Сборник "Рассказы 1909-1924"

- Ну, с меня достаточно, - заявил Билли. - Я уже получил свою порцию панорамы, пора закругляться.

- Ах, я так волнуюсь, - запричитала полная мамаша.- Надеюсь, с подъемником ничего не случилось.

- Послушай-ка Долли, подержи меня за куртку. Я попытаюсь посмотреть, как идут дела. Ах, Боже мой, мне дурно, голова кружится! Представляете, внизу, прямо под нами лошадь, и она не больше мыши! Кроме того, я не вижу никого, кого бы занимала наша судьба. А где этот старый пророк Исайя, который поднимался с нами?

- Он быстренько улизнул, когда увидел, что назревают неприятности.

- Нет, вы послушайте, - возмущенно начала Долли. - Хорошенькое дело, нечего сказать. Болтаемся на высоте пятьсот футов и теряем драгоценное время. А я, между прочим, должна сегодня выступать в цирке в дневном спектакле. Да, не завидую я компании, если они не потрудятся спустить меня вовремя! Во всех афишах объявлено, что я буду петь новую песню.

- Новую песню? О чем же, Долли?

- Ну, скажу вам, это что-то сногсшибательное. Она называется "По дороге на Аскот". Я буду исполнять ее в шляпе диаметром четыре фута.

- Послушай, Долли, пока мы здесь ждем, устроим репетицию.

- Ах, нет, юная леди нас не поймет.

- Я буду очень рада послушать, - воскликнула Мэри Мак-Лин. - Пожалуйста, спойте!

- Но слова написаны на шляпе. Я не могу петь без шляпы! Но там замечательный припев:

"Если нужен амулет вам

По дороге на Аскот,

Попроси у дамы в шляпке.

Что размером с колесо".

У нее был приятный мелодичный голос и несомненное чувство ритма. Все стали дружно покачиваться в такт.

- А теперь все вместе! - крикнула она, и маленькая странная компания, которую свел вместе случай, изо всей мочи грянула припев.

Это было поистине великолепно, однако никакого ответа снизу не последовало. Всем стало ясно, что внизу либо ни о чем не догадываются, либо бессильны что-то предпринять. С земли не доносилось ни звука.

Пассажиры не на шутку встревожились. У коммивояжера даже спал румянец со щек. Билли еще пытался острить, но без успеха. Теперь главным среди них стал офицер в синем мундире. Все смотрели на него, наперебой задавая вопросы.

- Что вы посоветуете, сэр? Не думаете, что эта штука может упасть?

- Нет, никакой опасности нет... Но, тем не менее, глупо болтаться здесь. Пожалуй, я попытаюсь прыгнуть на эту перекладину. Может, увижу, что там стряслось.

- Ах, нет, Том, ради Бога, не оставляй, нас!

- Да, у некоторых прямо стальные нервы, - заметил Билли. - Легко сказать прыгнуть через дырку глубиной пятьсот футов.

- Смею утверждать, наверняка этот джентльмен делал в войну вещи потруднее.

- Ну, я бы на такое не пошел, даже если бы про меня написали во всех афишах и газетах. Пусть этим занимается старый Исайя. Это его работа, вот пусть он и делает, нечего мне ему помогать.

Три стороны подъемника были сбиты из досок, в которых прорубили окошки для наблюдения. Четвертая, выходящая на море, была открытой. Стэгнейт, насколько мог, высунулся наружу и посмотрел вверх. В это время над ним раздался резкий металлический звук, как будто лопнула натянутая струна. Наверху, футах в ста от него, показалась рука, которая что-то быстро делала среди проволочных конструкций. Больше ему ничего не удалось рассмотреть, но его успокоил вид этой крепкой мускулистой руки, которая что-то дергала, тянула, сгибала и скрепляла.

- Все в порядке! - сказал он, и при этих словах его товарищи по несчастью вздохнули с облегчением. - Там наверху кто-то чинит подъемник.

- Это, наверное, старый Исайя, - догадался Билли. Он вытянул шею, стараясь заглянуть за угол. - Правда, я его не вижу, но, держу пари, это его рука. Постойте-ка, а что это он держит? Похоже на отвертку или что-то в этом роде. Нет, клянусь Богом, это не отвертка, это напильник.

Пока он говорил, наверху вновь раздался резкий звук. Офицер тревожно нахмурился.

- Черт подери, именно такой звук издавал наш стальной трос, когда лопался, стренга за стренгой. Какого черта этот малый там возится? Эй, наверху! Что вы там делаете?

Человек прервал свою работу и теперь медленно скользил вниз на металлическую перекладину.

- Все в порядке, он спускается сюда, - успокоил Стэгнейт испуганных товарищей. - Все хорошо, Мэри. Не бойтесь. Нелепо думать, что он и вправду хочет оборвать трос, который нас всех держит.

Сверху свесились ноги в ботинках, потом появились кожаные штаны, пояс с висящими на нем инструментами, затем возникла вся фигура, и они увидели неприятное, смуглое лицо рабочего с орлиным носом. Он был без куртки, из-под расстегнутой рубашки виднелась волосатая грудь. Когда он появился, наверху снова раздались резкие лязгающие звуки.

Человек начал, не торопясь, спускаться и, наконец, встал балансируя, на перекладину, прислонившись к боковой раме. Он скрестил руки и смотрел из-под нависших черных бровей на пассажиров, жавшихся на платформе.

- Привет! - крикнул Стэгнейт. - Что там стряслось?

Человек стоял молча, не двигаясь, и в его твердом немигающем взгляде была неуловимая угроза.

Офицер рассердился.

- Эй! Ты что, оглох? - закричал он. - Долго еще мы будем тут болтаться.

Человек молчал. Что-то дьявольское проглядывало в его облике.

- Слышишь, парень, я буду на тебя жаловаться! - крикнул Билли прерывающимся голосом. - Ты не думай, я этого так не оставлю!

- Послушай! - закричал офицер. - У нас здесь женщины, и ты их пугаешь. Почему мы застряли? Машина сломалась, что ли?

- Вы здесь, - медленно ответил человек, - потому что я вбил клин в трос прямо над вами.

- Ты что, сломал подъемник? Да как ты посмел! Какое ты имеешь право так пугать женщин и причинять нам столько неприятностей?! Немедленно вытащи этот клин или хуже будет!

Человек не проронил ни слова.

- Ты слышишь что я говорю? Какого черта ты не отвечаешь? Что еще за шутки! С нас хватит твоих глупостей!

Мэри Мак-Лин в ужасе схватила своего возлюбленного за руку.

- Том, Том! - закричала она. - Посмотри на его глаза, посмотри на эти ужасные глаза! Это маньяк!

Наконец рабочий шевельнулся. Его темное лицо исказилось от ярости, злобные глаза засветились, как красные угольки, и он потряс в воздухе своей длинной рукой.

- Слушайте меня, грешники! - закричал он. - Истинно говорю вам, что те, кто безумны к чадам этого мира, и есть помазанники Божий и обитатели храма! Итак, говорю я вам, настал день когда униженные будут возвышены, а те, кто погряз во грехе, понесут кару за содеянное!

- Мама! Мама! - заплакал в ужасе мальчик.

- Тише, тише! Успокойся, Джек, - уговаривала малыша мамаша и вдруг закричала в порыве женского гнева:

- Из-за вас плачет ребенок! Хорош мужчина, нечего сказать!

- Лучше ему плакать сейчас, а не в вечной тьме. Пусть стремится спасти свою душу, пока еще есть время!

Офицер наметанным глазом измерил расстояние над пропастью до перекладины. Там было добрых восемь футов, а этот малый мог просто столкнуть его, прежде чем он успеет ухватиться за решетку. Пытаться прыгать сейчас было безрассудством. Он вновь сделал попытку вступить в переговоры.

- Послушай, парень, твоя шутка зашла слишком далека. Почему ты хочешь нашей гибели? Давай по-хорошему, полезай наверх и вытащи этот клин, а мы согласны никому не говорить об этом.

Сверху донесся леденящий душу треск.

- Боже мой, да это трос лопается! - закричал Стэгнейт. - Эй, ты, отойди в сторону! Я посмотрю, что там!

Рабочий вытащил из-за пояса молоток и с яростью помахал им в воздухе.

- Остановись, молодой человек! Остановись или иди сюда, если хочешь приблизить свой конец!

- Том, Том, ради Бога, не прыгай! Помогите! Помогите! Помогите!

Все разом закричали, взывая о помощи. Человек наблюдал за ними со злобной усмешкой.

- Там нет никого, кто бы вам мог помочь. Они не смогут подняться вверх, даже если и захотят. Вам лучше подумать о своей душе, чтобы не гореть в вечном огне. Слушайте, тот канат, что держит вас всех, лопается пядь за пядью. Есть еще один, но, когда лопнет первый, напряжение увеличится, и он тоже оборвется. Вам осталось пять минут жизни и целая вечность впереди.