Потому что я тебя люблю
Потому что я тебя люблю читать книгу онлайн
Марк и Николь были счастливы, пока в их жизнь не пришло страшное несчастье — их дочь Лейла исчезла, и никто не мог найти ее. Марк, не справившись с горем, бросил все и ушел бродяжничать.
И вот спустя пять лет Лейлу нашли в том самом месте, где она пропала. Радости Марка не было предела. Он немедленно вылетел за дочерью, чтобы вместе вернуться домой.
Но почему Лейла все время молчит?
Где она была все это время?
И чем объяснить странное поведение Николь, которая отказалась лететь за дочерью вместе с мужем?
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
— Домой.
Солнце закатилось.
Еще минут десять — и розовый свет башен Баттери-парка окрасится в коричнево-серые тона. Коннор нашел Эви на набережной, стоящей у парапета, окаймляющего оранжерею зимнего сада. Несмотря на то что это место пострадало от терактов, не было видно никаких следов событий 11 сентября. Но все-таки эпицентр взрыва был совсем рядом, и оттого воздух казался насыщенным смертью, ветром и жизнью…
Девушка сидела на одной из стоящих вдоль реки скамеек, поджав под себя ноги, и смотрела невидящим взглядом на элегантные парусники в гавани Норт-Коув.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Коннор, облокачиваясь о балюстраду.
— Нормально, — ответила Эви отстраненно.
Коннор зажег сигарету и нервно затянулся. Ему так хотелось, чтобы его эксперимент увенчался успехом — чтобы Эви окончательно отказалась отомстить убийце матери!
— Это вас убьет, — заметила она, помолчав немного.
— Что?
— Сигареты.
Коннор пожал плечами:
— Убить может что угодно…
— Значит, вы не боитесь смерти?
Коннор задумался на несколько секунд, выпуская колечки дыма.
— Жизнь меня пугает больше, — признался он с искренностью, которая удивила его самого.
Однако он бросил окурок в реку и поборол желание тут же закурить другую сигарету.
В последние недели он мало спал. Каждую ночь, с упорством стремящегося к совершенству человека, он беспрестанно работал над осуществлением задуманной им групповой терапии. Теперь вся накопившаяся усталость вырвалась наружу, ослабив его физически и духовно.
Однако он еще свою «миссию» не завершил. Нужно было убедиться, что Эви не вернется к своей навязчивой идее. У него было только одно средство для этого, мощное и необычное, такое, которому не учат в медицинских учреждениях.
Так ведь он и не был обычным врачом…
Его успех, деньги, шикарная машина, квартира стоимостью два миллиона долларов — ничто, и он это знал. Он никогда не входил в узкий круг психиатров Нью-Йорка. Это было не его общество. Его мир — это обветшалые кварталы Чикаго, его мир — это порушенное детство, насилие и страх.
Отбросив последнее сомнение, он подошел ближе к Эви, сел рядом с ней на скамейку и вытащил из кармана пальто пистолет с серебристой рукояткой.
Это было оружие, которое он двадцать лет назад отобрал у наркоторговцев. Отягчающая улика, от которой он, однако, не избавился, как будто какое-то шестое чувство предупреждало его: однажды это может пригодиться…
Увидев оружие, Эви не дрогнула. Как и Коннор, она вышла из низов: из мира бесчинства, скандалов и выстрелов, где с человеком чаще случается плохое, нежели хорошее.
— Я нашел его, — объяснил Коннор.
— Кого? — спросила она, пристально глядя на него.
— Крэйга Дэвиса, убийцу твоей матери.
Их лица находились совсем близко, всего в нескольких сантиметрах друг от друга, и Коннор заметил, как Эви слегка вздрогнула, и огонь блеснул в ее глазах.
— Он живет в небольшом доме, прямо за церковью Святого Иоанна Богослова. Вот уже неделя, как я хожу туда каждый вечер. Я знаю номер его квартиры, код, по которому можно войти в подъезд, расписание его дежурств и магазин, где он делает покупки.
Эви чувствовала, что Коннор говорит правду, но ей и в голову не могло прийти, что он вдруг сделает ей такое странное предложение.
— Если ты меня попросишь, я готов пойти и убить его, — сказал он.
Предложение Коннора привело Эви в полное смятение.
— Если ты действительно хочешь отомстить, — продолжил невропатолог, — это можно сделать сегодня вечером. Достаточно одного твоего слова — и через час Крэйг Дэвис покинет этот мир.
Эви растерялась, поняв, что это не пустые слова.
— Решать тебе, — сказал Коннор, прекрасно сознавая, что вручает свою судьбу в руки девушки-подростка.
Прошла, наверное, минута. Эви подошла к Коннору, стоявшему у балюстрады. Не говоря ни слова, она осторожно взяла из его рук пистолет — последнюю улику случившегося когда-то и мучившего его всю жизнь происшествия.
Она смотрела на оружие несколько секунд с неясным чувством: оно отталкивало и одновременно завораживало ее.
И с силой швырнула пистолет в холодные воды Гудзона.
Солнце закатилось. Веером стоящие небоскребы светились на фоне почти опустевшего пирса. Долго Коннор и Эви стояли рядом молчаливые, неподвижные, вместе и… порознь.
Неожиданно поднялся ветер, и Эви поежилась.
Когда они возвращались к клинике, врач накинул на плечи девушки свое пальто. Они посмотрели друг на друга: в их глазах было успокоение, и Коннор понял, что спас ее.
И она его — тоже.
Эпилог № 1
Жизнь после…
Марк и Элисон
Марк никогда больше не работал в кабинете Коннора.
Спустя два месяца после лечения он нашел место «уличного психиатра» в ассоциации помощи лицам без определенного места жительства. Целый день он передвигался по городу, наблюдая за сотнями бездомных, которых старался оторвать от алкоголя, вытащить с улицы либо не дать им туда попасть. Он без оглядки ринулся в этот новый бой — и ему многое удалось. Его собственный опыт схождения в ад превратил его в другого человека: молодой амбиционный самоуверенный психиатр уступил место закаленному характером, но более человечному мужчине.
Порой ему виделась Лейла: на повороте улицы, сидя на ступеньках подъезда, на качелях детской площадки. У нее было то же прелестное личико, серьезное и умиротворенное, как тогда, в самолете…
Она не разговаривала с ним, но делала ему рукой знак, на который он украдкой отвечал.
Это успокаивало его.
Он знал: его дочь рядом с ним, она заботится о нем, как ангел-хранитель из его детства.
Он не сказал об этом ни Коннору, ни Николь, понимая, что эти видения обитают только в его сознании. Ну и пусть! Эта нереальность помогала ему сохранять покой в реальности, которую он сам создал для себя, чтобы вновь встать на ноги.
И только это имело значение.
Однажды утром в сентябре включив радио, Марк узнал о смерти Элисон Харрисон, погибшей при крушении вертолета в Амазонии. Она стала главой ассоциации, созданной ее отцом. За последние месяцы молодая наследница вложила много средств в борьбу за чистоту экологии, боролась за сохранение большого тропического леса… Понадобилось несколько недель, чтобы определить местонахождение обломков вертолета, но тела бразильского пилота и молодой наследницы империи Харрисона так и не были найдены.
В ноябре Марк получил почтовую открытку из Лхассы. [118]
На ней — скульптура с изображением колеса закона, установленная перед входом в тибетский монастырь.
Послание не было подписано, но он сразу понял, что оно пришло от Элисон.
На открытке стояло всего несколько строк:
«Я часто о вас думаю. Наверное, это правда, что жизнь можно переделать, а не только довольствоваться тем, что просто живешь. Во всяком случае, я теперь цепляюсь за эту надежду.
А пока я хотела бы послать вам одну вещь. Я нашла ее в записной книжке моего отца. Мне хотелось бы верить, что он сохранил это с намерением передать однажды вам…» Далее шли три слова: широта, долгота, высота…
А за ними — ряд цифр, которые вначале озадачили Марка, но потом он понял.
Это были координаты GPS, указывающие место, где похоронена Лейла.
Декабрьским субботним днем Марк и Николь на машине отправились в путь к пустыне Мохаве. Они мчались по горным массивам и скалистым равнинам.
Солнце в этот день не появилось совсем.
Сразу после полудня они достигли дикой местности недалеко от границы с Невадой. Следуя данным GPS, они съехали с главной дороги и углубились в зону, состоящую из замшелых булыжников и выщербленных скал. Среди этой бесплодной земли они заметили участок земли с потрескавшейся почвой, на который отбрасывало тень дерево Иисуса.
