За разломом орла

Аластер Рейнольдс

За Разломом Орла

Грета стоит рядом, когда я вытаскиваю Сюзи из компенсатор­ной капсулы. — Почему ее? — спрашивает Грета. — Потому что ее я хочу разбудить первой, — отвечаю я, гадая, уж не ревнует ли Грета. Я ее не виню — Сюзи не только очень красива, но еще и умна. Лучший синтакс-штурман в «Ашанти индастриал». — Что случилось? — спрашивает Сюзи, когда у нее проходят неизбежные после пробуждения слабость и головокружение. — Нам удалось вернуться?

Я прошу ее поделиться своими последними воспоминаниями.

— Таможня, — отвечает Сюзи. — Эти кретины на Архангеле.

— А потом? Что-нибудь еще? Руны? Ты помнишь, как вычисля­ла их?

— Нет, — говорит она и что-то улавливает в моем голосе. Может, я лгу или не говорю всего, что ей нужно знать. — Том, еще раз спра­шиваю: нам удалось вернуться?

— Да. Мы сумели вернуться.

Сюзи смотрит на звездное небо, нарисованное на ее капсуле све­тящимися красками — фиолетовой и желтой. Она заказала это укра­шение на Кариллоне. Правилами такие художества запрещаются — причиной указывается вроде бы то, что частички краски забивают воздушные фильтры. Сюзи на правила было наплевать. Она мне ска­зала, что рисунок обошелся ей в недельное жалованье, но потрачен­ные деньги стоили того, чтобы придать хоть немного индивидуально­сти серому «дизайну» корабля компании.

— Странно, мне почему-то кажется, что я провалялась в этом гро­бу несколько месяцев.

Я пожимаю плечами:

— Иногда и мне так кажется.

— Значит, все в порядке?

— В полном.

Сюзи смотрит на Грету:

— Тогда кто ты такая?

Грета не отвечает. Она лишь выжидательно смотрит на меня. А меня начинает трясти, и я понимаю, что не могу такого вынести. Пока не могу.

— Заканчивай, — бросаю я Грете.

Грета делает шаг к Сюзи. Та замечает это, но не успевает отреаги­ровать. Грета выхватывает что-то из кармана и прикасается к руке

Сюзи. Та мгновенно вырубается. Мы укладываем ее обратно в капсу­лу, заново подключаем и закрываем крышку.

— Она ничего не запомнит, — обещает Грета. — Разговор так и ос­танется в ее кратковременной памяти.

— Мне кажется, я этого не переживу. Грета касается моего плеча:

— Никто и не говорил, что будет легко.

— Я лишь пытаюсь осторожно ввести ее в ситуацию. И не хочу сразу открывать правду.

— Знаю. Ты добрый, Том. Потом она меня целует.

Я тоже помнил Архангел. Именно там все и пошло наперекосяк. Просто мы тогда еще этого не знали.

Мы пропустили первое стартовое окно, когда на таможне нашли противоречие в нашей грузовой накладной. Не очень серьезное нару­шение, но у них ушло немало времени, прежде чем они смогли по­нять, что ошиблись сами. А когда поняли, мы уже знали: предстоит ждать на планете еще восемь часов, пока диспетчерская отправит це­лый флот сухогрузов.

Я сообщил новость Сюзи и Рэю. Сюзи восприняла ее весьма по­ложительно, или настолько положительно, насколько она всегда вос­принимала подобные новости. Я предложил ей использовать это вре­мя с толком, отправиться в порт и поискать, есть ли там новые син­таксические «довески». Нечто такое, что могло бы сэкономить нам день-другой обратного пути.

— Лицензионные? — уточнила она.

— Мне все равно.

— А как насчет Рэя? — вопросила Сюзи. — Он так и будет здесь сидеть, попивая чаек, пока я стану отрабатывать свое жалованье?

Я улыбнулся. Эта парочка вечно цапалась между собой, баланси­руя на грани любви и ненависти.

— Нет, Рэй тоже может сделать кое-что полезное. Например, про­верить ку-плоскости.

— Они в полном порядке, — возразил Рэй.

Я стянул потрепанную кепочку с эмблемой «Ашанти индастриал», почесал лысинку на макушке и повернулся к механику:

— Правильно. Тогда тебе не потребуется много времени на их проверку, верно?

— Как скажете, кэп.

В Рэе мне нравится то, что он легко смиряется, когда проигрыва­ет спор. Он взял комплект инструментов и пошел осматривать плос­кости. Я проследил, как он поднимается по лесенке на кран-балку с инструментами на поясе. Сюзи надела маску, длинный черный плащ и ушла, растаяв в окутывающем порт влажном тумане. Стук ее каблуков доносился еще долго после того, как она скрылась из виду.

Я вышел из «Синего гуся» и зашагал в направлении, противопо­ложном Сюзи. Надо мной из тумана один за другим выныривали су­хогрузы. Слышно их было задолго до появления — сквозь висящие над портом желтые облака пробивались скорбные низкие стоны, по­хожие на перекличку китов. Когда корабли снижались, показывались темные корпуса, покрытые струпьями и шрамами угловатых высту­пов синтаксических узоров, со втянутыми перед посадкой кран-бал­ками и ку-плоскостями и выпущенными шасси, напоминающими когти. Сухогрузы замирали над указанными диспетчером посадоч­ными колодцами и опускались в них под вой реактивных струй. Их корпуса скелетными пальцами сразу же крепко стискивали захваты доковых фиксаторов. Из загонов, медленно переставляя ноги, вы­бредали динозавры-носильщики — кто-то из них уже работал само­стоятельно, а другими, сидя на загривке, все еще управлял тренер. Когда выключались двигатели, наступала шокирующая тишина — пока сквозь облака не шел на посадку очередной сухогруз.

Мне всегда нравилось смотреть, как прибывают и уходят корабли, даже если они задерживают в порту мой корабль. Я не умел читать синтаксис, но знал: эти корабли прилетели сюда от самого Разлома. Дальше Разлома в созвездии Орла не летал никто. При средних тун­нельных скоростях от центра Локального Пузыря добираться до него нужно примерно год.

Этот путь я проделал только раз за всю жизнь. И, подобно добропо­рядочному туристу, полюбовался видом, открывающимся с внутрен­ней стороны Разлома. На мой взгляд, я забрался достаточно далеко.

Когда в посадочном конвейере образовалась пауза, я заскочил в бар и отыскал кабинку Администрации Скважин, принимающую кредиты «Ашанти». Усевшись в кабинке, записал тридцатисекундное послание для Катерины. Я сообщил ей, что мы уже возвращаемся, но застряли на Архангеле на несколько лишних часов. Предупредил, что задержка может вызвать цепочку других нестыковок на всем на­шем пути сквозь туннели, в зависимости от того, как сработает АС. Судя по предыдущему опыту, восьмичасовая задержка на планете может обернуться двухдневным ожиданием перед точкой подъема. И попросил не волноваться, если опоздаю на пару дней.

Из кабинки я увидел бредущего мимо диплодока с пристегнутым между ногами грузовым контейнером.

Я сказал Катерине, что люблю ее и с нетерпением жду встречи.

Возвращаясь на борт «Синего гуся», я думал о мчащемся домой послании. Его передали со скоростью света по местной системе свя­зи, затем скопировали в буфер памяти очередного уходящего кораб­ля. Вполне вероятно, что этот конкретный корабль не направляется к Барранквилле или куда-нибудь поблизости от нее. АС будет пере­брасывать сообщение с корабля на корабль, пока оно наконец не до­стигнет пункта назначения. Я могу даже оказаться на Барранквилле раньше него, но на моей памяти такое случилось лишь однажды. Си­стема работала вполне надежно.

Посмотрев вверх, я увидел, что в просвет между сухогрузами вклинился белый пассажирский лайнер. Я приподнял маску, чтобы разглядеть его получше, и в ноздри мне ударила смесь озона, топли­ва и динозаврового навоза. Да, я точно на Архангеле. Такой букет за­пахов не встретишь больше нигде внутри Пузыря. Там четыре сотни планет, на каждой до десятка портов, и ни в одном из них не воняет так, как здесь.

— Том!

Я обернулся и увидел стоящего возле дока Рэя.

— Ты уже закончил осмотр плоскостей? — спросил я. Рэй покачал головой:

— Как раз об этом я и хотел поговорить. Они оказались слегка не выровнены... а раз нам предстояло задержаться на восемь часов... я решил запустить полную перекалибровку.