Скиф

– Отлично, ― улыбнулся.

А у самого внутри дрогнуло от этой махонькой ладони, от ее тепла.

Варя отняла руку и вовсе отодвинулась.

– И что дальше?

– Ничего, ― пожал плечами. ― Но если ты хочешь увидеться со своей Машей, тебе нужно…

– Свалить отсюда!

– Верно, ― кивнул – губы сами в улыбке изгибались. Смотрел он на нее и не мог сдержать глупой улыбки: эта девочка совсем еще ребенок. И все так же наивна и доверчива, как была. А то, что рядится в ежика и постоянно выставляет колючки – ерунда, нормальная реакция. Главное, что внутри она все та же Варенька.

Это радовало его и даже, где-то, умиляло.

А ведь умница – девочка, неординарна. Кому бы в голову пришло устроить такую форму защиты, как ей?

– Надо вставать. Ходить. Давай помогу, ― подсадил.

– Я… встаю, ― перевела дух. ― Тяжело пока.

– Вот и потренируемся.

Халат подал, помог застегнуть и приобнял за талию, когда девушка встала на ноги.

– Я у тебя в сумке баллоны с краской нашел – стены расписываешь?

– Машины, ― буркнула.

– Серьезно? ― удивился деланно. Сам уже понял, что натура у Вари творческая. Такие особо ранимы.

Они двинулись в коридор и девушка принялась путано рассказывать об аэрографии. Макс слушал в пол уха и все смотрел на нее, странно ощущая себя. Он словно вновь выхаживал маму и этот ее шаг, первый, тяжелый, но все же шаг, был как подтверждение надежды – все будет хорошо. И сейчас, придерживая Варю, слабенькую, исхудавшую за эти полторы недели, он чувствовал нечто сходное теми ощущениями – радость и надежду, почти уверенность, что все будет отлично.

– Распишешь мне машину?

Девушка смолкла, покосилась и отрезала:

– Нет. Выкинули меня из салона.

– Найдем другой – не проблема.

– Серьезно? ― глянула недоверчиво и качнулась – так далеко и долго она еще не ходила, и устала, словно пять километров в бодром темпе пробежала. Макс усадил ее на кушетку в коридоре.

– Поищу, ― заверил. ― Друзей у меня нет, но знакомых более, чем достаточно.

– Если найдешь – с меня работа бесплатно.

– Нарисуешь мне дракона.

Варя заулыбалась и стала похожа на светящегося эльфа – нежного, ранимого и доброго, доброго. Улыбка шла ей настолько, что Смелков забылся, глядя на девушку.

– Дракона? ― зрачки девушки расширились от удивления, и прыснула. ― Ты и дракон. Неожиданно.

– Почему?

– Тебе бы пошло, что-нибудь лояльное, из маринистики или пейзажей. Типаж не мальчика, но мужа.

Макс отвернулся, сдерживая эмоции – ему понравилось, как Варя его воспринимает и оценивает, и вспугнуть ее не хотел.

– Ничего не имею против шикарной бригантины. Только бесплатно работу не приму. Давай так – ты превращаешь мою машину в каравеллу, плывущую по…

– Пробкам, ― хмыкнула.

– Бог с ним, по ним, ― кивнул с улыбкой. ― А за работу оставляешь ай-фон себе. Покрасуешься перед друзьями и своей Машей.

Варя задумалась, повела плечами – почему нет? Сделка вполне адекватная.

– Ладно, ― выставила ладонь. Смелков пожал бы ее, погрел в своей, поцеловал, но понял, что пока это невозможно – нивелирует достигнутый результат. И хлопнул, как принято у пацанов. Варя рассмеялась и тем уверила, что все сделано правильно.

– Я тебе свой телефон вбил – видела? Если что – я всегда в зоне доступа. И не подведу, не переживай.

– Видела – Максим Смелков.

– Он, ― улыбнулся.

– А я для всех…

– Владислав Скифарин. Знаю, ― посерьезнел.

– Паспорт пошерстил, ― поняла девушка.

– Дорого встал?

– Отец помог.

Взгляд девушки стал потерянным и озабоченным.

– Не ладишь с отцом?

– Нет. Просто нам пора жить отдельно. Для этого мне нужна работа и диплом. Любой. Чтобы он успокоился.

– А он переживает?

– Да, ― поднялась тяжело и пошла в палату. Макс придержал за талию не столько, потому что нуждалась, сколько потому что хотел обнять.

Уже на крыльце закурил, соображая, что кажется, привязывается. В душе было непонятно что, но одно вырисовывалось четко – он поверил, что у Тома могло снести разум от Вари.

Сел в машину и отзвонился Даричевой:

– Пока все идет по плану, ― пересказал сегодняшнее посещение, реакцию девушки.

– А голос у вас невеселый. Не рады достигнутого результата?

– Его еще нет. Завтра она легко пойдет на попятную.

– Хорошо, что вы это понимаете – значит готовы. Но что вас тревожит, Максим?

– Ничего, ― бросил через паузу. В конце концов, ему психолог не нужен.

– Что ж, ― протянула немного разочарованно. ― Когда будете готовы поговорить – звоните.

– Спасибо, ― попрощался и завел мотор, вырулил на проспект.

Варя ходила. Покрываясь потом и с трудом заставляя себя разгибаться, а не тащить ноги, изображая скрюченный огурец на грядке, шла по стене от одного конца коридора до другого. Получалось откровенно хреново. Живот болел, мышцы, будто сводило все разом в жгут, в довершение кружило голову до звона в ушах и, проклятая слабость наваливалась бетонной плитой на плечи.

Девушка умылась в туалете и уставилась на себя в зеркало: в таком виде ей в технарь точно появляться нельзя. А сидеть в больничке уже тошно. Надо двигаться, надо разрулить с работой и быстро – с сессией. Вылететь отовсюду – паршиво. Тогда отец точно зависнет с ней до ее пенсии, а его нужно срочно спроваживать к его дорогой Тасе.

Варя доползла до своей палаты и пролистала записную: Смелков Максим. Палец завис над кнопкой: а так ли надо тебе ему звонить? Ты, правда, ему поверила?

Девушка отложила телефон и уставилась на него, как на смесь коробки с тортом в банте и клубок гремучих змей.

Макс… не так он прост, как кажется на вид. Черты лица правильные, глаза честные, фигура спортивная. Одевается просто и пальцы не гнет, звезд с неба явно не хватает – середнячек. Но не верилось в эту его безобидность. Впрочем, кому она вообще, верила?

И все же он серьезно беспокоил ее. Он единственный кроме отца знал, что она не парень. Врачи не в счет, им – пациент из больницы – в палатах просторнее. А этот как клещ с какой-то радости вцепился.

Варя даже грудину потерла, чувствуя, как сердце сжимает от волнения, когда думает о Смелкове. Интеллигент хренов! Тормоз в ботах!

Да не тормоз он, и не флегма – маска это, а внутри наверняка такое, что ой. Друзей у него нет – блеф. Сколько ему? Лет тридцать? Больше! Основательный такой, обходительный, бизнес свой – не может быть, что нет друзей. А если правда, значит точно по поговорке субъект – «в тихом омуте».

Варя перелистала записную и нажала кнопку вызова на номер отца. Попросила принести вещи и забрать ее завтра из больницы.

В паспорте прописка номинальная – фиг этот лапширазвешиватель ее найдет.

Все верно – подальше от таких доброхотов – целее будешь.

Макс бродил по комнатам, вертя в ладони китайские шарики, и впервые ощущал холод одиночества, впервые за долгие годы ему словно кого-то не хватало, и дом казался пустым.

Кинул шары в коробку, прошел на кухню. Привычно сварил кофе, закурил и понял, что начинает тяготиться одиночеством. Вот только ни Сусанну, ни знакомых видеть не хотел.

Палец завис над кнопкой вызов, а высветившийся номер принадлежал Варе.

Что происходит, старик?

Макс поморщился и нажал на вызов, затянулся глубоко: все нормально, ты просто беспокоишься за нее. Помнишь у Сент-Экзюпери? «Мы в ответе за тех, кого приручили».

Варя пару минут смотрела на высветившиеся при звонке имя и фамилию. В первую секунду даже подумалось – мысли, что ли, ее услышал?

И взяла несмело:

– Да?

– Привет еще раз. Не спишь еще?

– Нет.

Голос отстраненный, настороженный, но Макс слышал его и на оттенки интонации внимания не обратил. Взял ручку, чертить прямо на салфетке начал все, что само образовывалось. Затянулся:

– Узнать кое-что хотел.

– Ну?

– Ты, вообще, что любишь? Кроме роллов. Завтра, что принести?