Клуб желаний

Мара повторила заклинание несколько раз, как они делали в Клубе. Правда, на третьем заходе пришлось прерваться и отругать Типпи за то, что не ко времени затеял возню с бумажным пакетом — забрался внутрь и поднял истошный мяв.

Закончив, она подсела к столу и долго следила за догорающей свечой, слушая, как Типпи самозабвенно гоняет пакет по всей кухне.

— Надеюсь, получится, — вслух произнесла Мара, похлопав себя по пухлому животику. Тот в ответ заурчал, требуя очередного кекса.

Сквозь окошко в стене палаты Клаудия видела маленького Элиота, который крепко спал в своем инкубаторе. Ангелочек. Элиот Доу — так его теперь зовут. Она смотрела на малыша сквозь противоударное стекло, машинально обводя пальцем металлическую сетку внутри него. Бесценное сокровище — вот оно, рядом, а не дотронешься. Малыш зевнул, широко раскрыв ротик с губками бантиком. Прелесть. Вот таким хорошеньким она его и запомнила.

Миновала первая неделя марта, сегодня суббота, стало быть, прошло полторы недели, как она его нашла. В тот день Клаудия спросила разрешения навестить мальчика в больнице. Старшая медсестра Гэлт, грубоватая, неулыбчивая афроамериканка, ответила, что вряд ли врачи позволят. Все подкидыши проходят тщательную проверку, которую госпиталь устраивает только дважды в год. Клаудия все же оставила свои данные.

Элиот пробудет в госпитале еще какое-то время, поскольку родился, по мнению врачей, раньше срока и ему нужно набрать вес. И легкие у него чуть недоразвиты. Клаудия и вообразить не могла, что обрадуется такому известию: кое-что у него все-таки не в порядке. Но ведь у него ничего не болит, а пока он в больнице, его не отдадут в приемную семью!

Вчера позвонила медсестра Гэлт и в своей фирменной грубоватой манере пробурчала, что раз уж Клаудия нашла Элиота и, может статься, спасла ему жизнь, ей дано особое разрешение понянчить младенца.

Развивая достигнутый успех, Клаудия спросила, нельзя ли и мужу тоже прийти. На что сестра Гэлт сердито вздохнула: она-то уверена, что нельзя, но так и быть, узнает.

Двумя часами позже она передала разрешение врачей: на этот раз — и только на этот раз — Дэну позволено зайти, но в сопровождении медсестры (что, по всей видимости, вызывало особое раздражение).

— Чем могу помочь? — Рядом с Клаудией остановилась медсестра.

— Я… — Клаудия отняла руку от стекла. — Я — Клаудия Дюбуа. Я нашла… это я нашла маленького Элиота. — Она поправила очки, развела руками и смущенно улыбнулась. — Пришла посмотреть, как он. Мне разрешили… то есть сестра Гэлт сказала, что я могу его проведать. Я утром звонила, и врач сказал… С ним ведь все будет хорошо?

Лицо медсестры смягчилось — она определенно слыхала эту историю.

— Хотите увидеть поближе?

Она провела Клаудию в маленькую комнатку перед палатой и велела ждать, а спустя несколько минут вернулась с завернутым в одеяльце Элиотом.

— Хотите его подержать?

Клаудия кивнула.

— Тогда вымойте руки. — Сестра кивнула в угол и, пока Клаудия возилась у раковины, продолжала: — Нашим малышам очень нужно, чтоб их почаще нянчили, а у нас тут порой настоящий сумасшедший дом, до каждого просто руки не доходят. Хорошо, что вы пришли. Только головку придерживайте. — Она передала сверточек Клаудии, поправила одеяло, уверилась, что оставляет малыша в надежных руках. — Не бойтесь, присядьте. Торопиться некуда. — Сестра сама села напротив Клаудии. — Говорят, вы хотите его усыновить?

Клаудия, не отводя глаз от Элиота, снова кивнула. Вздохнула.

— Для начала пытаемся оформить патронаж. Я уже собираю документы. Шансов у нас, конечно, маловато, а моя школа… нельзя сказать, чтоб там нам здорово помогали. А вот когда я была на собеседовании у социального работника, та меня обнадежила. Говорит, раз я его спасла, у меня личная заинтересованность. И вроде это должно помочь.

Клаудия осторожно погладила пушистые волосики, выбившиеся из-под чепчика, тыльной стороной ладони прикоснулась к тугой щечке. Сестра с улыбкой следила за ней, затем взглянула на часы:

— Ему пора обедать. Что скажете, если я принесу бутылочку, а вы его покормите? Он наконец сообразил, для чего нужно сосать, — добавила она, открывая дверь в соседнюю комнату.

Сегодня Элиот показался ей чуть тяжелее, чем в памятный день их знакомства. Он вдруг распахнул глазенки и остановил на Клаудии прозрачный взгляд.

— О тебе хорошо заботятся? Тебя тут любят? — Слова застряли у нее в горле. — Ах ты мой дорогой… — Клаудия проглотила подступившие слезы. Давно надо было сюда прийти.

Но как же было страшно. Начнешь навещать его, привяжешься, а потом что? Смотреть, как его оторвут от тебя и отдадут чужим людям? После собеседования у соцработника у Клаудии появилась надежда. Личная заинтересованность… Хотя количество требуемых документов и собеседований с проверками, которые им с Дэном предстояло вытерпеть, казалось непреодолимым. Пройти медосмотр, представить план пожарной эвакуации, сдать отпечатки пальцев и даже принести справку, что их домашним животным сделаны прививки. Но поскольку фэн-шуйная золотая рыбка сдохла, делать ей прививку нет надобности. И на том спасибо.

Теперь, когда Клаудия закрутила всю машину, Дэн принялся тишком вставлять палки в колеса, значительно все запутывая и усложняя. Его отношение в духе идея-дурацкая-но-я-иду-тебе-навстречу сменилось едва прикрытым хамством. Односложные ответы на ее вопросы, когда она заполняет анкеты. Вечное угрюмое молчание — совершенно для него нехарактерное. К тому же Клаудия была уверена, что он прекрасно понимает: возню с патронатом она затеяла исключительно для того, чтобы он постепенно свыкся с мыслью об усыновлении.

Нет, дело безнадежное. Без Дэна ей всего этого не осилить, да и соцработнику двух секунд хватит на собеседовании, чтобы уразуметь: в этом вопросе они с Дэном не заодно. Смешно даже пытаться. И все же теперь, когда она наконец попала сюда и взяла на руки крохотного мальчика, Клаудия поняла, что должна это сделать. Она за него в ответе.

А кстати, где Дэн? Обещал быть здесь двадцать минут назад. По субботам, конечно, на дорогах адские пробки, но скорее всего, это его пассивно-агрессивный протест в действии.

Сегодня утром каждый занялся своими делами. Клаудия купила продукты и зашла в химчистку, а Дэн отправился менять масло в машине. Потом он собирался заскочить в контору за какими-то забытыми там чертежами, а на обратном пути, если останется время, заехать в художественный салон, прикупить материалы для работы. Клаудия была уверена, что в больницу Дэн успеет. Он сказал, что удобнее встретиться прямо здесь, но сейчас у нее появилось дурное предчувствие, что муж вообще не появится.

Клаудия покрепче прижала Элиота. Какой тепленький! Он снова доверчиво заснул у нее на руках. Солнышко ненаглядное. И чего она боялась?

Мара одолела добрую половину книги, когда краешком глаза заметила, что по ступенькам крыльца поднимается Генри. В замке повернулся ключ, и Типпи спрыгнул с ее коленей. Мара вновь уткнулась в книгу, торопясь ухватить как можно больше до того, как Генри войдет. Пока он закрывал дверь, она осилила еще одно предложение.

— Привет, милый, — сказала она, закрывая книгу.

Генри наклонился поцеловать ее, Мара подставила ему щеку, а когда он ее чмокнул, отшатнулась, точно по лицу царапнули наждаком.

— Генри! — Она подняла на него круглые глаза.

— Что?

У Мары отпала челюсть. Она забралась на кресло с ногами и молча ткнула пальцем в лицо мужа.