Ангел-Хранитель

– Лева? – С надеждой ошибиться спросил я.

– Саша. Ох. Я знал, что мы еще встретимся... – Федюшкин неожиданно заплакал и попытался перелезть через перила.

– Ты чего, – с испугом спросил я. – Упадешь же.

– Ну и пусть. Мама расстроилась. Денег нет, понимаешь, мы когда сюда летели, купили билет в оба конца, так дешевле было. Если его сдать... А его не принимают...Слушай, помоги, – он схватил меня за руку.

– А, да, ну да, я сейчас, как-нибудь в другой раз, – заметался я, пытаясь исчезнуть с пешеходной дорожки. Но куда там. От другой стороны моста меня отделяла несущаяся река автомобилей в шесть рядов, а внизу... Лева, казалось, именно туда и собирался.

– Такое счастье, что я тебя встретил... – Лева начал плакать. – Мы же с самого детства дружили, правда? – Он с надеждой посмотрел на меня. – Нет, это просто судьба, рука провидения. А то я уже совсем отчаялся, понимаешь, жизнь пропала. Все нас обманули. Только ты можешь нас спасти!

– Вы, что, утопаете? – апелляция к классикам была моей последней надеждой.

– Спасение утопающих здесь не при чем, – расстроился Лева, проявив неожиданные для меня познания в области народного фольклора. – Ну что же, ничего не поделаешь. Видимо, ты тоже стал типичным американцем. Тебе все равно, наплевать на нас. Если бы только папа знал...

– Ну зачем ты так, – мне стало стыдно. – Что у вас случилось?

– Мама говорит, что если нам не вернут деньги, она умрет от горя. – Лева насупился. – И Я тоже.

– Ну, так в чем дело? Поезжай в представительство... Какая у вас компания?

– Аэрофлот, – насупившись признался Лева.

– Ты знаешь, где у них контора в Сан-Франциско?

– В центре. – Лева был мрачен. – Попробуй туда доберись. Я один раз только туда доехал, и то у них был выходной. Годовщина какой-то революции.

– Да будет тебе, кто ищет тот всегда найдет, – начал декламировать я и смутился, вспомнив серый осенний день, черно-белый экран телевизора, запах валерианы, Нину Петровну, этажерки с кружевными салфетками и мальчика-Леву, с зажатым в руке самодельным арбалетом, стрела которого была вымочена в яде курары. – Здесь даже троллейбусы ходят... Как в Москве, – исчерпал я последние свои аргументы.

– Так ты поможешь моей маме? – Лева был непреклонен. – Она для тебя в детстве столько всего сделала. До сих пор помню, как она тебя держала за руки, когда ты пытался выпрыгнуть с балкона.

– Лева, – я был полон противоречивых эмоций. С одной стороны, ностальгические воспоминания детства, покойный Левин отец... Боже мой, но эти яды, взрывы, электрические разряды.

– Обещай, что ты не бросишь нас! – Клянись! – задатки пионерского вожака явно не прошли для Левы даром.

– Ну ладно, что же поделать, – Меня начала бить нервная дрожь.

– Спасибо, – Лева немного успокоился. Как хорошо, что я тебя встретил. Бывают же совпадения.

Я словно чувствовал, что провидение настигло меня, но, не в силах вырваться из мучительно затягивающего меня водоворота, и даже ощущая какую-то необъяснимую тревожную радость, вырулил на перекресток судьбы.

Автострада была забита, мы медленно ползли в веренице машин, пока мне не удалось свернуть на маленькую боковую улочку. Организация дорожного движения в Сан-Франциско навсегда останется для меня загадкой. По какой бы улице вы не ехали, она обязательно окажется односторонней, в какую бы сторону с нее вы не свернули, обязательно упретесь в тупик. Выезжая из тупика снова попадете на одностороннюю улицу, и так без конца, как будто попали в безумный лабиринт.

Хуже всего во всей этой истории было то, что ни я, ни тем более Лева, не знали, куда именно мы едем.

– Сюда, сюда, я узнал, здесь на углу был "Мак-Дональдс" – просветленно кричал Лева, и я судорожно сворачивал в очередной переулок. – Нет, куда же ты повернул, надо было налево. – Федюшкин проявлял недовольство.

Часа через два кружения по городу, вся эта история окончательно перестала мне нравиться. Вырулив на очередную улицу, опознанную Федюшкиным, мы застряли основательно и надолго, зажатые между двумя огромными грузовиками, испещренными китайскими иероглифами. От переднего грузовика в воздухе распространялся аромат сгнившей рыбы, смешивающийся с едкими выхлопными газами.

–Я больше не могу, Лева, все! У меня в конце концов своя жизнь, дела, семья! Ты хотя бы адрес представительства знаешь?

– Там слева такой серый дом, с балконами, – вдохновенно пролепетал Лева. И туристические автобусы такие красные стояли.

– Ууу! – Улица расплылась перед моим взором. – Не могу больше, извини! Уезжаем. Ты свой домашний адрес помнишь?

– Я туда всегда пешком ходил, – смутился Лева. Разве их названия упомнишь? Улицу помню. Толи Коннор, толи Кондор. Нет, вспомнил, кажется Киндер.

– Все! – Кровь ударила мне в голову. – Лева, все кончено! Вылезай из машины, пусть это жестоко, но вылезай и ходи пешком. Ты не пропадешь. Человек, который не помнит своего домашнего адреса, не может пропасть. А я уж как-нибудь к вечеру отсюда выберусь.

– Я никуда не пойду, – Левушкин побледнел и вцепился пальцами в обивку сиденья. – Как тебе не стыдно. Мы же знаем друг друга с самого детства, встретились в чужой стране...

– Ну не пойдешь, ладно тебе, я пошутил. – Мне стало стыдно за свое поведение. – Нервы сдали.

– Конечно не пойду, – Федюшкин неожиданно стал агрессивен. – Сам уходи, раз ты так... Не по-человечески, не по-дружески.

– Ну что же, прекрасно... – Я почувствовал, что если не передохну от своего попутчика хотя бы пару минут, в мозгу моем произойдут необратимые изменения. – Прекрасно, тогда пойду я. И, знаешь что, забирай машину, она мне больше не нужна. – Я взмахнул рукой, и, как мне показалось, грациозным движением выпорхнул из золотистого автомобиля, изящно захлопнув дверцу.

На самом деле, в глубине души, я лелеял надежду, что в давно примеченном мной телефоне-автомате найдется телефонный справочник со всеми необходимыми адресами и номерами... Но судьба распорядилась по-иному...

Стоило мне дойти до тротуара... Лучше не смотреть. Не слышать скрежета металла, звона разбитого стекла и истерического, поросячьего визга Федюшкина, которого в искореженной кабине моего почти нового золотистого Фордика подминал под себя зловонный китайский грузовик, почему-то подавший назад…

Федюшкин отделался сломанной ногой и порезами, он теперь лежал в отдельной палате в знаменитом университетском госпитале. В целом все обошлось: страховка оплатила почти всю стоимость машины, а водителя китайского грузовика, давшего задний ход, засудили. Говорят, он тем утром злоупотребил своей обычной дозой нюхательного порошка.

Когда я вошел в палату, Лева лежал в гипсе и смотрел висящий под потолком телевизор. На экране золотистыми брызгами взрывался какой-то спящий вот уже лет пятьсот вулкан.

– Саша, – прохрипел он, попытавшись улыбнуться.

– Я на секунду, – я положил букет роз на кровать.

– Ты извини, что я тогда на тебя обиделся, я не должен был – Лева застенчиво улыбнулся.

– Да нет, это ты меня извини, я погорячился.

– Как все-таки хорошо иметь друзей! – Лева мечтательно улыбнулся. – Здесь, оказывается, столько интересных мест! Знаешь что, обещай мне и маме, что когда я выпишусь отсюда, мы поедем в вулканический парк...

Леву вот-вот выпишут из больницы. А это значит, что в Калифорнии вскоре произойдет извержение давно потухшего вулкана. Но меня здесь уже не будет, я твердо решил уехать в Австралию, тем более, что у моей фирмы там расположен большой филиал. Только умоляю, не рассказывайте об этом Леве Федюшкину. А если даже и проговоритесь – неважно, я на самом деле уезжаю не в Австралию, и работать буду в совершенно другой компании.

До скорого!