Потому что я тебя люблю

— Сочная вишня, ты уверен? Дай попробовать! — просит Коннор и, громко хохоча, идет с Марком, иронизируя по поводу их притязаний изображать из себя истинных знатоков вин.

— За твое здоровье, старик!

— И за твое, старина! — отвечает Марк, чокаясь.

Два года назад они открыли частный кабинет, и теперь он процветает. Коннор — несравненный практик и, кроме того, исследователь-новатор, постоянно ищущий новые способы лечения. Его метод избавления от курения с помощью гипноза произвел фурор на Манхэттене и обеспечил кабинету приличный доход. Вдохновленный этим успехом, Коннор адаптировал этот метод для лечения других нарушений: алкогольная зависимость, депрессии, хроническая тревожность и фобии. В отличие от него, Марк большую часть времени посвящает связям с общественностью. СМИ очень быстро обратили внимание на молодого психолога с привлекательной внешностью и убедительными речами.

— Ты помнишь, как мальчишками мы разбавляли водой бутылки с кока-колой, чтобы их хватило надолго?

— Ну, конечно, — отвечает Марк, — это было отвратительно.

— Не более отвратно, чем твой, как его там, швальблан.

— Ты представляешь себе, какой путь прошли мы? И все-таки своего добились.

— Я не знаю, — отвечает Коннор задумчиво.

— Как это ты не знаешь?

— Иногда у меня возникает впечатление, что я никогда не покидал Чикаго.

— Это из-за твоих кошмаров?

— Это гораздо глубже. Если бы ты знал, как я сожалею, что убил этих типов.

— Они были преступниками, самыми последними подонками.

— Возможно, но я уподобился им. А самое ужасное — я воспользовался их деньгами! Я уверен, что можно было бы найти другой выход.

— Нет, — отрезал Марк. — Ты прекрасно знаешь, что без этих денег мы все еще были бы там. Это цена, которую надо было заплатить, хотя я очень сожалею, что тебе пришлось нести это бремя. Послушай, Коннор, это все в прошлом. Посмотри в другом направлении, в будущее…

— Для меня — словно все случилось вчера.

— Самое трудное позади. Теперь уже ничего не может с нами случиться.

Лейла прервала их разговор, бросившись в объятия отца.

— Послушай, папа, я принесла тебе пирожное. Ты мне сделаешь самолетик?

Марк сжимает дочь в объятиях, но продолжает смотреть в глаза Коннору.

— С нами ничего не может случиться, — повторяет он, словно убеждая себя самого.

— Случиться может все, — поправляет его Коннор.

— Нет, мы сейчас сильнее, увереннее.

— Наоборот, потому что нам есть что терять.

Марк раздумывает всего секунду, затем выпаливает:

— Ты должен сделать как я: жениться, иметь детей…

— Я не согласен. Когда любишь, слабеешь.

— Нет, — уверяет Марк, — становишься сильнее.

Но это не убеждает Коннора.

— Когда боишься потерять любимых, становишься уязвимее. Тебе легко причинить боль, стоит только подвергнуть опасности твоих близких. А я не могу позволить себе стать незащищенным.

— Почему?

— Потому что мною владеет прошлое, — сказал он, опустошая бокал.

Марк хочет возразить ему, но Лейла уже вовлекает его в свои игры:

— Ну, папа, ты будешь делать со мной самолетик?

2002–2006: The darkness years [103]

Где вы были в то утро?

На следующий день, 11 сентября 2001 года

— Лейла, возьми свой портфель! Ты опоздаешь в школу, а я на работу.

— Но я хочу еще поспать…

— Крошка моя, тебе надо было вчера вечером лечь пораньше, о чем папа тебя и просил.

— Но я хотела праздновать, я…

— Я знаю. Ну, давай, надевай свитер и иди скажи маме «до свидания».

Пока его дочь поднимается по ступенькам, Марк выключает ноутбук, кладет его в чемодан, допивает апельсиновый сок.

— До свидания, милая! — кричит он в сторону комнаты.

— До вечера, — отвечает ему Николь, а Лейла тем временем со скоростью молнии скатывается по лестнице.

Вот они вместе, в Бруклине — солнечное утро.

— А где машина? — спрашивает Лейла, шагая по тротуару.

— Подальше, малышка. Ну, давай, иди сюда, я тебя понесу.

— Я уже слишком тяжеленная, — говорит она шутливо.

— Сейчас увидим, какая ты тяжеленная!

Марк подхватывает одной рукой дочь, а другой ранец.

— Ты не знала, что я Мусклор, [104] а?

— А кто это — Мусклор?

— Самый сильный человек во Вселенной.

— И это ты?

— Конечно! Я сражаюсь против сил Зла, и мне помогает волшебная формула: «Магическое свойство древнего черепа придает мне всемогущую силу…»

— Это правда? — спрашивает она недоверчиво.

— Почти, дорогая, почти.

Марк бежит по тротуару со своей ношей, вспоминая то, что накануне сказал ему Коннор. Сейчас его друг находится в смятенном состоянии духа. В отличие от Марка, который радовался их успешной работе, Коннору она не помогала обрести спокойствие. Его продолжало терзать прошлое, угрызения совести и убеждение, что опасность однажды еще покажет свое лицо.

— Я вижу машину! — кричит Лейла. — Можно мне открыть ее?

Глядя на дочь, управляющую автоматическим открытием дверей, Марк спросил себя, откуда может прийти опасность.

Воздух был так мягок, а небо никогда не казалось ему таким голубым…

Прежде чем сесть за руль, он взглянул на часы: 8:46.

Менее чем через минуту первый самолет врежется в северную башню.

Менее чем через минуту Нью-Йорк растеряется и потеряет веру в себя.

26 марта 2002 года

Марк появляется на экране, мертвенно-бледный, с изменившимся лицом и кругами под глазами.

10 января 2005 года

— Я ухожу, Коннор.

Марк только что прошел в кабинет друга. Несколько месяцев назад их кабинет переехал в великолепное здание Тайм-Уорнер-центра. Переезд был запланирован давно, но Марк не принимал в нем участия. Эти три года, с тех пор как исчезла Лейла, он не ходил на работу, посвящая все свое время поискам дочери.

— Ты уходишь, куда?

— Я не знаю. Во всяком случае, ты можешь убрать мое имя с таблички кабинета. Если хочешь выкупить мою долю, поговори с Николь, она не будет против.

— Возьми себя в руки, старик! — отвечает Коннор, обнимая друга. — То, что с тобой сейчас происходит, это ужасно, но ты не одинок. У тебя любящая жена, и я с тобой, я рядом. Сейчас более чем когда-либо мы должны держаться вместе.

— Я знаю, — говорит Марк, высвобождаясь, — но я не могу больше притворяться, это выше моих сил.