Хранитель слёз (СИ)

-- И тебя спасала?

-- Я ею не воспользовался, когда она мне была так нужна.

-- Но ведь не поздно сделать это сейчас. Быть честным никогда не поздно.

-- Я подумаю об этом...

* * *

Никита почувствовал дух Сони, как только переступил порог. Вся квартира была буквально пропитана её страданиями. Валяющиеся где ни попадя стеклянные бутылки, бокалы, чашки; засохшие тёмные лужи на грязном полу, изорванные обои.

"Соня... Что же здесь с тобой было все эти годы?" -- подумал Никита, глядя на то, что стало с былой квартирой.

В комнате Лизы, как ни странно, всё осталось по-прежнему. Настенный телевизор, оранжевое кресло, книжный шкафчик. Единственное, что изменилось -- появилось новое окно. Окно, от которого уже много лет некому и незачем прятаться. Всюду покоился толстый слой пыли. В эту комнату Соня, по всей видимости, заглядывала не часто.

В комнате напротив -- всё было перевёрнуто. На полу валялись скомканные простыни и одежда, окурки, снова скопище бутылок -- не было ни одного чистого уголочка. На кровати лежали горелые ткани. Призрак прошлого, долгое время живший под ней, всё-таки вырвался на свободу. Но, неподготовленный к новой среде обитания, с непривычки ослеп от невыносимо яркого света и растаял в муках...

Никита подошёл к столу. К тому самому, за которым когда-то начинал писать свой роман. На нём лежала фотография "10х15". Три лица, глядящие прямо в объектив. Посередине -- молодой тёти Светы. Слева -- с хитрой улыбкой, озорным подмигивающим взглядом и высунутым языком -- подростка Сони. И третье -- со скромно поджатыми губками и розовыми пухленькими щёчками -- совсем малюсенькой Лизы.

Никита держал снимок в руках, и внезапно его словно проняло током. Глядя на эту фотографию, он ощущал, что внутри него странным образом всё встало на свои места. Подобно божественному откровению, снизошло понимание: все эти трое на фотографии хотели лишь одного.

Любви.

Самой обычной любви.

Из-за её нехватки и случилось всё то, что случилось.

Тётя Света мечтала жить одной семьёй с мужчиной -- любить его и быть любимой женщиной.

Соня мечтала, чтобы мама хоть раз посмотрела на неё, как та смотрит на Лизу -- хотела быть такой же любимой дочерью.

А Лиза... Лиза мечтала быть со своими настоящими родителями, так и не отпустив их в своей душе. Всё -- то же самое. То же самое...

Выходит, насколько же всё-таки человек нуждается в любви. Если её недодать, то всё -- тяжёлая психологическая травма на всю жизнь. И тогда собственное сердце навсегда закрывается на большой железный замок недоверия, холодности и вечных болезненных попыток найти заменители любви где-то "там".

Да ведь что-то подобное и случилось с самим Никитой. В детстве, после того случая в лагере, в нём что-то щёлкнуло -- и он стал закрываться от всего мира. Словно оборвалась какая-то важная ниточка, соединяющая с прежним Источником. Но теперь, посмотрев на всё это со стороны, он чувствовал, как внутри него что-то прояснилось. До такой степени, что даже стало легче дышать.

Но сколько ещё таких людей ходит по Земле? Каждый третий? Каждый второй? Каждый встречный?.. И у каждого -- какая-то своя трагедия, независимо от того, осознаёт он её или нет.

Теперь Никита бесповоротно понял это. Всё начинается с любви. Абсолютно всё.

Положив фотографию на место, Никита вышел в прихожую, подошёл в двери и оглянулся. В квартире стояла бесцеремонная тишина. Нет, не так. Квартира просто утопала во всепоглощающем безмолвии. Казалось, теперь уже ничто не может в ней звучать.

Никита вышел в подъезд, лестницей спустился на пятый этаж и постучал в "25"-ю квартиру. Дверь открыла красивая девушка с собранными в косу светло-рыжими волосами.

-- Никита?..

-- Ого... Ты невероятно изменилась.

Юлька улыбнулась.

-- Надеюсь, в лучшую сторону?

-- Да, туда.

-- А ты... Наверное, из-за Сони здесь, да?.. Я сочувствую тебе, Никита. Теперь из них троих никого не осталось. Это так грустно...

-- Да... -- задумчиво кивнул Никита. -- Можно войти?

-- Конечно. Правда, я только что с работы пришла. Сама ещё толком не успела приземлиться...

Никита вошёл в квартиру, в которой за эти годы практически ничего не изменилось. Даже кошка лежала на полу с тем же буддийским равнодушием на мордочке.

-- Где Тамара Львовна?

-- В Японии.

-- А что там?

-- Какие-то источники энергии. Заряжается.

-- Понятно... Ну, а ты как сама?

-- Да ничего! -- Юлька в не изменившейся за годы манере энергично взмахнула рукой. -- Университет вот окончила, теперь работаю.

-- Кем?

-- Администратором в автосалоне.

-- М-м... неплохо. А я учитель русского и литературы.

-- Правда?

-- Чистейшая.

Юлька прыснула со смеху. Усадив гостя на кухне, она закатала рукава белой рубашки, взяла чайник и принялась набирать в него воду.

-- Они теперь так забавно смотрятся на тебе, -- сказал Никита, глядя на неё. -- Такая леди, в рубашечке, юбке и... с татуировками. Но не плохо, не подумай, просто забавно.

-- Да уж, -- тоже взглянув на свои руки, согласилась Юлька. -- Я изменилась, а они остались... Много чего произошло за эти годы, ты даже не представляешь.

-- Всё так плохо?

-- Теперь уже нет. Благодаря маме. Вовремя помогла мне одуматься... Спуталась я не с теми ребятами. И в итоге ввязались мы все в одно дело... Некоторых посадили. Я чудом осталась на свободе. Вляпалась, в общем, по уши. Мама расхлёбывала. Отныне больше не схожу с ума. Доучилась, диплом получила и теперь работаю, помогаю маме деньгами. Правда, она не столько в деньгах нуждается, сколько в том, чтобы я просто по-человечески жила.

Юлька, поставив чайник на плиту, присела на стул напротив Никиты, как тогда, в первый день их знакомства.

-- Теперь я снова владелец этой квартиры, -- сообщил Никита.

-- Ого... -- ответила Юлька. И, переждав некоторую паузу, добавила: -- Где же ты был все эти годы?

-- В Уфе.

-- В Уфе? А что там?

-- Хотелось уехать туда, где я ни разу не был и где меня никто не станет искать. По-моему, Уфа в этом плане -- отличное место. Неплохой город. Развивается потихоньку. Нормально.

-- А теперь? Что будешь делать теперь?

-- Сказать по правде, понятия не имею. Вот задумался об этом и решил к тебе зайти. Вдруг захотелось навестить тебя.

Юлька робко отвела взгляд.

"Нет, всё-таки она не изменилась и не повзрослела, -- подумал Никита. -- Всё такая же простая девушка с милым личиком".

-- Ты ещё не замужем? Я не создаю тебе проблем своим присутствием?

-- Какой там замужем! -- Юлька решительно и даже немного смешно махнула обеими руками. -- Совсем об этом не думаю. Хотя знаешь... Мама мне нагадала недавно кое-что... -- вымолвила она, не поднимая на Никиту глаз.

-- И что же?

-- Ну... Она сказала, что... в скором времени, а именно когда сама она будет далеко, придёт именно мой мужчина и постучится в нашу дверь.

Никита задумался.

-- Ты вроде как-то раз говорила, что твоя мама никогда не ошибается?

-- Никогда, -- ответила Юлька, покраснев. -- Кроме одного раза... О том, что ты Достоевский.

-- Что?..

-- Ты не был в прошлой жизни Достоевским, Никита... -- Юлька виновато взглянула на Никиту. -- Я узнала об этом намного позже. На самом деле мама позвала тебя тогда, чтобы посмотреть твоё будущее, а не прошлое. Понимаешь, она не имеет способности видеть будущее своих родных людей, но твоё... Твоё -- могла. Вернее, наиболее выраженный потенциал твоего будущего. Потому что истинное будущее не предопределено. По словам мамы, человек строит своё будущее сам, идя по своему пути и принимая судьбоносные решения. Так он обучается, проходит через необходимые уроки, ошибки... Ошибки ведь многому учат на самом деле.