Остров преступников

В ответ Скалбан выругался. Офицер снова пожал плечами и стал осматривать дом. Мне стало жаль Скалбана и я сказал:

- Може, вы все-таки решитесь?

- Подождите! - Офицер предостерегающе поднял руку и пошарил среди разбросанных вещей .

- Из этого беспорядка можно заключить, - громко сказал он, - что люди чего-то здесь искали и к тому же очень торопились. Что они искали, господин Скалбан?

- Не знаю. Я уже говорил, что не знаю, - начал теперь жаловаться Скалбан.

- Вы не знаете? Вы точно не знаете? - Зло повторил офицер.

Вдруг он присел на корточки и принялся рыться в бумагах, выпавших из ящиков старинного комода. Вскоре он вытащил несколько древних, еще довоенных иллюстрированных еженедельников и я заметил, что в некоторых из них были порезаны страницы или заголовки.

- Господин Скалбан, вы можете объяснить, зачем вырезали отсюда буквы? - Спросил офицер.

- О чем вы говорите? - Удивился Скалбан. - Развяжите меня, черт побери. И не порите ерунду.

- Не торопитесь! - Сказал офицер, подходя к Скалбану. - Я из милиции. Арестовываю вас как обвиняемого в убийстве Никодема Плюта . Поедете с нами в Уездную комендатуру народной милиции.

Он подал мне знак развязать Скалбана.

- И не вздумайте бежать, - добавил офицер, недвусмысленно касаясь рукой кармана пиджака, где лежал у него пистолет.

Теперь Скалбан перестал отвечать на наши вопросы. Молча вышли мы втроем из дома и направились к «саму». Офицер забрал с собой порезанные еженедельники.

Это Скалбан, как можно было теперь сделать вывод, послал анонимное письмо о ночлеге Барабашевой банды на острове. Это Скалбан писал письмо профессору антропологии. И написал Кондрасу, требуя оставить незамкнутой будку на острове. Но это получается, что Скалбан убил Плюта? Однако офицер милиции знал об этом, конечно, куда лучше меня.

Мы сели в «сама», я за руль, рядом Скалбан, а сзади офицер. Когда машина поплыла, офицер обратился к Скалбану:

- Раз вы не знаете, то есть делает вид, что не знаете кто вас уже дважды связывал, я охотно напомню имя этого человека: Гертель, Петр Гертель, не так ли?

Скалбан молчал. А я радостно закричал:

- Конечно, обладатель черного лимузина. Господин с маленькой бородкой и очень бледным лицом.

- Он теперь с бородкой? - Удивился офицер. - То, что кожа у него бледная, понятно. Ведь Гертель недавно вышел из тюрьмы , просидев там пятнадцать лет.

Я нажал на педаль ускорителя, так как на нас шел большой пассажирский пароход. Я был уверен, что успею проскочить у него перед носом.

- У-у - у-у -у! У-у - у-у -у! - Предостерегающе завыла сирена на пароходе.

Вдруг в карбюраторе моей машины что-то начало фыркать и кашлять. Мотор вдруг замолчал и речное течение потащила нас прямо под нос парохода.

- Черт побери! - Закричал офицер. - Он нас перережет ... На палубе заметили, что с нами произошло. Вокруг парохода забурлила вода - он начал тормозить.

- Прыгайте! - Воскликнул офицер.

Пароход был уже рядом. Он надвигался, как большая белая скала.

- Спокойно! - Крикнул я. - Мы успеем пройти его.

- У-у - у-у -у! - Гудела сирена.

Я крутанул руль, чтобы « сам » успел проскочить мимо парохода. А тот был уже в нескольких метрах от машины и надвигался ближе и ближе. Осталось пять метров ... три метра ... Мы смотрели на него как загипнотизированные. Пройдет или ударит нас и сокрушит машину?

И тогда Скалбан сорвался с места и нырнул под пароход . Воспользовался тем, что нас застала опасность и сбежал. Исчез в воде. Но течение оказалось сильнее Скалбана, потому что когда он вынырнул на поверхность, то ударился головой о железный борт. Видимо, Скалбан сразу потерял сознание. Я видел как течение унесло его под пароход , туда, где безумно крутились винты. Больше он не показывался, а мы - разделенные только на полтора метра - медленно проходили пароход. С палубы раздавалась крепкая ругань матросов в наш адрес.

Я снова попытался завести мотор. Несколько раз сильно нажал на педаль газа - мотор взвыл, загрохотал и снова равномерно заработал.

Пароход прошел. Пожалуй, еще час времени мы ходили по воде, ища Скалбана, и напрасно надеялись, что он выплывет живой или мертвый. Ведь это было ужасно: на наших глазах погиб человек, а мы беспомощны. Правда, Скалбан погиб не по нашей вине - он бежал от правосудия и погиб трагически и неожиданно.

- Он сам себя наказал, - сказал я наконец.

Далее искать казалось мне бесполезно. Мы добрались до берега и выехали на дорогу.

- Теперь к бункерам, - бросил как приказ офицер.

- Вы думаете, что Скалбан сказал правду? Мы встретим около бункеров Гертеля? Я не совсем понимаю, почему Гертель преследовал Скалбана. Или он подозревал, что тот знает, где спрятаны сокровища?

Офицер нетерпеливо махнул рукой.

- Теперь не время это выяснять. Может, мы и так приедем поздно ...

Мы доехали до малинника, оставили «сама» и пешком направились к бункерам у противотанкового рва.

- Вот посмотрите. Тут недавно проезжал автомобиль. Колеса примяли траву, - обратил мое внимание офицер.

Через молодой сосняк мы пробирались наискосок, чтобы сократить себе путь. Почему мы спешили именно в ту сторону? Ведь Скалбан говорил о бункерах, а они растянулись на большое расстояние. Впоследствии, когда было время все хорошо обдумать, я пришел к выводу, что история с браконьером, который здесь «как сквозь землю провалился», заставляла нас думать именно об этом, а не о каком-то другом месте.

Выбежав из молодняка, мы увидели черный лимузин, стоявший на лесной просеке метрах в ста от нас. У него кружилась Заличка, пристально разглядывая вокруг. Увидев нас, она вскрикнула от страха. На ее крик из-за деревьев выскочили двое мужчин - Кароль и Гертель. Оба что-то несли в руках и тотчас положили это «что-то» в машину. Пока мы добежали до них, мотор зарычал и черный лимузин тронулся по просеке.

Заличка побежала за ним - кажется, умоляла забрать и ее, но Гертель не остановился.

- За ними! - Воскликнул офицер.

Мы бросились туда, где стоял «сам», надеясь, что Гертелева машина не очень опередит нас. Ведь на просеке Гертель должен ехать медленно, чтобы не поломать рессоры. А мы со всех ног бежали напрямик. За нами неслась Заличка, неоднократно вскрикивая, то ли от гнева , то ли от страха.

Наконец длинноногая Заличка догнала нас и несмотря на наше возражение, вскочила в машину.

- Скорее, скорее, - торопил меня офицер, - еще на пути стоит пыль. Они проехали минуту назад.

Я немедленно тронулся.

- Вы не догонит их, - торжествующе шипела Заличка за моими плечами. - У них отличная машина, а у вас старый хлам ...

Мы выехали на дорогу. Стрелка спидометра начала продвигаться вправо.

Офицер милиции укорял Заличку:

- Вы водитесь с бандитами. Это возмутительно. Ученый в обществе бандитов схвачен с поличным во время кражи произведений искусства!

- Бандиты? Кража? - Возмутилась Заличка. - Ведь это вы бандиты. И вам не повезло. Господин Кароль оказался проворнее. Он замечательный детектив, я никогда не сомневалась в этом.

Офицер на мгновение даже оторопел.

- Детектив? Бандит и вор, а не детектив. А вы знаете, кто я?

С этими словами он подал девушке удостоверение офицера Главного управления народной милиции.

Заличка почти не взглянула на удостоверение. - Оно наверняка липовое - сказала она .

- Что? Что такое? - Офицер дрожал от злости.

Дальше я не слушал их разговор, потому что дорога делала крутые повороты.

Мы прошли городок. Только на цехоцинском шоссе, когда дорога выровнялась, я увидел наконец черный лимузин. Я нажал на газ и чертенок закачал головой, напоминая мне об осторожности.

Позади меня Заличка рассказывала офицеру:

- Только сегодня пан Кароль признался мне, что он детектив. Я встретила его в лесу когда гуляла там после обеда. Он был в обществе некоего господина. Я присоединилась к ним, хотя они говорили, что я могу подвергнуться опасности ибо настало время решительной борьбы с бандитами, которые охотятся на спрятанные произведения искусства. Речь шла о господине Томаше. Но я не боялась опасности. Тогда они согласились, чтобы я им помогла и пан Кароль наконец признался, что он детектив. Мы пошли к бункерам, пан Кароль открыл вход и затем начал выносить из подземелья вещи из коллекций помещика Дудина.