Землячки 3. Интерес (СИ)

- Если бы не встреча в аэропорту, сейчас я бы назвал вас хохотушкой.

- Это у меня только по ночам бывает. Вы ведь тоже повеселиться не прочь, я ещё в Свердловске заметила.

- Так ведь Бог весёлых любит.

- Вы верите в Бога?

- Жизнь заставила и в Бога поверить, и в чёрта. А вы во что верите?

- Только в себя и в свои карты.

- И что, карты правду говорят?

- Мне -- да.

- А позвольте узнать, почему ваш знакомый не рядом?

- Отсадила, чтобы не метлешил перед глазами, - продолжала она дерзить.

- Вот как! А он меня не побьёт? - Хохотали глаза его.

- Он гораздо проще вас.

- А вы проницательны... и язычок у вас на месте... Интересное у нас знакомство.

- Мы ещё не знакомились.

- Так это всё -- враньё? Такая молодая, никогда бы не подумал, - иронизировал он.

- А что враньё? Враньё -- это тоже прелестные оттенки жизни. Может что-нибудь про себя соврёте?

- Да у меня как-то эти прелестные оттенки в далёком детстве ещё растерялись.

- Так тренировки-то надо почаще проводить, забытые рефлексы мозга всегда восстановить можно, если они были. Лениться только не надо.

- Однако, - хохотал он, - вы просто восхитительная особа. Даже психология вам не чужда.

- Всё, - смеялась она, - откровенничать с вами больше не буду, мне это как бы ни к чему.

- Нет уж, А-ксана, поговорите со мной, я просто помолодел рядом с вами.

Она обратилась к иллюминатору. Он не мешал. Внизу, куда ни глянь, сплошные огни.

- Надо же, с такой высоты просматриваются. Неужели столько городов пролетаем? На карте я не видела таких больших, да так часто.

- Это не города... Это пожары... Каждое лето вся тайга пылает, и с севера до юга, и с востока до Урала. Ночами очень хорошо видно.

- Это что, леса горят? - Не смогла она скрыть волнение.

- Вы неравнодушны к лесам?

- Неравнодушна. И что, не тушат?

- Кому тушить-то... Людей-то здесь нет... Ни дорог, ни техники, ни жилья.

- А кто поджигает? - Она уже не смеялась.

- Кто его знает... Может самовоспламеняется... Может БИЧи... Может молнии...

- Кто такие БИЧи?

- БИЧ -- это бывший интеллигентный человек, сознательно ушедший от цивилизации. Для них здесь простор, у каждого своя территория, у каждого свой принцип жизни. Говорят, даже из Китая полно.

- А как же граница?

- Это -- формальность, здесь ведь паспорта не нужны. Да и граница с братским Китаем -- не граница, а одно название.

- А вы живёте на Дальнем Востоке?

- Да, в Приморье.

- В каком ведомстве работаете? - Решилась она задать вопрос.

- Военный я. Автотранспорт.

- А при чём Урал? - Уточняла она.

- Служба. Командировка.

- Понятно, - вздохнула она.

- Ну вот, А-ксана, стоило коснуться вам неприятностей жизни, и улетучилась молодая весёлость. Так ведь быстро можно прелестные оттенки жизни-то растерять, - улыбался он. - Не теряйте своего задора. Жизнь, она ведь идёт своим чередом, хоть смеёшься ты, хоть плачешь. Лучше всё же, когда улыбка рядом.

- Да, - разглядывала она своего спутника, - ваши глаза сумели не растратить улыбки жизни. Мне есть чему поучиться.

- Сколько ж вам лет?

- Двадцать пять скоро будет.

- Может перейдём на "ты"?

- Да, так проще.

- Я в свои двадцать пять третий раз пытался жениться, и опять не сумел, - вздохнул он.

- Может судьба такая, ей виднее, - проговорила она, - просто не надо делать из этого общепринятую трагедию.

- Интересное у тебя умозаключение. Можно даже принять за основу, если жить, как БИЧи, вдали от законов людской морали.

- Вот и получается, что враньё -- это необходимый компромисс, который помогает человеку выжить среди людей, адаптироваться в обществе. Но только с судьбой -- это неподходящий вариант, попробуй с ней поиграть -- согнёт, лучше с ней советоваться, договариваться.

- Пробовала?

- Пыталась. Понять пыталась.

- А где ты работаешь?

- Нигде.

- Нигде? - Изумился спутник.

- Нигде. У меня судьба такая, - опять смеялась она. - Женщина рождена не для работы, а для любви, а у меня все данные, говорят, для этого.

- А на что живёшь? - Смеялся и он.

- Пусть мужчины работают, а те из них, кто не умеет любить, а их большинство -- меняют деньги свои на взаимность.

- Опять врёшь!

- Если только чуть-чуть, зато с судьбой не спорю и живу весело.

- А жёны их тебя камнями не забрасывали?

- А жёны меня любят больше, чем их мужья, - хохотала она, - я ведь не совсем уж дура.

- Жизнь не такая уж простая...

- Мы сами её усложняем.

- И ты даже не пыталась после школы учиться?

- Вы меня недооценили, Дмитрий, я окончила техникум связи, а потом ещё и институт, семь лет науки постигала, и любовь с враньём мне при этом помогали.

- У нас в части такие специалисты нужны. Поедем со мной? Будешь и в любви, и в деньгах купаться.

- К сожалению вашему, я военных не очень жалую. К тому же у меня здесь другие цели.

- Может скажешь, какие?

- По крайней мере среди огромной массы людской я жить не намерена.

- Может ты намерена бичевать?

- Нет, конечно, я не фантазёрка, хотя с этой категорией людей мне не помешало бы познакомиться. Эта тема для меня нова, стало быть интересна, а свои интересы я без внимания не оставляю.

Гул мотора заметно изменился. Стюардесса показалась перед пассажирами, "Пристегните ремни".

- А куда ты сейчас путь держишь?

- Сначала -- Владивосток, отдохну после института месяца два, на пляжах позагораю, по ресторанам, по магазинам похожу, с достопримечательностями познакомлюсь, с людьми, знакомых заведу -- столица как-никак.

- Возьми меня в провожатые.

- К сожалению, первый танец я уже пообещала.

- Жаль. Так хотелось к молодости прикоснуться.

- Не притворяйтесь вампиром, на лице у вас совсем другая маска.

- Я так и не понял, где правда, а где ложь в сегодняшнем разговоре, - засмеялся он.

- Это комплимент для меня, - улыбнулась она благодарно.

- Ну что ж, А-ксана, удачи тебе в достижении целей. Рад был познакомиться. Бог даст, может свидимся когда. Мне в Хабаровске выходить.

- Спасибо. Счастливо.

Вот так за разговорами промелькнула ночь. Выйти не попросили, и она более часа на своём месте спала в прямом смысле этого слова. Она не слышала, как снова взлетали, как потом садились. Проснулась от прикосновения стюардессы:

- Полёт окончен, прошу покинуть салон самолёта.

х х х

Причесавшись на ходу, она ступила на трап. Солнце встречало. Толик подал руку. Высокий, худощавый, он уверенно шагал рядом, объясняя про местное время, про транспорт городской, про погоду. Она же, пытаясь проснуться, делала вид, что слушает, и впитывала в себя мягкое влажное тепло воздушной массы, согревающей тело после застойного самолётного холода. Вместе с потоком людей они вошли в здание аэропорта, такая же толпа была встречающих. Многие задержались для получения багажа, он же, крепко взяв её за руку, вёл в другой конец вестибюля.

- Нас здесь не выпустят. Город-то закрытый. Приходится немного хитрить.

- Почему не выпустят?

- Выпускают только тех, кто здесь непосредственно живёт, тех, кто прописан.

Теперь она сосредоточилась, надо будет запомнить все тонкости прохода в город окольными путями.

- А если я захочу войти со стороны города, как быть?

- Точно так же.

Миновав все переходы вокзала, оказались в самом его тупике.

- Куда направляетесь, молодые люди? - Остановил их дежурный служащий.

- Мы проездом до Уссурийска, нам в город не надо, - чётко сказал её спутник, подавая открытый паспорт с вложенной пятирублёвкой.

Тот посмотрел прописку, видимо, взял купюру, и молча выпустил их из здания, с неё ничего не требуя.