Неверноподданный (СИ)

- Мой зять точно также изучает мировую живопись. Он в своё время собирал марки с картинами известных художников, а теперь передал коллекцию дочери.

- Значит, ваша внучка будет знать историю искусств.

- Если с ней заниматься, то, возможно, и будет.

- А вы занимаетесь?

- В молодости я ходила на лекции в Пушкинский музей и теперь, чтобы не забыть, даю Ире такие же уроки, как в своё время давала её отцу.

- И в чём они заключаются?

- Я объясняю сюжет картины и немного рассказываю про автора.

- А не рано?

- Простыми словами можно, но через пару лет мы с тобой должны будем скооперироваться и по очереди возить наших девочек в музеи.

- До этого ещё дожить надо.

- Нет, Боря, сначала это надо спланировать, потому что если ты доживёшь и не подготовишься, то окажешься в дурацком положении.

- А если подготовишься и не доживёшь?

- Тогда тебе уже будет всё равно.

- Вот за это я вас и люблю, Великанида Игнатьевна, - сказал Боря, обнимая её, - на всё у вас есть ответ.

Он действительно испытывал к Вике глубокую симпатию. Они всегда находили о чём поговорить и часто, выходя покурить, надолго задерживались на улице. Нина Михайловна даже ревновала зятя к своей подруге и иногда появлялась во время их беседы, приглашая обратно за стол.

- Ладно, - сказала Вика, - пойдём, я соберу детей и ты посмотришь на плоды своего труда.

В большом зале дети уже возились со своими игрушками. Вика взяла пластмассовый трактор и, обходя малышей, спрашивала каждого, что это такое. Борис, затаив дыхание, слушал, как почти все дети, в том числе и внучка Вики и сын Муханова говорили "тъяктой", а Ленка несколько раз скороговоркой повторила: "трактор, трактор, трактор, трактор".

Он чувствовал себя на седьмом небе. Его распирало от гордости и с трудом дождавшись когда Рая вернётся с работы, он стал рассказывать ей об успехах Лены.

- Моя дочь, - говорил он, петухом расхаживая по комнате, - мои гены, моя кровь. Голубая, между прочим. Её не спрячешь, её сразу видно. Мне даже Вика сказала, что аристократизм утаить нельзя. Ты посмотри, у Ленки интеллект в глазах просто светится. А развивается она быстрее своих сверстников, потому что я с ней занимаюсь. Я развиваю её способности и тренирую мозги. Я знаю, что ей нужно, я её чувствую. И хотя баба Нюра прекрасная няня, иностранных языков она не знает, а Федя не может выговорить слово "трактор". Он так и будет вместо позавчера говорить "третёвни", а Ленка это самое позавчера скажет шестью разными способами на двух языках.

- Если ты так гордишься своей дочерью, то можешь посидеть с ней, пока я схожу к Вике на день рождения, - сказала Рая.

- Нет уж, я пойду с тобой.

- Лена нас обоих не отпустит.

- Раньше ведь отпускала.

- Раньше с ней оставалась моя мама.

- Ничего, я её уговорю, - но ещё до того, как Боря открыл рот Лена начала хныкать:

- Не хочу одна, хочу с вами.

- Мы сегодня не можем, Леночка.

- Мне страшно, я боюсь.

- Ведь раньше ты не боялась. На прошлой неделе ты оставалась одна, помнишь.

- А сегодня боюсь, мне страшно, я хочу с вами.

- Леночка, нас пригласили друзья. Ты же встречалась в садике со своими друзьями, а теперь мы хотим встретиться со своими.

- Возьмите меня.

- Тебе там не с кем будет играть. Ирочка ночует у своих родителей.

Она же послушная девочка и делает всё, что они ей говорят.

- Всё равно я не хочу одна.

- Мы скоро придём.

- Вы меня не любите.

- Ну, что ты, Леночка, мы тебя очень любим.

- Нет, не любите, не любите, не любите, - захныкала Лена.

- Любим, любим, любим, - стал дразнить её Борис.

- Если бы любили, то не бросали бы меня одну.

- А мы и так тебя не бросаем.

- Вы только и думаете о своих удовольствиях.

- Что? - Борис удивлённо уставился на дочь.

- Если вы не хотите заниматься детьми, так нечего было их рожать.

- Ты ещё руки в боки воткни, будешь совсем как бабушка, - сказал Боря.

- Она вам только хорошего желает, а от вас никакой благодарности,

- ответила Лена тоном Нины Михайловны.

- Ну, так я пойду, - хмыкнула Рая, - а ты побудь с дочерью, пусть она тебя жизни поучит.

* * *

Летом Нина Михайловна уехала с Зубовым в дом отдыха, но там Зубов стал оказывать внимание женщине, сидевшей с ними за одним столом. Поланская к этому не привыкла. Лев Абрамович всегда относился к ней как к ещё не завоёванной вершине. Он был юрист по призванию и в любых ситуациях старался избегать ссор. Когда Борис познакомился с Поланскими, у Льва Абрамовича кроме работы и машины никаких увлечений уже не осталось. Были ли они раньше, Боря не знал, но по характеру тестя мог предположить, что даже если и были, он никогда не позволял жене усомниться в своей верности. За много лет супружества она к этому привыкла и вела себя как красивая, знающая себе цену женщина. Она прекрасно выглядела и не могла примириться с тем, что должна делить внимание Зубова с кем-то ещё, а для её соседки по столу это было обычное курортное приключение. Нина Михайловна всё прекрасно понимала, но когда думала об этом, начинала нервничать. В один из таких моментов она подвернулась и упала. У неё опять заболела уже давно выздоровевшая нога и на следующий день она пришла на обед чуть прихрамывая. Это не осталось незамеченным и Нина Михайловна, придравшись к какой-то мелочи, наговорила своей сопернице грубостей, а та, спокойно выслушав её, сказала:

- Не надо так нервничать, а то с тобой произойдёт такая же история как с Ниной-хромоножкой, которая любила, а замуж не вышла.

Зубов не смог скрыть ухмылки и, хотя потом он попросил пересадить их за другой столик, Поланская в тот же день позвонила Рае и сказала, что срочно возвращается домой. Ей только нужно обменять билеты. Летом, в разгар сезона сделать это было весьма непросто. Рая стала уговаривать мать остаться, однако переубедить её не смогла.

Поланская сумела купить билет только через неделю на очень неудобный поезд. К этому моменту её соперница уехала домой, а она уже помирилась с Зубовым, но билет, приобретённый заранее, был сдан, новый куплен и произвести обратный обмен оказалось невозможным. Она позвонила Рае, назвала номер поезда и вагон и добавила, что прибывает в четыре утра, а поскольку в такую рань таксисты могут заломить неподъёмную цену, она хотела бы, чтобы её встретили. Борис попросил у Саши машину и тот дал ему "Жигули" своего отца. Его собственная "Антилопа Гну" проходила очередную модернизацию. Не успел Боря запарковаться, как к нему подошёл парень в модной кожаной куртке и спросил, не нужно ли ветровое стекло. В то время среди наиболее дефицитных запасных частей легковых машин ветровое стекло стояло на первом месте, а воровство их стало чумой для автолюбителей. Борис только сейчас заметил маленькую трещину на стекле Сашиной машины. Наверное, кто-то пытался его снять, но в спешке или по неумению только испортил. Продавец, видно, тоже заметил дефект.

- Профессионал, - подумал Борис.

Парень ждал ответа. Он выглядел очень интеллигентно: очки в золотой оправе, модное осеннее пальто и хорошо выглаженные брюки. Род его занятий был очевиден. Он ночью снимал стёкла у беспризорных машин и тут же их продавал. Быстро, удобно и очень прибыльно, никаких накладных расходов. Гораздо эффективнее, чем воровать колёса, которые до продажи нужно ещё где-то хранить.

Боре вдруг ужасно захотелось набить морду этому хлыщу и сдержался он только потому, что знал - где-то поблизости находится его телохранитель.

- У меня при себе нет денег, - сказал Коган, - давай встретимся днём.

- Нет, я могу продать только сейчас.

- Хорошо, подойди ко мне минут через двадцать. Я сейчас встречу друга и одолжу у него деньги.

- Ладно, - согласился спекулянт, но когда Боря вернулся к машине с Ниной Михайловной, никто к ним не подошёл.