Рабы «Microsoft»

Итан начал перечислять:

— В темные века информации, то есть до семьдесят шестого года, когда всего этого еще не придумали, человеку были доступны два вида развлечений: любовные отношения и телевизор. Теперь появился третий. Кстати, мне повезло: у меня наследственная депрессия.

— Повезло? — переспросил я.

— Вот именно, приятель! Я никак не мог наладить работу мозга в параллельном режиме, а не в линейном. И тут изобрели прозак и все его изомеры. Вуаля! Мой мозг превратился в систему параллельных вычислений, как в Oracle.

— Объясни популярно.

— Прозак — классная штука. И не только из-за обратного захвата серотонина и прочей лабуды. Думаю, эти вещества физически перепрошивают мозг на параллельное мышление. Они буквально превращают мозг из мака или айбиэмки в суперкомпьютер Cray или CM «Thinking Machines». Химические вещества типа прозака не подавляют эмоции, а дробят их на мелкие блоки, которые легко обрабатываются параллельным мозгом.

— Итан, я так не могу, в голове не укладывается…

— А я могу! Линейное мышление устарело, в моде параллельное.

— Лучше объясни, как таблетки — или что ты там принимаешь — могут повлиять на время?

— Как-то у меня была сильная депрессуха. Полгода или вроде того. Когда она закончилась, я захотел компенсировать потерянные месяцы. Депрессия, блин, та еще гадость. Я рассуждаю так: когда я свеж и бодр, я не теряю времени. Поэтому я стараюсь не допускать депрессий. — Итан продолжал радостно проповедовать свою теорию. — Тебе знакомо такое, когда кто-то говорит: «Помнишь вечеринку на пляже в прошлом году»? А ты ему: «О боже, неужели это было в прошлом году? Кажется, только месяц назад!» Если я хочу прожить год, он должен быть настоящим годом! Я не хочу, чтобы он казался мне месяцем. Я просто пытаюсь вернуть себе чувство времени. Растянуть время. Купить его оптом.

Я уехал от Итана в полном раздрае. Вроде он все равно мне противен, и в то же время жаль его.

Я послал Эйбу краткое изложение теории про время. Эйб был в Сети и сразу ответил:

Прозак!

ВОСКРЕСЕНЬЕ

Позвонил Итан, пригласил к себе в Сан-Карлос.

Когда я добрался, Итан беседовал с кем-то по телефону на кухне. Я присел в комнате, обвешанной камерами наблюдения, и почитал «Cellular Buyer’s Guide» (журнал для покупателя мобильных телефонов), «Dr. Dobbs Journal» (журнал для программистов), «LAN Times» (все про Интернет-технологии) и «Game Pro» (журнал о видеоиграх номер один).

Итан вышел в джинсах и футболке с логотипом Intel — редкое явление. Я за все время ни разу не видел его без галстука и рубашки.

— Приятель, не удивляйся. Сегодня пятница, джинсовый день!

Он сел рядом со мной на белый кожаный диван. Наступила тишина. Итан выровнял журналы на кофейном столике и откинулся назад, заложив руку мне за спину.

Я кивнул на номер «Binary File Transfer» (одно название чего стоит: «Передача двоичных файлов»!) и сказал, что более скучного журнала в жизни не видел.

Итан ответил:

— А если на самом деле это письма про эротические приключения в журнал «Penthouse Forum», зашифрованные во что-нибудь скучное и непонятное, чтобы никто не догадался? Представь себе шифровальную систему, которая может перекодировать фразу «Я учусь на втором курсе небольшого колледжа на Среднем Западе» в «Не отвечает стандартам диапазона частот, утвержденным Союзом потребителей высоких технологий». Это был бы самый гениальный ход за всю историю криптографии с тех пор, как американские военные использовали индейцев навахо, чтобы свободно обсуждать по радио сверхсекретные военные операции.

Итан замолчал. Он сидел неподвижно; его рука у меня за спиной была странно горячая. Я выпрямил спину. Вся ситуация казалась какой-то напряженной. Я чувствовал себя как скромная школьная училка на голливудском кастинге, когда режиссер начал делать неприличные намеки.

— Приятель, у меня к тебе большая просьба.

О боже, начинается! Сейчас он начнет ко мне приставать.

Итан снял с себя футболку. Я попытался сделать вид, что все нормально, но на самом деле меня здорово заколбасило. Видите ли, Итан как бы не в моем вкусе.

Он будто прочитал мои мысли.

— Ну, что ты жмешься? Не собираюсь я тебя трогать. Я прошу об одолжении.

— Да?

— Расслабься, не о таком одолжении.

Под футболкой обнаружился торс средней мускулистости.

— Видишь, до Тодда мне далеко!

Он повернулся ко мне спиной.

Стыдно признаваться, но я вскрикнул. Его спина была вся в бинтах, запекшейся крови и пластыре. Будто кто-то вкривь и вкось заклеил ее грязными подгузниками.

— Вот я о чем. Об этих…

— Итан, что это за хрень?! Несчастный случай? Господи!..

— Несчастный случай? Да какая, блин, разница… Озоновые дыры. Бутерброд с колбасой, который я съел в третьем классе. Просидел на час больше нормы перед видеотерминалом русской сборки. В общем, у меня воспалились все родинки. Их вырезали. Может, навсегда, может, и нет.

Я хотел отвернуться. Итан возмутился.

— Блин, ты меня обижаешь!

Он вскочил и сел на столик спиной ко мне. Я долго не мог отвести глаз от этой био-каши из хлопка, пластыря, крови и лимфы, прилипшей к коже, как морские желуди к кораблю.

— Дэн… — начал Итан.

— Ну.

— Ты должен их содрать.

— Да?

— Мне больше некого попросить. Понимаешь?

— Некого?

— Некого.

Я все смотрел на его спину.

— Неделю назад док наделал во мне дырок, как гольфист в грине. И никто из вас, дураков, даже не спросил, почему я поехал к дерматологу. Никто не спросил. И мне было некому рассказывать.

— Господи, Итан… Мы думали, ты к дерматологу по поводу перхоти.

— У меня перхоть?!

— Ну, м-м-м, не то чтобы много…

Я тронул бинты. Они хрустели, как кукурузные хлопья.

— Говоришь, у меня перхоть?

— Итан, обсуждать болезни — то же самое, что говорить о зарплате. Так не принято.

— Ладно… Ну, ты хоть снимешь с меня это все? Чешется. Болит.

— Да, конечно.

Он принес с кухни бутылку перекиси, спирт и тряпочки, нарезанные из старых футболок.

Итан сидел на кофейном столике, а я снимал один кровавый ком за другим, щелкал ножницами, отдирал пластырь и ужасался, как много из Итана вырезали.

Мы разговаривали. Оказывается, дерматология за последние десять лет очень продвинулась.

— Вставят тебе в организм маленькую видеокамеру и скажут: вот как ваш прыщ воспринимает мир. А камера смотрит прямо из прыща.

Я спросил Итана, что с ним теперь будет.

— Ш-ш-ш, приятель! В меня вселился дьявол, но будем надеяться, что его изгнали.

Когда я наконец снял всю вату и пластырь и использовал все тряпки, спина Итана выглядела как луна в кратерах, багровых и распухших. Я подсушил швы маленьким феном; когда я выключил фен, то шум не прекратился. Итан сгорбился и тяжело сопел.

Вот уж не думал, что буду жалеть Итана.

— Дьявол в тебе, дьявол во мне, — сказал я и обнял его сзади, как можно осторожнее.