Наследство Карны

Олаисен ничего не знал об этом. Ему очень жаль. А может, Андерс расплачивался за какой-нибудь другой долг? Он не спорит, он приобрел неводы по сходной цене. Но она устраивала обоих. Он уже и не помнит, сколько тогда отдал за них. А говорить, что цена была бессовестно низкой, — это уж слишком!

Дина заметила, что Олаисен, верно, не очень прижимистый предприниматель, если даже не помнит, сколько отдал за три невода. Она понимает, что в таком случае угрызения совести не мешают ему спать по ночам. Наверное, и цены на сельдь, которые в последние годы были не больно высоки, тоже не мешали ему спать?

Олаисен с удивлением посмотрел на Дину, проявившую такую осведомленность, и признался, что цены были низкие и доходы нетвердые. А вот поставка наживки, которой он занимался попутно, принесла ему хорошие барыши. Свежей наживки!

В последние годы Страндстедет сильно разросся. Фру Дина должна помнить, каким он был до ее отъезда в Берлин. Редко писала домой? Понятно, понятно. Но он внес свою лепту и в рост, и в развитие Страндстедета! Влиятелен ли он? Труд помогает вырваться из пут бедности. В Страндстедете теперь четыре новых торговых дома. Берега постепенно заселяются, так же как шхеры и гавань.

Но людей, которые осмеливаются вкладывать деньги, еще слишком мало. Все такие подозрительные. Косные. Завидуют, если кому-то удается немного заработать.

Взять хотя бы «Сентрал Отель». Владелец приехал сюда из Трондхейма, хотел развивать в провинции гостиничное дело. Этого было довольно, чтобы вызвать у людей подозрение. Его ссоры с женой только усилили их недоверие. В конце концов бедняга умер. И его зять, местный пекарь, прибрал его дело к рукам и перенес свою пекарню в подвал гостиницы.

Но он и не собирался заниматься гостиницей. С него хватает пекарни. О его жизнерадостном и веселом нраве было известно по всей округе. Однако гостиницу это не спасло.

К тому же у него на шее висит сестра, вдова бывшего владельца гостиницы. Она претендует на первую роль, хотя по-настоящему ее интересуют только последние сплетни. Поэтому все дело пошло насмарку. Но думаете, пекарь отказался от гостиницы? Ничуть не бывало!

Олаисен вынашивал планы построить новую гостиницу. Неплохо бы приобрести «Сентрал»… когда он пойдет с молотка. Если объявляется аукцион, а желающих что-либо приобрести немного, цена, как правило, бывает приемлемая.

В заведении, которое претендует на то, чтобы соответствовать своему названию, нельзя ограничиваться подачей только булочек и кофе. Нужно подавать и горячее, и изысканные десерты! Это обязательно!

Не надо бояться, надо действовать. Надо найти свои методы. И иметь капитал. Разумеется, прежде всего капитал! Поэтому он и хочет, чтобы фру Дина стала его компаньоном. Между прочим, чью фамилию она носит — первого мужа или второго? Он видел, что она пользуется обеими фамилиями, или он ошибается?

— Вы хорошо осведомлены, Олаисен, но вы ошибаетесь, — коротко ответила Дина, не объяснив, в чем именно он ошибается. Зато попросила его рассказать, какие возможности открывает строительство дороги на юг. Можно ли надеяться, что по ней в гостиницу начнут приезжать постояльцы? Извозная станция в Страндстедете уже есть.

Олаисен оживился и сказал, что она попала в точку. Кажется, фру Дина знакома с человеком, который занимается тут извозом? Видела бы она, какие перемены произошли после того, как в Страндстедете появилось здание суда и ежегодно стали проводиться ярмарки! Будущее за дорогами! За транспортом! Она еще убедится в истинности его слов. Надо смотреть вперед. Освобождаться от прошлого. Время идет так быстро, так быстро! Если они не начнут сейчас…

— Может, пекарь продаст гостиницу, чтобы не разориться окончательно?

— Бедняге не до этого. Он ничего не видит, кроме своей печки.

— А вас больше интересует новое строительство? Конкуренция?

Он весело засмеялся:

— Пекарь мне не конкурент!.

— А другие? Если он все-таки продаст гостиницу?

— Буду только рад. Да-а, я хотел еще что-то сказать… Раз уж мы говорим по душам, меня сейчас больше привлекает строительство верфи.

Он замолчал и, прежде чем продолжать, снова наполнил ее рюмку.

— Фру Дина, если вы располагаете капиталом, который хотели бы вложить…

Дина подняла брови и с улыбкой измерила его взглядом.

— Дорогой Олаисен, обсуждать серьезные дела я привыкла с глазу на глаз. А к вам я пришла просто в гости, чтобы повидаться с Ханной.

Олаисен тут же переменил тему разговора. Выждав какое-то время, он многозначительно взглянул на Ханну. Она встала и сказала, что должна уложить малыша.

Тогда-то и состоялся тот разговор, которого так жаждал Олаисен. С глазу на глаз.

После ухода Дины он зашагал по гостиной, победно потрясая руками. Ханне было сказано, что он добился успеха.

В Страндстедете никто не может похвастаться такой же деловой хваткой, как он! Они с фру Диной Грёнэльв начинают строить верфь. Вместе. Отныне они компаньоны, связанные обязательствами. Верфь будет рядом с пристанью.

Осталось только уладить формальности, добиться разрешения властей, получить заем на свое имя и дождаться капитала фру Дины из-за границы.

Но свое согласие она уже дала. Только просила его молчать, пока она не поговорит об этом со своими родными.

После разговора с Олаисеном Дина прямиком отправилась в гостиницу и попросила предоставить ей комнату на одну ночь.

Она осмотрела всю гостиницу и из трех комнат выбрала наиболее тихую. Объяснила, что не переносит шума.

В гостиной и столовой было слишком много пыльного плюша, потертая мебель и застоялый запах пищи. Но это поправимо. Окна, насколько она могла судить, в порядке. Кое-что и внутри, и снаружи требовало улучшения.

Расположившись у окна, Дина припомнила гордые цифры Олаисена — во что обошлось бы строительство новой гостиницы, цены на лес и стекло. Между прочим, он сказал, что крыша и трубы в ремонте не нуждаются.

Занимаясь подсчетами, более основательными, чем подсчеты Олаисена, она начала насвистывать. Негромко, сквозь зубы, как берлинские мальчишки-газетчики, когда продажа идет хорошо.

В столовой она спросила у служанки, дома ли пекарь Николаисен и может ли он поговорить с Диной из Рейнснеса.

Ее пригласили в личные покои пекаря. Пекарь, превратившись в хозяина гостиницы, был приветлив, но в делах разбирался плохо. Характеристика, данная ему Олаисеном, во многом подтвердилась. Хотя он причесался и снял белый фартук.

Однако он был далеко не глуп, и башмаки у него были новые. Со скрипом. Тем не менее Дина пропустила обязательные фразы вежливости, которыми не пренебрегла бы в Берлине, и почти сразу спросила, правда ли, что он хочет продать гостиницу.

Он устыдился и рассыпался в извинениях. Однако осторожность заставила его спросить, откуда ей это известно.

Слышала от разных людей, призналась Дина. Но никто ничего не знает наверняка. И так как она не имеет обыкновения доверять слухам, она предпочла обратиться прямо к нему.

Пекарь поник головой. Стал жаловаться на обстоятельства. На нежелание людей платить за стол и ночлег. Ведь ему приходится держать помощника в пекарне и служанку в гостинице. Сестре одной не справиться.

Дина прониклась пониманием и спросила, за сколько он готов продать гостиницу. Потребовался еще один раунд уверений, что она его понимает, прежде чем он назвал цену.

Не теряя времени, Дина предложила тут же приобрести у него гостиницу за наличные, но за половину названной им цены.

— За наличные? — вдруг оживился он.

— Да! Но вместе с подвалом и пекарней с ее оборудованием. А вы снимете ее у меня в аренду на пять лет.

Пекарь заколебался. Потом решительно замотал головой. Пекарня — единственное, что у него есть.

Дина согласилась с ним, но сказала, что не может купить дом, фундамент и подвальное помещение которого будут принадлежать другому хозяину. Он должен это понять.

— А нельзя ли мне получить пекарню в пожизненное пользование?