Американский приют для бездомных людей(СИ)

История возникновения церкви была своеобразной. Она появилась как убежище для наркоманов и неисправимых алкоголиков. Многие из бывших наркоманов и алкоголиков, благодаря посещениям церкви, исправились, но много в той церкви ещё оставалось людей, которым нужны были помощь и поддержка. Перед церковью стоял ряд задач, подлежащих решению, одной из которых было обеспечение бездомных ночлегом. С этой задачей церковь не справлялась. Возможно, не хватало волонтёров, а возможно, те, кто волонтёрствовал ранее, не могли посвящать этой работе время. При первом твоём появлении в церкви молящиеся тебя сердечно встречают, ты чувствуешь себя как дома, среди друзей, братьев и сестёр. Каждый обнимает тебя и даже целует, что тебе тоже хочется сделать. Но, как и везде, попадаются и тут неискренние люди. Игорь заметил, что они прекращали разговор при виде человека, который неожиданно к ним приближался. И всё же в целом та христианская семья оставила в нём наилучшие воспоминания о себе. С ними он мог общаться, разделять свою точку зрения, высказывать собственное мнение, рассказывать им недавние события своей жизни. Состав молящихся в Центре живого слова Христа был неоднородным: тут были чёрные, белые, азиаты, люди разных национальностей. Игорь прекратил ходить в Центр живого слова Христа с устройством на работу в Джон Хьюс Хаус, график которой не позволял ему посещать службы там.

После Центра живого слова Христа россиянин переключился на Зион Евангельско-лютеранскую церковь Святого Марка на Ист 84- стрит в Манхэттене. Любопытство к этой церкви вызвала записка, что службы в ней велись по утрам на немецком языке. Игорь надеялся освежить немецкий язык, если среди прихожан найдётся знаток немецкого, который захочет поговорить по-немецки с ним. Богослужения на немецком языке проходили в воскресенья по утрам. На них присутствовали в основном престарелые дамы и весьма редко молодёжь. Ритуал служб абсолютно отличался от служб в Центре живого слова Христа. Пастор был одет в длинное церковное одеяние, и службы проходили по одному и тому же образцу. До и во время службы звучала органная музыка, которую иногда исполнял русский иммигрант Кирилл. По окончании службы пастор с каждым за руку прощался у выхода, затем все шли вниз, где угощались чашкой чая или кофе с выпечкой. Старушки собирались в узкий кружок и садились за стол, а молодёжь по парам или вчетвером стояли у стен и общались по-немецки, если они знали его; а если же они не знали немецкого языка или стеснялись говорить на нём, они общались по-английски. Игорь чувствовал, что это не его церковь, и после десяти - двенадцати визитов он отстал от них.

Первая церковь союза христиан и миссионеров на 355 Ист 68- стрит была видна из окна квартиры Игоря. Интерьер этой церкви напоминал вышеупомянутую Евангельско-лютеранскую церковь, а службы проходили как в Центре живого слова Христа, только без душераздирающих воплей и надрывов: сначала исполнение божественных песен, потом объявления, сбор пожертвований, затем молитва, наконец, напутствие пастора. Тут, так же как и в Центре живого слова Христа, все священнослужители были одеты в костюмы, белые рубашки и галстуки. Хор был меньше, чем в Центре живого слова Христа, на подиуме не было хора, а пение осуществлялось по дирижированию руководителя хора Тима, молодого человека тридцати или тридцати пяти лет. После служб все шли на обед, новичков приглашали на бесплатный обед. За обеденным столом пастор знакомился с новичками и обещал помочь нуждающимся. Раз в месяц проводились завтраки для мужчин, на которых все слушали выступления пастора или его помощников. Игоря удивляли феноменальная память и ораторский талант молодого священника Генри, который наизусть цитировал многочисленные абзацы Библии. Прихожане этой церкви не выражали так бурно переполняющих их эмоций, как в Центре живого слова Христа, не говоря уже о Христианско-лютеранской церкви, где вообще отсутствовали всякие эмоции.

Игорь не нашёл ни близкого друга ни в одной из перечисленных церквей и ни доли искренности в словах и делах пасторов. Что касается других вышеупомянутых церквей, то их Игорь посетил один или два раза.

Церковь на Таймс-Сквер огромная, круглая, как театр, Игорь затерялся в ней среди множества людей. Унитарная универсалистская церковь на 160 Централ-Парк-Уэст разрешала прихожанам приводить с собой домашних питомцев. Игорю не импонировали рычание и лай собак. В Церкви универсального братства люди, казалось, группировались в отдельные маленькие кружки и были холодны к незнакомцам, как он. Первая универсальная спиритуальная церковь была представлена лишь одним человеком, дамой странного облика и поведения, которая тщетно ждала других верующих и сообщила Игорю, что в их церкви мало членов, потому что не каждый может понять и впитать их дух; и Игорь поистине струхнул, что для него их дух уж явно окажется сверх понимания.

Его всегда восхищала белая деревянная церковь на Статен-Айленде. Она была видна с паромной станции и казалась очаровательно старомодной. Когда бы он ни проходил мимо этой церкви, в его душу вкрадывалось романтическое вдохновение. Церковь стояла на холме и видна была со всех сторон. 28 июня 1996 года церковь загорелась из-за халтурной работы одного из кровельщиков, ремонтировавших крышу церкви. Игорь отметил в своём дневнике: "28 июня 1996 год. Сегодня горела реформатская церковь на Статен-Айленде. Какая трагедия! Я восхищался этой церковью, когда жил на Статен-Айленде в 1992 году. Белая церковь со шпилем. Дважды в неделю там кормили бедных бездомных очень вкусными обедами. Волонтёры церкви, пожилые женщины, были очень добры и гостеприимны. Они никогда не спрашивали документ, удостоверяющий личность. После обедов они давали с собой пакеты риса, сухарей или хлеба. Однажды я зашёл в церковь Статен-Айленда во время службы. После службы все устремились к выходу. Пастор стоял у выхода. Он пожимал каждому руку и приглашал на следующую службу. Его интересовало имя человека и где он живёт. Эти вопросы он задавал с кроткой улыбкой и смиренностью. Он записывал точный адрес человека при входе того в церковь". Вскоре Игорь получил письмо от этого пастора, в котором он приглашал его прийти на следующую службу, затем второе, третье письмо и т.д. Письма от пастора приходили в изобилии, он настаивал на приверженности Игоря к его церкви. Но Игорь не оправдал его чаяний и никогда после его ревностных увещеваний не ходил на службы в ту церковь.

Так что Игорь не стал приверженцем ни одной церкви, так как у него не было глубокой веры, религиозности, хотя он изо всех сил пытался понять существо вопроса. Россиянин пришёл к выводу, что он не созрел принять религию, чтобы она стала неотъемлемой частью его жизни, стать поистине религиозным человеком. Он посещал церкви из простого любопытства, чтобы узнать, что происходит там. Дважды он сходил в зал теозофилов на 347 Ист 72- стрит в Манхэттене, но ничего не понял из их учений.

Намного позднее Игорь примет крещение в православной церкви в России.

________________

Глава 47. Разные факты в разное время______________

7 сентября 1995 года. Только что по телевизору показали Петера Рэгиса в наручниках в сопровождении служащих Федерального бюро расследований. Он заблокировал дверь и грозился стрелять в агентов ФБР, которые окружили его квартиру после получения письменных и устных угроз в адрес правительственных чиновников. Петер был клиентом Джон Хьюс Хауса в течение девяти месяцев. Я помнил его как саркастически настроенного мужчину средних лет из Венгрии. Он был всегда ухоженный, одетый в костюмы и при галстуках. Однажды он попросил меня написать ему рекомендательное письмо для устройства на работу, но получил от меня отказ, так как я его хорошо не знал, чтобы брать на себя ответственность за рекомендацию. Петер поворчал на меня и больше с этой просьбой не обращался ко мне.