ЛИМОН

3

После разговоров о той девушке многое вспомнилось Ёсида. С тех пор, как они переехали из города в деревню, прошло всего несколько месяцев, и за это время много раз приходили вести о смертях знакомых из города. Мать Ёсида раз или два в месяц ездила туда, и каждый раз обязательно привозила такие новости. В основном умирали от туберкулеза. Судя по рассказам, период с момента заболевания и до смерти был очень коротким. Дочка школьного учителя умерла за полгода, а теперь слег и его сын. Хозяин лавки, торговавшей пряжей и шерстью, до последнего времени целыми днями работал на прядильном станке прямо в своей лавке, и вдруг умер. Его семья закрыла магазин и вернулась в родные края, а из лавки вскоре сделали кафе.

Теперь, когда Ёсида жил в деревне, и время от времени до него доходили эти вести, он поразительно близко принимал их к сердцу, хотя и понимал, что те два года, что он жил там, он слышал об этом не реже, чем сейчас.

Года два назад болезнь Ёсида обострилась. Оставив свою жизнь токийского студента, он приехал в тот город, и впервые в жизни осознал, что такое «людская молва». Несмотря на то, что Ёсида целыми днями сидел дома, эти слухи доходили до него через рассказы его домашних. Из рассказа о той девушке, которая глотала рыбок как лекарство против туберкулеза, рекомендованного ему, он понял всю мрачную безнадежность сражения человека с этим страшным недугом.

Впервые он приехал в этот дом на каникулы еще тогда, когда был студентом. Только он приехал, как мать завела с ним разговор, не попробует ли он принять сгоревшие до пепла человеческие мозги, отчего ему стало дурно. Мать сказала это без робости, однако с какой-то странной интонацией, и Ёсида охватило незнакомое чувство. Он то и дело вглядывался в ее лицо, пытаясь понять, насколько серьезно она об этом говорит. Ёсида всегда считал, что мать редко говорит о подобных вещах, поэтому когда она заговорила об этом, Ёсида почувствовал себя беспомощным. А когда она добавила, что уже взяла немножко этого лекарства у рекомендовавшего его человека, Ёсида стало совсем противно.

Мать рассказала, что к ней приходила женщина, которая продает овощи, они разговорились, и женщина рассказала об особенно эффективном лекарстве против туберкулеза. Младший брат этой женщины умер от этой же болезни. Когда его сожгли в деревенском крематории, настоятель местного храма сказал ей:

— Сгоревшие человеческие мозги являются лекарством против этой болезни. Ты можешь помочь людям. Возьми и раздай их тем, кто страдает.

После этого он сам передал ей пепел. Слушая этот рассказ, Ёсида представил младшего брата, умершего, когда никакая медицина не могла ему помочь, затем сестру, стоящую в крематории на похоронах брата, а затем не вызывающего доверия настоятеля, который говорил женщине эти слова и собирал обгоревшие кости. Ёсида не мог сдержаться от мысли, что в желании женщины, поверившей тем словам, и, теперь всегда носившей при себе пепел брата, чтобы раздать больным, было что-то непереносимое. Мать взяла пепел у той женщины, хотя понимала, что он не будет его принимать. Что она собирается делать дальше? Ёсида с неприязнью думал, что мать совершила непоправимый поступок, как в услышанный разговор встрял младший брат Ёсида и сказал:

— Мама, не будем больше о таких гадостях говорить, — сведя всё к шутке, и на этом инцидент был исчерпан.

После того, как Ёсида приехал в этот город, ему еще раз задали похожий вопрос, не хочет ли он полечиться при помощи веревки повесившегося, хотя «может, это и покажется глупостью». Человек, рекомендовавший ему такой способ, был мастером-лакировщиком, рисовавшим картинки в старинном стиле. Он рассказал Ёсида, как заполучил обрезок этой веревки.

В городе жил один вдовец, больной туберкулезом. Болезнь была в такой тяжелой форме, что уже никто не мог ему помочь, поэтому его оставили в ветхой лачуге, где он недавно и повесился. После смерти этого человека остались неоплаченные долги, собрались кредиторы. Хозяин дома, сдававший его покойному, собрал кредиторов, распродал с молотка все вещи, приведя в порядок дела. Наибольшую цену предложили за веревку, на которой он повесился, ее покупали по маленьким отрезкам в один или два суна. [85] На эти деньги хозяин дома не только устроил скромные похороны, но и получил все просроченные выплаты ренты за дом.

Слушая этот рассказ, Ёсида думал о невежестве и глупости людей, верящих в подобные суеверия, однако чем больше он об этом думал, тем больше понимал, что невежество в разной степени присуще всем людям, и если исключить ощущение глупости, то останутся лишь две вещи — средства борьбы с туберкулезом, продиктованные отчаянием, и попытки больных любым способом найти признаки того, что им становится лучше.

В прошлом году мама тяжело заболела и легла в больницу, Ёсида остался в больнице вместе с ней. Как-то раз в столовой после обеда он бесцельно смотрел в окно, как вдруг перед ним оказалась какая-то женщина, которая сдавленным жестким голосом прошептала:

— Вас уже сердце беспокоит?

Ёсида оторопел от неожиданности, а, приглядевшись, понял, что это одна из сиделок, приставленных к больным. Состав сиделок менялся почти каждый день, однако эту женщину он видел часто, она верховодила остальными, когда они собирались в столовой и отпускали неприличные шутки.

Ёсида сначала не понял, о чем она спрашивает его, поэтому молча посмотрел ей в лицо, однако тут же сообразил, в чем дело. До того, как он посмотрел в окно, он зашелся кашлем. Женщина предположила, что, у него заболело сердце от кашля, когда он отвернулся в сторону сада. Вероятно, именно это она имела в виду, когда спросила: «Вас уже сердце беспокоит?» То, что от кашля учащается пульс, Ёсида знал на собственном опыте. Решив, что он разобрался в ситуации, Ёсида поспешил убедить ее в ошибке, однако женщина, не обращая внимания на его слова, сказала жестким голосом, в котором слышалась даже угроза:

— Я вам могу порекомендовать хорошее лекарство против этой болезни, — и пристально уставилась на Ёсида.

Прежде всего, Ёсида стало неприятно, что она обнаружила в нем эту болезнь.

— И что же это за лекарство? — простодушно переспросил он.

То, что она сказала ему в ответ, заставило Ёсида замолчать.

— Даже если я вам скажу сейчас, в этой больнице вы его не найдете.

После того, как она удостоверилась, что их никто не слышит, она рассказала о лекарстве. В необожженный глиняный чайник нужно было положить мышонка, сжечь дотла, а затем глотать пепел мизерными порциями. По словам женщины, «для лечения не понадобится и целого мышонка». Сказав «не понадобится и целого мышонка», женщина посмотрела на Ёсида со злобой. Ёсида почувствовал, что эта женщина полностью управляет им. Сопоставив то, как она сразу же опознала его кашель, и то, что она предложила ему в качестве лекарства, Ёсида решил, что она наверняка профессиональная сиделка, и, возможно, кто-то из ее близких родственников был также болен этой болезнью. С тех пор, как Ёсида пришел в эту больницу, самое глубокое впечатление на него оказали эти женщины — сиделки, одинокие, сбивающиеся в группки. Наблюдая за ними, Ёсида понял, что эти женщины являются не просто жизненной необходимостью для остальных, они словно отмечены какой-то печатью несчастья: кто-то потерял мужа, кто-то состарился, у кого-то нет кормильца. Вдруг Ёсида подумал, что среди них есть и те, кто, возможно, как и эта женщина, потеряли близкого человека от этой болезни, и поэтому теперь работают сиделками.

Из-за своей болезни Ёсида очень редко мог напрямую общаться с людьми так, как на сей раз, однако все эти люди приближались к Есида, узнавая в нем туберкулезного больного. За тот месяц, что его мать пробыла в больнице, с ним произошел еще один случай.

Как-то раз Ёсида отправился на рынок рядом с больницей, чтобы купить кое-что для больной матери. Сделав покупки, он возвращался обратно и тут заметил женщину, стоявшую посреди улицы. Уставившись на Ёсида, она поспешила навстречу.