Американский приют для бездомных людей(СИ)

=============================================================

12 сентября 1995 года. Я счастлив за клиентов, которые после долгожданного ожидания наконец получают жильё. Иногда их терпение удивляет меня. Порой они ждут своего жилья в течение двух лет, некоторые теряют его и приходят снова в приют. Для клиентов получить жильё - большое событие, трогающее их до слёз, но это - слёзы радости. Я обещаю беречь для них постельное бельё.

=============================================================

4 декабря 1995 года. Клиентка Донна Спэроу умерла 29 ноября 1995 года в возрасте тридцати пяти лет. Её хоронили сегодня. Я был удивлён, что никто из служащих Джон Хьюс Хауса, кроме меня, не возложил на её гроб цветы. О Донне я пишу особо, потому что она была отзывчива ко всем клиентам, кто нуждался в её моральной и материальной поддержке, посещала их в больницах и одалживала деньги из своих больших накоплений. Однако, к сожалению, у неё была дурная привычка подбегать к общественному телефону, снимать трубку и, не убедившись в присутствии человека, которого звали к телефону, отвечать в трубку, что этого человека в данный момент в приюте нет, за что часто получала щелчок в лоб от разгневанного парня, с которым хотели поговорить на другом конце телефонной линии и который ждал в этот момент звонка. От боли после крепкого щелчка и обиды Донна плакала навзрыд.

=============================================================

5 января 1996 года. Барт Эриксон уволился по собственному желанию. В прощальной записке служащим Джон Хьюс Хауса он написал: "Как вы знаете, пришло время сказать "До свидания". Хотя некоторые из нас и конфликтовали в течение многих лет, я буду скучать по каждому из вас. Я многому научился, включая тактичность. Тем, кто поддерживал меня в трудные времена, я могу лишь сказать: "Да благослови вас Бог", а тем, кто оказался возле меня в скандальные моменты, скажу: "Не правда ли, что это было интересно?" С любовью, до встречи, Барт".

"P.S. Мой последний рабочий день 19 января, не забудьте о хорошем, прощальном подарке". Крис Паймбл сразу же стал собирать деньги на подарок Барту.

============================================================

8 января 1996 года. Я должен был пойти к врачу, но когда позвонил в поликлинику, то узнал, что они из-за бурана и сильного снегопада закрыты. После завтрака я захотел спать и уснул, как только лёг. Встал я в час дня, пообедал и сел писать свой дневник. Я счастлив иметь квартиру. Это оцениваешь тогда, когда представляешь других людей бездомными, без крова над головой в такую ненастную, опасную и холодную погоду, как сегодня, с отсутствием продовольствия и запасов, с застывшим в неподвижности транспортом. К счастью, у меня запасы продуктов есть, и мне не надо идти в супермаркет, так что я могу сидеть дома, читая или занимаясь другими делами в свой выходной. Когда у тебя есть комната или квартира, за которую ты в состоянии платить из своей зарплаты, тогда ты ценишь даже ту работу, которая ниже твоей квалификации, но которая тебя обеспечивает средствами существования.

Я всё ещё под впечатлением от разговора, который состоялся между Кеном и мною вчера. Мы коснулись вопроса разлуки с семьёй. Кен считает абсурдным жить в разлуке с женой. Жизнь так коротка, и не знаешь, что с тобой произойдёт в следующий момент. Хотя он и сделал скидку на мою ситуацию, камень был брошен в мой огород. До нашего разговора с Кеном то же мне было высказано Ибрагимом. Моё настроение усугубляется этой истиной, тем более что я сам того же мнения. Я стараюсь оправдать себя, что моя разлука подходит к концу, хотя до сих пор мне всё ещё не ясно, когда она закончится. Когда же я думаю, что жизнь действительно коротка и может закончиться неожиданно и возле тебя и твоего тела не будет твоих родных, я предаюсь отчаянию. Я готов немедленно ехать к своей семье, обнять их и быть с ними, рассказывать им о массе впечатлений, которые я получил здесь. А потом? Что будет потом? Рассказывать об Америке своим детям и внукам и никогда больше не увидеть Америку? Этого я не могу представить. Возможно, когда я приеду в Россию и обниму своих дорогих, родных жену и детей и увижу изменения, происшедшие в Санкт-Петербурге, у меня отпадёт всякое желание возвращаться в США, в Джон Хьюс Хаус. Возможно, в родной стране у меня появятся новые хобби, интересные люди, близкая моей душе церковь? Но я хотел бы оставить в резерве другую возможность - увидеть США ещё раз, если бы мне захотелось. Уже несколько раз я видел всё те же возвращающиеся сны поездок из США в Россию и обратно, и в снах это было так просто! Но это была фантазия спящего и в то же время активного мозга. Проснувшись, я видел себя в той же кровати в Америке с картинами по стенам квартиры-студии, с американскими флагами и картой мира. Так что мечты не сбывались.

=============================================================

20 января 1996 года. В нашей группе по обсуждению книг, состоящей в основном из пожилых людей, за полтора года мы обсудили шестнадцать книг таких авторов, как Фицджеральд Фрэнсис Скотт, Казуо Ишигуро, Вульф Вирджиния, Уайдман Джон Эдгар, Берендт Джон, Стайн Гертруда, А.С. Пушкин, и других. Эти авторы произвели на меня впечатление или содержанием книг, или красотой стиля, или своей глубокой эрудицией.

=============================================================

10 октября 1996 года. Наконец, я приступил к написанию и печатанию на машинке повести о бездомных в Америке.

=============================================================

7 июля 1997 года. Просматриваю свои записи и нахожу, что некоторые имена и факты ещё не были упомянуты здесь, хотя их упоминание внесло бы некоторое разнообразие в повествование. Из фактов мне хотелось упомянуть два предложения, которые я внёс на рассмотрение администрации Джон Хьюс Хауса.

Первое. Я предложил на карте мира отметить страны и провести из них линии к Джон Хьюс Хаусу, из которых к нам в Джон Хьюс Хаус поступали клиенты. Я был уверен, что получилась бы интересная сетка линий, ведущих к нашему приюту. Хотя моя идея и была принята на совещании штата, но она не реализовалась.

Второе. Я предложил устроить беседу за круглым столом о русских обычаях, привычках, суевериях, быте. Уэнди Уорлик поддержала это предложение и обещала поговорить с администрацией об осуществлении его, но, видимо, русская культура не представляла интерес для администрации приюта. Для Джон Хьюс Хауса клиенты славянских национальностей были в какой-то степени бременем: языковой барьер, в основном незаконное проживание в стране, отсутствие прав на пособия. Они оказывались в приюте для бездомных уже или физически, или умственно больными.

=============================================================

За десять с лишним лет моей жизни, связанной с Джон Хьюс Хаусом, в нём сменились девять поваров. Лишь один штатный повар по имени Лесли Эванс работал при мне практически девять лет, остальные были на подхвате во время его отпусков и выходных. Лесли был ямайцем с семью сыновьями мал мала меньше, хотя ему было уже пятьдесят лет. Он был весьма маленького роста с очень тёмной кожей. Лесли хорошо готовил и был чистоплотным человеком, соблюдал все правила санитарной гигиены пищеблока. Прямой противоположностью Лесли был Дин Робертс, который часто замещал Лесли. Он был грязнулей, без конца поправлял руками свой расшатавшийся и выскакивающий зуб, облизывал подливу с пальцев, размешивал пищу половником и бросал последний куда попало. Дина Робертса после кухни взяли администратором Джон Хьюс Хауса в выходные дни. Дин в течение полугода был клиентом Джон Хьюс Хауса и считал этот период зазорным для своей репутации. Я об этом не знал, но убедился во время визита Юки в Джон Хьюс Хаус в декабре 1998 года, когда она увидела Дина Робертса, пришедшего в бельевую. Юка подумала, что он всё ещё клиент, которого она помнила с 1995 года, и спросила: "А вы всё ещё здесь?" Дин промолчал, а я ей сказал: "Дин администратор Джон Хьюс Хауса". На этом разговор закончился. Я не придал значения этому мелкому эпизоду и пришёл в офис во время обеденного перерыва. Дин подошёл ко мне. "Я могу вас уволить за нарушение закона конфиденциальности", - прошипел он. "Что вы имеете в виду своим утверждением?" - спросил я. "Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что я был клиентом". Мне пришлось какое-то время объяснять Дину, что японка никоим образом не навредит его репутации, так как она через пять минут отправляется в аэропорт для полёта в Японию и забудет о его прошлом и настоящем статусах. Что же касается наших клиентов, то я с ними никогда не обсуждаю своих сослуживцев. Дин успокоился и пообещал к данному вопросу не возвращаться.