Наречия

Дорогая Андреа!

Я потерял твой номер телефона, зато запомнил твой адрес. Пишу тебе, чтобы сказать, что я до сих пор вспоминаю наши с тобой ночи бурной любви. Думаю, детка, ты тоже их вспоминаешь. Ты — огненная лава, вот ты кто. Помнишь, как я тебя тогда классно оттрахал? Я собираюсь на «Маскарад черного слона». Встречай меня там, и мы все начнем с тобой no-новой, как в той песне, киска.

Люблю и целую, Тони.

Конверт потому такой пухлый, что письмо было сложено вокруг фотографии голого мужчины, сделанной голым мужчиной. Голый мужчина стоял перед зеркалом, держа фотоаппарат напротив мошонки. Пенис у него был внушительных размеров и свешивался вниз. Выражение его лица (мужчины) было слегка задумчивым, словно он не мог решить для себя, продолжать ему это дело дальше или нет, если кто-то в ближайшее время не переспит с ним. К тому же Хелена не знала, какую песню он имеет в виду, поэтому села в ванну, приклеив письмо и фотографию липкой лентой к другому концу, чтобы получше их рассмотреть. На том конце ванны оставались следы от других писем и фотографий, которые она уже приклеивала сюда раньше. Ночи бурной любви. Огненная лава. А вот имя, надо сказать, вполне заурядное — Андреа. Почти как Дэвид; правда, Хелена подозревала, что существуют и другие имена. Она встала из ванны, потому что ей захотелось пописать, что в последнее время превратилось в настоящую проблему.

А еще зазвонил телефон.

— Это Дэвид, — сказал Дэвид. — Я звоню из Канады.

Хелена открыла ящик.

— Скажи мне, супруг, — произнесла она. — Канада — это заграница?

— Разумеется, — ответил Дэвид. — Как и Англия.

— И там все как в Англии? — спросила Хелена, глядя сначала на фото мужа в загранпаспорте, затем на фото голого мужчины.

— Почти, — сочувственно ответил Дэвид. — Например, погода. Послушай, я дам тебе телефон отеля, но тут возникла небольшая загвоздка с заказом номера, поэтому он может быть не на мое имя, а на имя компании.

Хелене ни за что не вспомнить имя компании. Она помнила лишь одно: оно какое-то дурацкое.

— А все остальное как? — поинтересовалась она. — Как работа?

— За что, по-твоему, мне платят деньги? — ответил Дэвид.

— Именно это я никак не могу взять в толк, — сказала Хелена. — Я, например, понятия не имею, за что мне платят деньги, потому что денег у меня нет. Дэвид, мы с тобой на мели, и как мне теперь делать покупки, когда у меня на дне сумочки звенит лишь какая-то мелочь.

Говорят, будто даже у бедных есть чувство собственного достоинства, а вот голос Хелены в телефонной трубке этого самого достоинства был напрочь лишен.

— Опять психуешь? — участливо поинтересовался Дэвид. — Прими ванну.

— Скажи еще одну вещь, — плаксиво попросила Хелена. — Всего одну-единственную вещь. Кто до меня жил в этой квартире?

— Ты сама это прекрасно знаешь. Андреа, — ответил Дэвид и выразительно вздохнул. Вздох был такой долгий и выразительный, что при нынешних тарифах на междугородные разговоры стоил как минимум один американский доллар. — А кто до нее, понятия не имею. Какие-нибудь первые переселенцы в солнечную Калифорнию, Золотая лихорадка и все такое прочее. Кстати, я говорил тебе, что она водит такси?

— Андреа?

— Мне так рассказывали.

— А тебе завидно, — сказала Хелена и расплакалась, что тоже было немалой проблемой. — Вернее, мне. Потому что я не способна даже водить такси. Ты ее любишь.

— Ты бы тоже могла водить такси, если бы тебе за это платили.

— Только не в городе, — отозвалась Хелена. — Только не в городе, не в бедняцком квартале.

— Ладно, киска, мне пора, — произнес в трубке голос Дэвида. — Работа, сама понимаешь. Я тебя люблю. Купи себе что-нибудь. Например, сок.

— Он стоит семьсот тысяч долларов, — ответила сквозь слезы Хелена. Теперь она уже рыдала вовсю.

— Тогда купи тот, что подешевле, — посоветовал Дэвид. — Андреа, в принципе оно даже к лучшему, что я побуду здесь, в Канаде. Мы с тобой последнее время часто ссорились. Нам нужно отдохнуть друг от друга.

— Никакой это не отдых! — закричала Хелена. — Я здесь, и ты называешь меня Андреа, потому что ты сейчас с ней!

— Именно это я и хочу сказать, — ответил Дэвид. — Пока!

Положив трубку, Хелена почувствовала себя гораздо лучше, что было явно не к добру, однако она снова взглянула на Тони. Надо сказать, что в жизни Хелены по части мужчин было негусто. У нее, разумеется, имелся муж и еще его приятель Эд, который женился на Дон, которая была такой занудой, что у Хелены даже нашлось для этой парочки оскорбительное прозвище. И вообще она предпочитала встречаться с ними исключительно в ресторанах, причем в исключительно шумных ресторанах, чтобы эти двое не могли рта раскрыть. Да, еще у нее был сосед. Он выводил на прогулку пса, и Хелена устала притворяться, будто каждый раз встречает его по чистой случайности.

— Привет! Привет, моя крошка, — обычно говорила она псу и брала в ладони собачью морду. Сосед неизменно улыбался.

— Привет, моя крошка. — Ее так и подмывало сказать ему то же самое и взять в ладони его лицо. Она не могла объяснить, что это просто такая английская традиция и сама она тоже по происхождению из Англии. С единственным другим мужчиной она познакомилась по объявлению. Когда ее уволили — вернее сказать, когда Андреа ее уволила, — Хелена нашла в компьютере местечко, где разместила свое объявление. А поскольку местечко это было бесплатным, то Хелена продолжала размещать там свои объявления с нарастающим отчаянием в качестве главной темы.

Автор, имеющий опубликованные произведения, выполнит работы по редактированию или составлению текста.

Расценки гибкие.

Автор, имеющий опубликованные произведения, недавно переехавший в этот город, окажет широкий спектр услуг. Замужем. Рассмотрю все предложения. Расценки умеренные. Очень даже умеренные.

Я владею пером и прошу вас откликнуться на мое объявление и выслать мне деньги. Я сижу без гроша в кармане, и никто мне не пишет.

Пожалуйста, вышлите мне немного денег, и я что-нибудь наверняка для вас сделаю.

К тому моменту, когда пришел ответ, Хелена понятия не имела, на какое конкретно объявление откликнулся ее корреспондент. Тем не менее она встретилась с Джо за липким столом кафешки, где они с ним ели не менее липкие булочки.

— Наверное, я не совсем правильно понял ваше объявление, — произнес он едва ли не в первую же секунду.

— Я не стала бы этого утверждать, — сказала Хелена. И зачем только она это сказала и зачем только надела эти самые сапоги?

— Мне показалось, что вы ищете себе друга, может, даже очень близкого друга, — продолжал Джо. — И знаете, что я вам скажу? Это нехорошо. Я потому откликнулся на ваше объявление, что любовь упорхнула из моей жизни. Я не знаю, что здесь не так. Больших денег у меня нет, зато у меня есть работа, и вы наверняка согласитесь со мной, что то, чем я занимаюсь, — благородное дело. Был в моей жизни день, или вроде того, когда меня все любили, но лишь только с моей женой в мою жизнь по-настоящему пришла любовь. Надеюсь, вы понимаете, о чем я.

— В принципе да, — произнесла Хелена, а про себя задалась вопросом, подают ли в этом заведении коктейли или же просто вино. — В моей жизни все с точностью до наоборот, если не хуже.

— Ну, вы скажете! Если не хуже! — воскликнул Джо. — У вас такой эротичный акцент.

— Я знаю, — ответила Хелена, и вот вам еще один наглядный пример того, как не надо себя вести. Ее словно прорвало, слова фонтаном били у нее изо рта наподобие рвоты. Кстати, иногда это действительно была рвота.

— Вы — это деньги, — неожиданно услышала она из уст Джо.

— Неправда, — возразила Хелена, — я и деньги — вещи несовместимые.

— Да нет же, я в хорошем смысле. Если не ошибаюсь, это значит, вы мне нравитесь, как деньги. Фраза из какого-то фильма. Теперь понятно?