Во имя жизни

— Пошел к черту! — заорал Кларо в ответ.

Словно черепаха, которая прячет голову под панцирь, Магно втянул свою маленькую, с кокосовый орех, голову в плечи. Его тусклые рыбьи глаза засверкали. Ноздри плоского носа раздулись. Рот исказился в злобном рыке. Кривые, как у гориллы, ноги подбросили его вверх. И вот они уже катаются по полу в яростной схватке. И вот уже Магно Рубио, оседлав Кларо, молотит его по лицу кулаками, превращая физиономию соперника в сплошное месиво.

Я вскочил из-за стола и попытался схватить Магно за руки, но в нем пробудилась какая-то нечеловеческая сила, он был точно сбесившийся пес. Я окликнул игроков в покер:

— Эй, парни! Помогите мне!

Они на миг глянули в нашу сторону и как ни в чем не бывало продолжали игру. И я решил обращаться с ним, как с бешеным псом. Я изо всех сил стиснул ему шею и не разжимал рук до тех пор, пока он, наконец, не отпустил Кларо. Воспользовавшись тем, что Магно судорожно ловил ртом воздух, Кларо с трудом поднялся на ноги и выскочил из комнаты. Я возвратился к своему пасьянсу. Магно же отошел к стене и принялся, рыдая, лупить по ней кулаками. Он колотил по стене до тех пор, пока его кулаки не окрасились кровью. Выбившись из сил, он свалился в углу кухни и затих, а Кларо, стоя на крыльце, поносил его последними словами.

Магно Рубио. Филиппинский парень. Четырех футов шести дюймов ростом. Темный, словно кокосовый орех. С маленькой, как у черепахи, головой. Магно Рубио, филиппинский парень, срезавший сельдерей за двадцать пять центов в час, влюбился в девицу с гор Арканзаса. Девицу, которую никогда в жизни не видел. Девицу вдвое толще и вдвое выше его, как говорил Кларо...

— Ну, что слышно от Кларабель, Магно? — спросил я его как-то.

— Ничего.

— Так, наверное, нам следует написать ей, а?

Он посмотрел на меня. Высунул изо рта, зияющего как бездонная яма, шершавый язык и зевнул так, что стала видна желтоватая перепонка, которой язык прикрепляется к гортани.

— Бесполезно, Ник, — ответил он, наконец. — Кларо все испакостил.

— Ну, я не думаю, — попытался я его утешить. — Кроме того, он ведь уехал отсюда.

— Он — сволочь!

— Ты что-нибудь узнал про него?

— Он ей писал.

— Ну и что?.. Побеждает лучший, Магно. А ты — лучший.

— Ты, правда, так думаешь?

— А то как же?

— Давай напишем ей сегодня вечером,— согласился он.

— А ты с тех пор так и не получал от нее писем?

— Получал, Ник, — признался он, не дав мне договорить. — Целых десять писем. Я не хотел показывать их тебе. Они у меня в комнате.

— А почему не хотел показывать?

— Я подумал, Кларабель...

— Ну и глупо, Магно, — оборвал я его.

— Ты прочтешь их сегодня вечером? И напишешь от меня письмо?

— Разумеется, Магно.

Мы упаковывали салат в тени под деревьями. Снова наступил май, и урожай был обильным. Прошло уже три года и четыре месяца с тех пор, как Магно начал переписку со своей Кларабель. Я переводил ему ее письма одно за другим. Они были аккуратно сложены у него в хронологическом порядке в коробке из-под сигар — по мере того, как он их получал. Кларабель уверяла его — от письма к письму все горячей — в своей неизменной любви. Магно слушал и удовлетворенно покачивал головой. По его темному лицу блуждала блаженная улыбка. Когда же я дошел до последнего письма, то не поверил своим глазам. И все же там черным по белому было написано, что Кларабель приезжает в Калифорнию. Она уже была на пути сюда.

— Когда ты получил вот это, последнее, письмо? — спросил я Магно.

— Сегодня утром. — Его тусклые рыбьи глаза впервые в жизни сияли. — А она ничего не пишет, она приезжает, чтобы выйти за меня замуж?

— Именно так оно и есть, Магно. Достаточно ли у тебя денег на этот случай?

— Я приберег пятьдесят долларов.

— Вряд ли этого хватит.

— Но я думаю...

— Знаешь, тебе придется выехать из этого штата, чтобы оформить свой брак. Так-то.

— А в городе мы не могли бы это сделать?

— Нет, нельзя, Магно, — объяснил я ему. — Вас нигде не распишут во всем штате Калифорния. Таков закон. Вам нужно будет поехать в Нью-Мехико или в Вашингтон. Это — самые ближние отсюда штаты, в которых вас могут зарегистрировать. И тебе понадобится по крайней мере две сотни долларов на все это.

— Я и не знал, что жениться так дорого.

— И это — только начало, Магно.

— Ты хочешь сказать, что еще будут какие-то расходы?

— Несомненно. Несколько позже.

Но Магно уже грезил близким триумфом, и сладкие мечты застили ему свет.

— Я догадываюсь, что ты имеешь в виду, Ник.

— Я тебя знаю...

— Я еще займу у нашего бригадира.

— Смотри, ты запродаешь ему себя на всю оставшуюся жизнь.

— Это стоит того, Ник. — На лице его было написано предвкушение долгожданного счастья. — Когда она приезжает, Ник?

— В субботу около полудня, как написано в письме. Сегодня у нас четверг. У тебя целых два дня, чтобы подготовиться как следует. Надо будет встретить ее в городе, у автобусной станции.

— Ник, ты поедешь со мной, ладно?

— Конечно, Магно.

Он облизнул толстые губы и, не глядя на меня, пробормотал:

— Ты мне не одолжишь сотню, Ник?

— Извини, Магно...

— Я понимаю. Ладно, пойду к бригадиру...

— Уверен, он поможет тебе.

— Как ты думаешь, она писала Кларо или нет?

— Не знаю.

— Я убью его.

Мы грузили корзины с салатом в грузовики, когда Магно Рубио принесли телеграмму. Телеграмму от Кларабель. Она приезжала в город раньше, чем предполагала, — в пять часов дня в пятницу. А был уже полдень той самой пятницы. Оставалось всего каких-нибудь четыре часа, чтобы подготовиться, а нам еще надо было нагрузить пять автомашин. Магно прямо остолбенел на миг. Но тут же принялся кидать корзины в грузовик за двоих. Я старался не отставать от него, чтобы успеть управиться до того, как наступит исторический момент.

И мы успели. Покончив с погрузкой, бегом бросились в барак, быстро помылись, переоделись. И, выпросив у бригадира пикап, понеслись в город.

Кларабель уже ожидала на автобусной станции. Я сразу узнал ее по той фотографии, что выкладывал Кларо из своего бумажника. А вот Магно даже не обратил на нее внимание: он высматривал девицу пяти футов одиннадцати дюймов ростом — сто девяносто пять фунтов мяса и костей на босу ногу. Я потянул его за руку и подтолкнул к той девушке, которая по моим подсчетам должна была быть Кларабель.

— Вы Кларабель? — обратился я к ней.

— Да, — ответила она. — А вы — Кларо?

Магно Рубио вздрогнул.

— Нет, — сказал я в ответ.

— Интересно, почему это он не встретил меня. Вы — его брат?

— Кларо уехал, — объяснил я ей. — У него нет брата. Меня зовут Ник.

— Очень приятно, Ник. А куда же он уехал?

— На Аляску.

— Чего это его туда занесло?

— Он работает там на консервном заводе.

— Он ничего мне об этом не писал. А надолго он уехал?

— Он уехал как-то неожиданно, Кларабель. Может быть, на несколько месяцев. Может быть, дольше. Не могу сказать вам.

Она была похожа на золотоискателя, понапрасну добравшегося до заветной горы. Гора оказалась на месте, и вот что касается золота...

— Разве можно так обращаться с женщиной? — посетовала она.

— Это — Магно Рубио, Кларабель, — представил я его, взяв за руку.

Ее голубые глазки быстро-быстро замигали. Желанная гора с золотою жилой снова замаячила на горизонте. Розовые губки раскрылись. Умирающий золотоискатель прошептал благодарственную молитву: золотая жила могла оказаться отнюдь не миражем.

— Ах, да-да! — Она схватила его руку.— Как поживаешь, Магно?

Тот залился краской от смущения и что-то невнятно пробормотал.

— Вы позволите нам поговорить минутку? — обернулась она ко мне.

Я кивнул. Они отошли в сторону, а я направился в соседний ресторанчик выпить чашку кофе. Но не успел я сделать и глотка, как заметил, что Магно делает мне какие-то знаки. Я оставил свой кофе и поспешил к нему.