Смерть автора

1) Айзек Райхман! Портной, упомянутый в интервью Эминовича «Полл Молл Газетт» от 7 апреля. 14 августа журналист из «Презент энд Модерн Лайф» упоминает в статье, что адрес Эминовича получен им от портного с Риджентс-стрит. 16 августа Айзек Райхман повесился, Повесился ли?

Цветы! Цветы в карманах Райхмана! Цветочный Воевода?

2) Не знаю, как до всего этого касается помешательство Дороти Уэст, но оно как-то с этим связано. Положим, у Моппера в самом деле было носовое кровотечение — от чего же она тогда сошла с ума? Или она уже была сумасшедшей, когда оказывала ему помощь? Экземпляр «Мирослава боярина» в её комнате — опять «Мирослав боярин»! И что за прядь волос в книге? Соседка утверждает, что мисс Уэст незадолго до происшествия встречалась с неким шатеном. У Эминовича как раз такие волосы.

Всё это может быть, конечно, совпадениями, но на этот раз слишком много совпадений. В такие совпадения даже самый убеждённый мистик не поверит. Кажется, я имею дело с преступником, и за ним совершенно необходимо установить наблюдение.

19 октября 1913, 10.00. Я приехала туда на извозчике к 6 часам утра и заняла удобную позицию за углом, так, чтобы мне была видна входная дверь дома. О дальнейшем говорить бесполезно. Я простояла за углом до 9.00, за это время мимо меня прошли два молочника, один старьевщик и один полицейский, подозрительно на меня посмотревший, а также множество всякой швали, мужская часть которой пыталась делать мне непристойные предложения. Эминович не вышел.

В следующий раз я буду умнее. Напротив дома Эминовича стоит заброшенный домик; думаю, можно найти точку, откуда открывается хороший обзор. Он не увидит меня там, а я смогу следить за его домом достаточно долго.

Из записных книжек Алистера Моппера

16 октября 1913. Сегодня я не выдержал. Мы в самом деле серьёзно поссорились, и я сказал ему, что знаю, кто повесил Райхмана. Он и бровью не повёл.

— В его записке ясно сказано, что в своей смерти виновен он сам, — холодно ответил Мирослав. Я взорвался.

— Потому что ты заставил его написать это! Можно подумать, я тебя не знаю!

— Он напросился на это, — сказал Мирослав. — Подлость есть подлость.

Чувствуя себя вымотанным, я рухнул в кресло и в отчаянии спросил:

— Но почему — почему на муаровой ленте? Мирослав прислонился к дверному косяку, и усмешка тронула его толстые губы.

— Должна же быть к нему какая-то справедливость. Всё-таки он был первоклассный портной.

Продолжение записей Ингрид Штайн

19 октября 1913, 15.12 Я разведала обстановку и выяснила, что в пустой дом можно пробраться через подвальное окно и что он не занят ни бродягами, ни цыганами. Из чердачного окошка хорошо видна не только дверь Эминовича, но и окно его, по видимости, кабинета. Если он будет в комнате, я смогу увидеть, что он делает.

20 октября 1913, 9.10 Сейчас я нахожусь на чердаке, куда поднялась четверть часа назад. С собой у меня саквояж, в котором лежат два пледа, свёрток с бутербродами, бутылка воды, вата и одеколон для гигиенических нужд и, главное, большой морской бинокль. Я собираюсь провести здесь сутки. Надеюсь, за это время я выясню, что за Эминович здесь живёт, почему он скрывает своё место жительства и почему он вообще поселился в этой дыре.

20 октября 1913, 20.53. Удача! Только что я видела его. Ошибиться невозможно, несмотря на то, что солнце уже село: я смогла разглядеть невысокую сухощавую фигуру и гриву тёмных волос, раздуваемых ветром. Он вышел из дома и направился вверх по улице в сторону Лондонского моста.

20 октября 1913, 23.04. Эминович вернулся, причём не один. С ним ещё кто-то, и я ясно вижу по силуэту, что это мужчина. К сожалению, погода облачная, свет луны едва пробивается сквозь муть, и я не могу видеть ни возраста, ни сословия человека, вошедшего с ним в дом.

Собственно говоря, в том, что я видела, нет ничего противозаконного. Любой человек имеет право приглашать к себе в дом кого заблагорассудится…

Я надеялась, что гость войдёт в кабинет, но надежды не оправдались. Я не могу видеть никого из вошедших. В кухне свет не горит. Окна гостиной и столовой отсюда не видны.

Новая мысль. Эминович — содомит. Он не англичанин, но английский порок существует во всех странах. Это объясняет его скрытность и то, почему он привёл к себе этого человека поздно в ночи. Говорят, английское слово buggar [20] происходит от Bulgar. [21] NB: выяснить, насколько гомосексуализм распространён на Балканах.

21 октября 1913, 2.33 утра. Сейчас этот человек вышел из дома Эминовича. Небо очистилось от туч, луна светит в полную силу, и я смогла наконец рассмотреть его. Это был юноша пролетарского вида, нечёсаный и плохо одетый, левая рука перевязана (бинт ярко белел в лунном свете). Он пошатывался на ходу — должно быть, был пьян. Кажется, я на верном пути. Он по дешёвке заманивает молодых людей в свою берлогу ради любовных утех.

21 октября 1913, 7.25 утра. Я поспала немного для восстановления сил и теперь покидаю своё убежище. Эминович сейчас, скорее всего, спит и не проснётся в ближайшие час-полтора, раз он предавался разврату до половины третьего. Поэтому я рискнула подойти к дому и обследовать крыльцо. Я надеялась увидеть следы, и я их нашла, но нечёткие — смазанные отпечатки грубых матросских ботинок. Их, несомненно, оставил ночной гость. Но обнаружилось и нечто неожиданное для меня — несколько пятнышек крови. Я ручаюсь, что их не было перед тем.

Неужели Эминович ранил его? Но шума драки не было. Или он был ранен, когда пришёл к Эминовичу? Может быть, Эминович привёл его к себе домой, чтобы оказать ему медицинскую помощь (перевязанная рука!)? Но зачем он тогда отпустил его в ночи, не оставив у себя заночевать? Мне нужно разузнать всё до конца.

22 октября 1913. Ситуация крайне двусмысленная. Я не могу донести на него в полицию, пока не узнаю ничего точно.

1) Причастен ли он к смерти Айзека Райхмана? (Велика вероятность, что это так.)

2) С ним или не с ним встречалась Дороти Уэст до своего помешательства? В какой именно момент и отчего она лишилась рассудка?

3) Склонность его к циничным шуткам, в которых фигурируют картинки с пытками (Мэтью Арчер, Имре Микеш) — надо прояснить.

4) Почему он живёт в трущобах и скрывает свой адрес?

5) Что делал у него поздно ночью молодой докер с перевязанной рукой?

6 и последнее) М/б он не содомит, а психопат — садомазохист. В любом случае я не смогу узнать ничего больше, если не сумею пробраться в его дом. Я позаимствую методику у Джонатана Степлса.

22 октября 1913, позже. Я купила гвоздодёр, чтобы вынуть две доски снизу из заколоченного окна. Мне нужно сделать это тогда, когда Эминовича не будет дома. Сегодня я как следует отдохну, а завтра засяду в своём убежище на весь день и дождусь, когда он уйдёт.

23 октября 1913, 16.36. Несказанное везение! Он покинул дом, когда было ещё светло — в половине пятого пополудни. Судя по тому, как тщательно он оделся, он вернётся не скоро. Думаю, у меня есть по меньшей мере пара часов — а может, и больше, но мне больше не надо.

23 октября 1913, 17.10. Чтобы отодрать доски от заколоченного окна, больших усилий не потребовалось. Перед этим я проверила, нет ли в доме этой проклятой старухи, что открыла мне в прошлый раз, — но нет, на стук никто не вышел. Итак, я вынула доски и пролезла в кухню.

Кухней, по-видимому, давно не пользовались — она имеет запущенный и неприбранный вид. Возможно, он обедает в ресторане. Так или иначе, моей стратегической целью является его кабинет, и я поднялась по лестнице наверх.

Ни одна дверь внутри дома не заперта; кабинет — не исключение, но вид у него столь же странный и непривлекательный, как у кухни. Там грязно, стены обшарпаны, мебели мало, и вся она старая и неподходящая друг к другу: засаленный вытертый диван, стеллаж с книгами, ужасный письменный стол и стул полувековой древности — вот и всё. На полу стоял чемодан с остальными книгами. Большинство книг иностранные и напечатаны кириллицей; я заметила среди них достаточно много ценных старинных изданий. Они носят довольно специфический характер: в двух из пяти просмотренных мною книг обнаружились миниатюры весьма жестокого содержания. Впрочем, я не понимаю языка, на котором написаны эти книги.