Человек, рожденный на Царство. Статьи и эссе

И у д а. Наверное, твой брат. Нет, другой Иаков.

П е т р. И другой Иуда. А что с моим братом, Андреем и Фомой?

Иуда–Фаддей. Мы их обогнали. У Фомы волдырь на пятке.

И о а н н. Бедный! Всегда с ним что‑то случается! Когда воссядет на престоле, подушка будет в буграх. Ах ты, я волнуюсь и спать хочу! Как будто жду чего‑то ужасного и боюсь проспать. Так бывает в день рождения, перед гостями.

П е т р (практично). Устал ты за день.

И у д а. А что, по–твоему, случится?

И о а н н. Не знаю. Учитель так странно говорит, что я не удивлюсь, если придет Царство.

И у д а. Очень интересно.

П е т р. А, вот они! Как пятка?

И а к о в. Марфа прислала еще опресноков. Смотри, какие! Прямо из печи. Хрустят.

П е т р. Верно. Заходи, Андрей, заходи!

И а к о в. Нафанаил и Симон Кананит входят в калитку.

И о а н н. Значит, все, кроме Матфея.

Фо м а. Он с Учителем. Ну, я сяду. Нога болит.

И а к о в. Вон туда. Здесь — Иоанн.

Фо м а (обижен). Прости. Сяду пониже. Надеюсь, никто не возражает?

И о а н н. Ой, Фома! Мне все равно, где сидеть.

П е т р. Опять эти споры!

М а т ф е й (входит). Споры? Ну и люди вы, честное слово! Собираемся праздновать Пасху, мы с Учителем идем, радуемся, смотрим на луну, Он мне такую хорошую историю рассказывает, про доброго самарянина -а вошли сюда, и пожалуйста!

Спорят.

Перестаньте, вон — Учитель. Иисус. Мир вам, дети.

У ч е н и к и. И Тебе.

П е т р. Все готово. Лежанка для Тебя — во главе стола… Подушка удобно лежит?

И и с у с. Спасибо, Петр. Удобно.

П е т р. Кто будет рядом с Тобой?

Ф и л и п п. Учитель, можно дальше будем мы с Нафанаилом?

И и с у с. Конечно, Филипп. Петр, а ты — справа от Иоанна, хорошо?

П е т р. Ну, как же! Иаков, ты — сюда, между мной и Андреем… Симон… Фома, другой Иуда… другой Иаков… У Матфея место есть?

М а т ф е й. Есть, рядом с Нафанаилом. Спасибо, тут очень удобно.

П е т р. Иоанн, как вино?

И о а н н. Налил первую чашу. Учитель, благослови трапезу.

И и с у с. Спасибо Тебе, Господь наш, создавший для нас эти яства. Аминь.

И о а н н. Травы, Учитель… подливка…

Следующие реплики — на фоне общей беседы.

А н д р е й. Третью Пасху вместе едим. Каких мы чудес не видели с тех пор, как узнали Учителя! Помнишь, Иоанн, как я тебя к Нему привел?

П е т р. Я помню, Андрей. Да, было у нас всякое… И мирное время, и трудное, раз или два — страшное, а то и великое. Многого мы не забудем, а, Иоанн?

И о а н н. Забыть нельзя ничего.

Филипп (через стол). Я вот не забуду самого начала… когда к нам сила пришла, исцелять. И еще Лазаря, как он вышел и закричал от радости.

Н а ф а н а и л. Я тогда удивился. А когда Учителя бить собирались — испугался. Хотя очень здорово Он им вызов бросил, прямо сердце пробил!

М а т ф е й. Вообще‑то сердце переворачивают добрые, жалостливые слова. Учитель, сказать не могу Тебе, что они со мной сделали! Эта Пасха — самая лучшая. А почему? Потому что Царство увидим, верно я говорю?

И и с у с. Царство очень близко.

М а т ф е й. Мы его, можно сказать, пред–вку–шаем. Вон Учитель — на царском месте, с Ним — советники, слева и справа. Сердце и голова, Иоанн и Иуда.

И у д а (неприязненно). Рад узнать, в какой Иоанн должности.

А н д р е й. У моего брата тоже есть должность… и звание.

П е т р. Андрей, ну что ты!

И а к о в. Хранитель ключей, да?

А н д р е й. Именно! Верховный судья.

И у д а. Скорей уж, главный тюремщик.

А н д р е й. Как ты грубо… А главное, на Петре стоит церковь.

Н а ф а н а и л. Значит, первосвященник.

И а к о в (неприятно удивлен). Он не священнического рода. Наш отец Зеведей…

Ф и л и п п. Конечно, Иаков, конечно. Первосвященник — Иоанн, а Иуда ведает казной.

М а т ф е й. А я? Я ведь был чиновником. Плохая должность, плохие власти — но все же чему‑то научился.

Фо м а. Что ж, все должности — тем, кто во главе стола?

Иуда–Фаддей. Правильно! Как же мы с тобой и Симон?

На нижней стороне стола — гул спора, из которого вырываются крики:…совета…дворца.. иностранных дел.

И о а н н. Учитель, Тебя раздражает это безумие?

И и с у с. Нет, Иоанн, огорчает. Они так мало поняли, времени почти не осталось… Есть в том кувшине вода?

И о а н н. Есть, Учитель. Налить Тебе?

И и с у с. Нет, не надо… Помоги Мне снять плащ.

М а т ф е й (над гулом спора). Тише, вы! Учитель выходит из‑за стола. Рассердился на наши глупости. Это я виноват, я начал.

А н д р е й. Нет, я. Петром расхвастался.

Фо м а. А я ворчал. Ворчать нельзя, тем более на Пасху.

А н д р е й. Что это Учитель делает? Полотенцем опоясался, как слуга!

П е т р. Несет кувшин и миску! Нельзя же так! Иоанн, чего ж ты?

И и с у с. Иоанн, сын Зеведеев, дай Я помою тебе ноги.

И о а н н. Учитель! (Подавляет инстинктивный протест). Как

Ты хочешь, дорогой Учитель. (Плеск воды).

П е т р (громким шепотом). Да что это?!

И о а н н. Петр, оставь.

И и с у с. Симон Петр, сын Ионин… Петр. Ну, нет! Ну уж — нет!

И и с у с. Нет? Снова и снова скажу: если Я их тебе не помою, ты никак со Мною не связан.

П е т р. О!.. Прости, не понял. Мой, Учитель, — что

Там, И руки, и лицо! (Плеск).

И и с у с. Те, кто омылся, не должны омываться снова. Только ноги у них — в дорожной пыли. Если омоешь ноги, ты чист. Иаков, сын Зеведеев… (Плеск).

И а к о в. Учитель, мы все омылись, чтобы смыть грехи. Значит, мы чисты?

И и с у с. Да, вы чисты… Андрей, сын Ионин… (Плеск). Да, вы чисты, но не все. Симон Кананит… (Плеск).

П е т р (шепотом). Иоанн, почему Он так сказал?

И о а н н (шепотом). Не знаю. Когда загляну себе в сердце, вижу столько грязи…

И и с у с. Фома–близнец, дай Я помою… Ты натер ногу?

Фо м а. Так, чепуха, Учитель… ерунда.

И и с у с. Я смою боль вместе с пылью… (Плеск воды, звук имен). Иуда… Иаков… Матфей… Нафанаил… Филипп… Иуда Искариот, дай Я помою тебе ноги. (Плеск). Они в грязи… молись, чтобы они не ввели тебя в искушение.

И у д а (угрюмо). Я положил руку на плуг и пойду — по крови ли, по грязи…

И о а н н. Учитель, разреши, я уберу кувшин… Вот Твой плащ… Вернись к нам.

И и с у с. Спасибо, Иоанн. Слушайте, дети! Поняли вы, что Я делал? Вы зовете Меня Учителем и Господином- и правы, это верно. Так вот, если Я, ваш Господин и Учитель, помыл вам ноги, как слуга, то и вы должны мыть друг другу ноги. Я подал вам пример, чтобы вы делали то же, что Я. Слуга не разумней господина, посланец — не больше хозяина… Надеюсь, вы поняли…(Что‑то вроде"Да, да…") Что ж, хорошо вам, если так и будете делать… Говорю не обо всех. Я знаю, кто — со Мной, а кто отвергнет Меня, как сказано в Писании. Помните, принявший Меня принимает Того, Кто Меня послал, отвергнувший — Его отвергает.

И о а н н. Учитель, как Ты печально говоришь!

И и с у с. Снова и снова скажу: один из вас предаст Меня.

П е т р. Предаст?!

И а к о в. Ну, что Ты!

М а т ф е й. Кто же у нас такой подлец?

Ф и л и п п. Тебя — и предать! Чушь какая‑то.

Н а ф а н а и л. Учитель, Учитель, Ты же не думаешь, что кто‑то нарочно?..

Фо м а. Конечно, не думает!

М а т ф е й. Случайно, по глупости… это мы можем.

П е т р. Да уж, я вечно что‑нибудь ляпну. Учитель, Ты про меня? Да?

У ч е н и к и. Я! Я!

А н д р е й. Может, еще какой‑то, не из нас?

И и с у с. Из вас, из двенадцати. Тот, кто ел со Мной хлеб. Сын Человеческий идет, как написано, но горе тому, кто Его предал! Лучше бы ему не родиться.

У ч е н и к и. Из нас?! Кто ж это?.. Нарочно?.. Ужас какой!.. Что Он хочет сказать?..

Дальнейшая беседа — на таком фоне.

П е т р (тихо). Иоанн, Иоанн, спроси Его! Иоанн. Дорогой Учитель, кто это?

И и с у с. Я обмакну в подливку хлеб и дам ему. (Громко). Иуда Искариот! Иуда. Учитель? Иисус. Возьмешь этот хлеб? Иуда. Спасибо. (Тихо). Учитель, Ты — обо мне? Иисус (тихо). Да. Что задумал, делай быстро. Иуда. Ты много знаешь, Царь Израиля.