоров и проживает в Цзюго. К тому же главного героя в этом произведении тоже зовут Юй Ичи. Так что есть подозрение, что эти «Записи о необычайных делах в Цзюго» — его рук дело.

«Вы, господин Юй Ичи, вконец меня запутали. То вы подмастерье в винной лавке, то неуловимый юный герой в рыбьей чешуе, то клоун в цирковой труппе, а теперь вообще грозный и влиятельный управляющий ресторана. В вашей жизни переплетаются правда и вымысел, в ней полно самых разных изменений — ну как, скажите, составлять ваше жизнеописание?»

Он громко и заливисто расхохотался. Кто бы мог подумать, что из цыплячьей груди карлика может исходить такой звучный и звонкий смех. Он колотил по кнопкам телефонного аппарата, из-за чего у небольшого электронного устройства внутри, наверное, голова пошла кругом и зарябило в глазах. Кружку из тончайшего цзиндэчжэньского фарфора ^[149]он подбросил к потолку, и она вместе с чаем по закону всемирного тяготения с еще большей скоростью упала, разлетевшись брызгами и осколками по великолепному дорогому ковру из овечьей шерсти. Выдвинув ящик стола, он вытащил оттуда пачку цветных фотографий и швырнул вверх. Планируя в воздухе, они напоминали стайку пестрых бабочек. «Знаешь этих женщин?» — самодовольно спросил он. Я поднял фотографии и стал жадно просматривать, изобразив на лице лицемерно стыдливое выражение. Все как на подбор красавицы, все обнаженные и все вроде бы знакомые. «Имена на обороте», — сказал он. Действительно, на обороте было указано, где эти женщины работают, их возраст, имя и дата соития с ним. Все здешние, из Цзюго. Он близок к тому, чтобы сделать свое дерзкое заявление реальностью.