Сестра Ноя (СИ)

— Как же нам повезло! – сказала Маша. – У нас есть Церковь – и это наша крепость.

— И больница, – вставил Николай и глянул на часы. – Однако, время, господа! Половина пятого!

— Да, – пробасил Юра, – встаем, благодарим и направляемся на всенощную в нашу поселковую крепость во имя Архистратига Михаила.

— Арсюш, – сказала Маша, взяв меня под руку, – еще раз: огромное тебе спасибо!

— За что, Машенька? – Я вспомнил, что она скоро улетит на другой край света, и меня как по сердцу резануло.

— За всё, – сказала она, поглаживая мою руку. – За эту поездку, за этих прекрасных людей, за то, что помог мне в Церковь войти, за твою верность… За всё.

Войдя в притвор храма, Василий с Николаем рухнули на колени, да так и остались «отрабатывать» епитимию до той минуты, когда священник смилуется и сам выйдет, пригласив зайти внутрь. Мы же с Машей и Юрием встали рядком и погрузились в невидимые волны благодатного света.

Вышли мы из храма уже на рассвете. От густой травы поднимался ароматный туман. Из густого облака появились сначала белый автомобиль, потом и его хозяин – Борис Станиславович. Он стоял, опершись на капот, руки сложил на груди, смотрел на нас исподлобья.

— Не, а что ты хочешь! – сказал Юрий. – Мы тебя не ждали. А что ж в храм не зашел?

— Куда мне, грешнику в рай ко святым! – пробурчал Борис. – Бабушка вас пригласила в гости. Слабеет она, хочет попрощаться.

— Ну уж только не сегодня, – протянул Юрий. – Как видишь, мы устали после бессонной ночи. Давай завтра, вечерком.

— Хорошо.

— Машину восстановили? – спросил Юра.

— Как видишь, – кивнул Борис. – Да еще масло поменяли.

— В качестве извинения и моральной компенсации… Какие люди, Боря!..

Прощание с Машей

О вы, идущие любви путями,

Молю, взгляните сами,

На свете есть ли муки тяжелей?

Задумайтесь над этими словами –

Узнаю вместе с вами,

Где ключ во мне к обители скорбей.

(«Новая жизнь» Данте Алигьери)

Маша включила крошечный спутниковый телефон и обнаружила несколько пропущенных звонков – все от мужа. Позвонила, ответила: «да, поняла» – и повернулась к Борису:

— Боричка, ты не мог бы довезти нас с Арсением до дома? Пожалуйста!

— Конечно, Маша, садитесь, – кивнул тот и распахнул перед нами заднюю дверцу. – А всё остальное пусть едет на электричке, – добавил он, исподлобья глянув на Юру.

— Что случилось? – спросил я, когда мы тронулись.

— Оказывается, мы сегодня вечером улетаем, – сказала она, виновато улыбаясь. – Всё так быстро… А Виктор просил тебя поскорей привезти, чтобы попрощаться и дать кое–какие советы.

— Что, Маша, трудно жить с офицером кэй–джи–би? – съязвил Борис.

— Да нет, наоборот, многие проблемы решаются на счет раз. А в общем, ко всему привыкаешь. Надо, значит надо – и всё.

С полчаса я не мог справиться с острой тоской, которая вонзилась мне в сердце. Маша, почувствовала, что со мной происходит, взяла меня под руку и прошептала:

— Ты помнишь, сегодняшнюю проповедь? Батюшка говорил о Ное, который построил ковчег и позвал людей, но они отказались. Те, кто вошли в ковчег был спасены от всемирного потопа, а остальные погибли. Он еще сказал, что христианские храмы строят в виде корабля, наподобие Ноева ковчега. Когда я слушала проповедь, все время думала, что для меня и моей семьи ты, Арсений, стал Ноем. Ты позвал нас в храм–ковчег, а мы вошли и теперь по твоей милости спасаемся.

Ты понимаешь, Арсюш, ты – мой Ной! А я сестра Ноя.

Спасибо тебе, братик любимый.

Белая машина быстро домчала нас по пустым утренним дорогам до города, лихо развернулась на асфальтовом пятачке рядом с нашим домом. Борис высадил нас, буркнул что‑то на прощанье и тут же уехал. Во дворе Маша, выйдя из машины, выслушала короткую команду мужа: «на сборы полтора часа, брать только самое необходимое» и удалилась в свой подъезд. А мы с Виктором присели на нашей лавочке в углу дома. Мне здесь было как нигде спокойно, а ему открывался «отличный обзор для контроля над ситуацией».

— Ты прости, Арсений, у нас как всегда аврал. Даже времени на прощание с друзьями нет. Так что давай поговорим здесь и сейчас. Во–первых, я оставляю своего заместителя по вопросам безопасности. Он будет охранять тебя и твое окружение. У него имеется генеральная доверенность на тебя. Теперь ты будешь моим представителем на заводе, то есть, считай, его хозяином. Тебе необходимо разобраться с одной проблемой. На заводе появился… как у нас говорят, крот. Большие деньги уходят на сторону. Тебе нужно его вычислить и тихо уволить. А сейчас я познакомлю тебя с моим замом.

Виктор едва заметно взмахнул рукой, из густого кустарника бесшумно выехала черная «волга», остановилась в двух шагах от нас. Дверца водителя распахнулась, и на асфальт опустилась нога в черном ботинке. Я поднял взгляд и увидел ничем неприметного мужчину средних лет, продолжавшего сидеть в машине, держа руку на руле, он только слегка повернулся в нашу сторону.

— Это Алексей Макарович, – представил Виктор зама. – Все называют его «Макарыч» и на ты. Он простой пост–советский человек. Правда, если нужно, свернет шею любому, одним движением руки и тихо. – Я невольно глянул на него. Нет, руки были обыкновенные. Руки как руки. – Так же товарищ имеет доступ к информации самого высокого уровня секретности. Если хочешь, это наш родной агент ноль–ноль–семь. По любому вопросу обращайся к нему, в любое время дня и ночи. Он будет ежедневно докладывать мне обо всём, так что я буду в курсе ваших дел.

Макарыч молча кивнул.

— Думаю, спрашивать о сроке командировки бесполезно? – поинтересовался я на всякий случай.

— Бесполезно, – кивнул Виктор. – Есть еще одна проблемка. Впрочем, вот и она, собственной персоной.

…Из‑за угла выехал черный внедорожник и остановился в метре от капота «волги». Макарыч и ухом не повел, чтобы развернуться и освободить проезд. Из внедорожника выскочил возмущенный господин в вечернем костюме, готовый устроить скандал, но, увидев, наше общество, осёкся и даже изобразил легкий поклон.

— А это известный бандит по кличке Фрезер, – громко сказал Виктор. Ни за что бы не узнал в разъевшемся мордастом пузане прежнего поджарого хулигана.

— Простите, гражданин начальник, – криво усмехнулся тот, сверкнув белоснежными зубами, – отныне, законопослушный гражданин и аккуратный налогоплательщик.

— Ты это теще своей рассказывай, – тихо сказал Макарыч. – А с доходов от сбыта наркоты и торговли оружием ты тоже налоги аккуратно платишь?

— А вот это еще нужно доказать, а не пойман – не вор.

— Не волнуйся, доказательства есть и в любой момент они могут лечь на стол прокурора, – сказал Виктор. – Ты не зарывайся, дорогой, пока вы друг друга уничтожаете, ты еще побегаешь по земле, но стоит тебе хоть пальцем тронуть мирного гражданина, тебя сотрут, как ошибку в диктанте. Запомнил?

— А кто стирать будет? – ухмыльнулся Фрезер. – Насколько мне известно, вы изволите покинуть милую родину?

— Насчет этого не волнуйся. Я тебя откуда угодно и где угодно достану.

— Это что, на этом драндулете? – показал он пальцем на «волгу». – Да мой «мерседес» от него, как гончая от хромого пса, в два прыжка ускачет. Что‑то после развала Союза вас не очень‑то хорошо обеспечивают.

— Ошибаешься. Во–первых, «мерседес» не он, а она – эта марка названа в честь дочери одного из основателей фирмы. Во–вторых, наша «волжанка» для того и предназначена, чтобы за иномарками гоняться. А в–третьих, догонит тебя не автомашина, а скорей всего пуля снайпера или крошечный заряд пластида. Ты, кстати, давно проверял днище своей «немецкой девчушки»? Может, там уже установлен заряд размером со спичечный коробок? – Фрезер присел и пытался заглянуть под капот своего внедорожника. – Ладно, после проверишь, а сейчас пошел вон отсюда. Надеюсь, ты меня услышал.