Рабы «Microsoft»

22) Галстук Hermes: Мы бы хотели вам помочь… бу-бу-бу… нет инфраструктуры… бу-бу-бу… нет плана развития корпорации… бу-бу-бу… (Люк захлопывается.)

23) Ребенок Розмари (доверительно, в мой адрес. Остальные ушли; он сочувственно провожает нас до роскошной дубовой двери): Вам вряд ли захочется работать в фирме, которую финансируют инвесторы. В конце концов они начнут вас подгонять и заставят вывести на рынок не совсем готовый продукт.

24) Люди в костюмах (мой перифраз): Идите на… пожалуйста.

25) Итан: Ужин, танцы, поцелуй на прощанье. Встреча номер двести шестнадцать закончилась. Что ж, дружок, как у нас говорят, за сутки оклемаешься.

26) КОНЕЦ.

По дороге я спросил Итана:

— Как это мы работаем бесплатно?

— Ну, теоретически да.

Я возмутился:

— Да?!

— Ну, теоретически нет.

— Итан, что, блин, за дела?!

— Дэн, не будь таким мелочным буржуа. Мысли масштабнее.

Феррари обогнали восемь машин одним махом.

Не хочу, чтобы меня считали мелочным.

— Я не мелочный.

— А я?

— Да я не про то!

— Откуда такое линейное отношение к деньгам? Мысли горизонтально. Все в ажуре!

Я спросил маму, что она думает про Карлу. Мама ответила, что Карла «прелесть». Прозвучало как-то натянуто.

Симптомов гриппа пока не наблюдается.

СРЕДА

Сегодня был обед.

Карла заболела, ходит совсем вялая, но мы все равно повезли маму в пивной гриль-ресторан.

В ресторане сидели две собаки-поводыря с хозяевами (хозяева стояли). Через пару секунд мама оказалась на полу и начала общаться с собаками. Потом пристала с расспросами к хозяевам.

— Вы часто встречаетесь? Ваши собаки ходят друг к другу в гости? Они, между прочим, неплохая пара!

(Любит моя мама всех сватать…)

Хозяева собак рассмеялись.

— Еще бы! Мы муж и жена.

Мама воскликнула:

— Ах, чудесно! Значит, они могут общаться на профессиональные темы! (Мама — настоящий житель Кремниевой долины, родилась здесь, в Саннивейле.) Вы просто обязаны познакомиться с Мисти!

Мама побежала к машине за Мисти. Вскоре три собаки уже обнюхивали друг друга.

Я все ждал, пока мы начнем обедать, но мама завела со слепыми долгий собакоразговор. Я сходил в магазин за газетой. Когда я вернулся, они все так же стояли и увлеченно беседовали.

На прощанье они обменялись визитками. Я спросил маму, что их так рассмешило.

— Мы обсуждали худшую породу собаки-поводыря. И придумали гончую, которая будет постоянно выскакивать под машины… Разве не смешно? Может, ты сочинишь из этого видеоигру, ну, как тот пинг-понг — помнишь, как нам было весело на то Рождество?

Как большинство ее сверстников, мама не знает других видеоигр, кроме Pong. Трагично.

За обедом мама постоянно говорила о Майкле.

— Иногда мне кажется, что Майкл… м-м-м… аутист.

Она смущенно покраснела.

— Ну, я не совсем правильно выразилась… Но вы ведь заметили?

— Майкл не такой, как все, — сказал я. — Он часто уходит в собственный мир, иногда на несколько дней подряд. Пару месяцев назад он закрылся у себя в офисе и мы передавали ему еду под дверью. Теперь он ест только то, что можно подсунуть под дверь.

— A-а, теперь понятно, зачем он покупает коробками сырные ломтики!

Карла, снулая от гриппа, вставила:

— Знаете, миссис Андервуд, все компьютерщики немного аутисты. У Майкла, например, элективный мутизм — избирательная немота. А о диспраксии вы слышали?

— Нет.

— Предположим, я попрошу вас передать мне газету. Вам абсолютно ничего не мешает это сделать. Но если бы у вас была диспраксия, вы бы даже пальцем не шевельнули. Диспраксия — это когда человек неспособен начать действие.

— Милочка, тогда диспраксией страдают все. Это называется прокрастинация, откладывание дел на потом.

— Совершенно верно! Только у нердов она проявляется ярче, чем у большинства людей. Аутизм — удобный способ сосредоточиться на текущей работе и отключиться от остального мира.

Я добавил, что иногда у Майкла бывает полная противоположность диспраксии.

— Если его осеняет, он сразу же действует. Или сразу, или никак. Так получилось, например, с нашей компанией. Точно так же он пишет элегантные программы. В Майкле как бы два полюса.

Карла подхватила:

— Двери у него в мозгу распахнуты навстречу чему-то одному и в то же время наглухо заколочены для всего остального. Надо сказать, он многого добивается. В некоторых вопросах он совсем без тормозов. Он — самый натуральный сумасшедший компьютерщик.

Мама странно покосилась на Карлу.

Я не выдержал:

— Мама, выражение «сумасшедший компьютерщик» уже не обидное.

— Ну, тогда скажу: вы, сумасшедшие компьютерщики, странная смесь дверей и тормозов.

Разговор перешел на (*о нет!*) информационную супермагистраль.

— Вы думаете, библиотеки устареют? — спросила мама, помешивая кофе. Наверное, боится потерять работу. — А книги?

Карла углубилась в десятичную систему Дьюи и систему каталогов в Библиотеке Конгресса. Невыносимо скучная тема, и это еще мягко сказано. Мама волей-неволей ее поддержала. Библиотекари — фанаты порядка, логики и линейности.

В итоге наш обед получился как воздушный шарик, в котором не хватает гелия — не взлетает и весь сморщенный. Что ж, по крайней мере теперь в отношениях мамы и Карлы появилась отправная точка. Вроде все терпимо, но я как-то беспокоюсь… Почему мама ведет себя так странно?

Я приехал на работу один. Дикое ощущение: даже не припомню, когда такое было в последний раз. Ну, вообше-то я был не в полном одиночестве. По «Лабиринту-2» шныряли Пи и Си. А так — один. Да, дико. Жаль, что нельзя пойти в копировальный салон и ксерокопироваться. Повысил бы производительность труда.

Карла нашла мои таблетки от аллергии и заявила:

— Вот от чего у тебя кошмары!

Все, больше не буду их пить.

ЧЕТВЕРГ

Кошмаров не было.

ПЯТНИЦА

Кошмаров опять не было. Проблема решена?

Мисти забежала в офис и начала лаять на Пи и Си. От песчанок ужасная вонища. Хорошо бы поскорей отсюда съехать.

СУББОТА

Мы с Карлой смотрели мультики. По телевизору показывали старый мульт про лягушку, которую еще в двадцатых годах замуровали в цементе, а в наше время она оживает, поет и танцует, но только перед одним человеком.

Карла вздохнула:

— Вот так и я с твоей мамой. Перед ней сижу как вкопанная и квакаю. А с тобой пою и танцую.

Все простудились и неприятно гундосят.

Тодд проворчал:

— Блин, видели бы вы, какую хрень я высмаркиваю в салфетку! Яйца бенедикт.

Спасибо, Тодд.

У Пи и Си родились детки! Штук пять, розовые и толстенькие. Мы назовем их Лиза, Джаз, Классик, Джой и Стик. Будем надеяться, что папаша с мамашей их не слопают. Мы положили в лабиринт кусок фарша, чтобы отвлекать Пи и Си от детенышей. Наш «Лабиринт» действительно чем-то напоминает «Бегство Логана». Еще бы песчанкам сделать стрижки в стиле семидесятых!

Сегодня я опять был в жутковато-шикарном доме Итана (помните камеры наблюдения?) и рассказал, как мне недавно хотелось себя отксерить. Итан неправильно меня понял. Я хотел увеличить свою производительность труда, а он решил, что я улетел в астрал и жажду поговорить о тайнах Вселенной. Ну, и, как обычно, повернул разговор на себя.

— А я себя уже отксерил! Люди думают, что с возрастом годы кажутся короче, потому что «так в природе устроено». Ерунда! Есть другое объяснение: информационная плотность цивилизации настолько возросла, что исказилось восприятие времени. Я давно заметил, что годы сжимаются, а жизни самой по себе мало, ее надо как бы умножать. Обрати внимание, что только пять лет назад все заговорили об отсутствии «нормальной жизни». Как раз тогда, когда в наш мир окончательно проникли все технологии восьмидесятых.