Михаил Ходорковский. Узник тишины: История про то, как человеку в России стать свободным и что ему з

— Это она пресс-конференцию давала в Париже, помоему. Я сам эту пресс-конференцию не снимал. Ее снимал наш европейский корреспондент.

— Понятно. У тебя в фильме она выносит папки с документами, но из всех этих папок показывает только два документа. Один датирован февралем 1998 года. Это поручение ЮКОСа об обмене акций дочерних компаний на единую акцию ЮКОСа. Оно никакого отношения не имеет к отмыванию денег. Второй документ это нарисованная от руки схема отмывания денег. Может быть, и верная схема, но от руки нарисованная схема это не документ никакой. У тебя есть объяснение, почему Коллонг не показала ни одного документа посущественней, раз уж у нее их целые папки? Может, у нее нет документов? Может, в папках просто резаная бумага, а Коллонг шантажистка?

— У меня объяснения нет, — честно говорит Алексей Малков. — Я монтировал ту картинку, которую мне прислали.

— Ты спрашивал европейского вашего корреспондента, почему ей дали всего год условно? Это в Швейцарии-то, где за отмывание денег могут ведь и на всю жизнь упечь.

— Нет, не спрашивал.

Алексей Малков доедает сладкие вареники. Он обезоруживающе искренний парень с детскими пухлыми щеками и румянцем на щеках. Искренний, как солдат, который не понимает, почему обвинен в военных преступлениях, если всего лишь исполнял приказ. Я спрашиваю: — Тебя не смущает, что налоги оптимизировали все предприниматели, и деньги в Швейцарию тоже переводили все, кто мог, а судят только Ходорковского?

— Нет, — говорит Алексей, — я снимаю по материалам, которые предоставляет мне следствие. Если прокуратура займется Потаниным или Фридманом, я сниму и про них.

Он точно солдат. Он привык заранее знать про своих героев, что те преступники. Он не привык проверять материалы, предоставляемые ему прокуратурой для фильмов. Я сижу и думаю, сказать ли ему, что его обманули. Сказать ли ему: «Тебя используют, как дворника Варкентина, и как, может быть, используют меня, если эта книжка, которую я пишу, — часть пиар-кампании ЮКОСа, а мне предложили написать книжку заранее зная, что я наверняка стану оправдывать Ходорковского просто потому, что тот в тюрьме».

Сказать ли? Нет. Не поверит. Журналисту очень трудно поверить, что за всю его блестящую карьеру, может быть, ни разу ему не придется сказать правду, и в лучшем случае удастся только представить точку зрения, отличную от официальной. Нам приносят чай. Мы сидим с Алексеем за одним столом. Он выражает официальную точку зрения, а я — отличную от официальной. У него аудитория десять миллионов человек. У меня дай бог наберется десять тысяч. Может быть, я просто ему завидую?

В фильме «Бригада из ЮКОСа» Алексей Малков рассказывает историю про то, как Ходорковский и Невзлин якобы велели заместителю начальника службы охраны ЮКОСа Алексею Пичугину убить бывшую юкосовскую пиарщицу Костину, сотрудника ЮКОСа Колесова и бывшего совладельца купленной ЮКОСом Восточной нефтяной компании Рыбина. Пичугин якобы поручил это убийство своему куму, тамбовскому бизнесмену Горину, Горин перепоручил серийному убийце Коровникову, а Коровников не смог убить ни Костину, ни Колесова, ни Рыбина. У Костиной взорвали бомбу на лестничной клетке, никто не пострадал. На Колесова напали на улице, и он отделался синяками.

Рыбину взорвали машину с двумя охранниками, когда самого Рыбина в машине не было. Дальше Горин якобы стал требовать за несовершенные убийства денег у Пичугина и отца Ходорковского Бориса Моисеевича и был за это убит. И про все это знали якобы Ходорковский с Невзлиным.

Дружбу Ходорковского, Невзлина и Лебедева с замначальника службы безопасности ЮКОСа Пичугиным Алексей Малков доказывает, демонстрируя любительский фильм, снятый про то, как руководители ЮКОСа ездили в поход на внедорожниках по Кавказским горам. Там в кадре Ходорковский, Невзлин, Лебедев и Пичугин. Можно было предположить, что Пичугин поехал просто охранять начальство, но Малков предположил, что Пичугин поехал на Кавказ, потому что с начальством дружил.

— Ты где взял этот любительский фильм? — спрашиваю.

— Он был изъят при обыске, — отвечает Алексей.

— Ты получил его из прокуратуры?

— Да.

— Там есть эпизод, где Невзлин стреляет из ружья, а Ходорковский что-то бросает в пропасть. У тебя этот эпизод сопровождается текстом: «Ходорковский забавы ради бросает ручную гранату». На самом деле он бросает бутылку.

— Но стреляли-то они по-настоящему, — парирует Алексей.

— Стреляли по-настоящему. На привале Невзлин попросил у охраны оружие, типа, мужик, дай пострелять. Ладно, скажи мне: вот Пичугин, бывший офицер ФСБ, второй человек в службе безопасности крупной компании. Вот, предположим, получает приказ убить Рыбина, Костину и Колесова. И заказывает это убийство не профессиональному снайперу или спецназовцу, а почему-то своему куму. У тебя есть объяснение?

— Есть, конечно. Во-первых, сам Пичугин, видимо, недалекий человек. Видимо, просто плохо знал свою работу. Может быть, Пичугин поначалу Горину доверял. В Тамбове позиции ЮКОСа были очень сильные тогда, в 1998 году что ли. По Костиной, насколько я знаю, ее вообще не заказывали убивать или взрывать. Ее надо было просто избить в подъезде. Убийца Коровников думал, что она просто какая-то торговка с рынка, которая денег должна. А потом, когда он просек, что она в мэрии работает, он изменил тактику. Не избил Костину, как заказывали, а взорвал подъезд, чтобы Костина его лица не видела.

— В итоге получается, что люди, которых было заказано убить или избить, никак не пострадали, а убитым оказался кум Пичугина, которому якобы Пичугин заказывал убийства. Это свидетельствует либо о чудовищном непрофессионализме господина Пичугина…

— … либо все это сплошные инсценировки, — кивает Алексей. — Я согласен. Но множество свидетелей говорят в суде, что все было именно так, как говорит прокуратура. Там огромное количество свидетельских показаний. Множество деталей, которые нельзя выдумать.

Все было так по-дурацки исполнено, что нарочно не придумаешь.

— То есть непрофессионализм убийцы ты считаешь доказательством того, что он убийца?

— Или… я вообще думаю, что службы безопасности крупных компаний могут нарочно создавать опасные для компании ситуации, чтобы доказывать свою нужность начальству. Службы безопасности ведь создавались в начале девяностых, когда каждый день бизнесменов убивали, и тогда службы безопасности действительно были нужны. А сейчас криминала такого нет, и никто не станет нападать на такого огромного монстра, как ЮКОС. Поэтому, может быть, служба безопасности выдумывает врагов, а потом делает вид, что борется с ними.

— Ты совсем не допускаешь, что все эти истории с убийствами — подстава?

— Я допускал. До тех пор пока не прочел материалы дела. Слишком уж там много мелких деталей. И слишком уж они совпадают у разных свидетелей.

— А причем здесь Ходорковский?

— По делу Пичугина Ходорковский проходил свидетелем, но я не верю, чтоб глава компании не был в курсе.

Это вертикально простроенная компания, там все под контролем.

— Ты хочешь сказать, глава огромной компании лично парился о том, чтоб набить морду какой-то там уволенной пиарщице?

— Костиной он, может, и не занимался. Но про Рыбина, думаю, он знал точно. Там большие деньги.

— А вот непонятная история про Рыбина. Рыбин ждет покушения. Усиливает охрану, всюду ездит с охраной.

Потом в некоторый день приезжает в гости к племяннице, охрану отсылает домой, то есть сам остается без охраны. И именно в этот день охрану и взрывают.

— Я думаю, что это нормальная ситуация — отпустить охрану на ужин. Чтобы они не мерзли в машине, пока он был у племянницы, Рыбин охранников отправил поужинать.

— Тут-то их и взорвали. А ты пообщался со старшим Ходорковским? Я с ним разговаривал вчера, и он мне рассказывал, что к нему не приходил никакой Горин, а если бы пришел Горин, то сразу был бы сдан охране.

— Я общался со старшим Ходорковским на суде. Он мне сказал, что все это блевотина. Комментарий был достаточно коротким. На месте старшего Ходорковского, если бы ко мне пришел киллер и стал жаловаться на свои проблемы, я бы тоже вызвал службу охраны. Я не утверждаю, что Горин действительно говорил со старшим Ходорковским. Я просто говорю, что есть такие свидетельские показания.