Исполнительница Мечт

Побежала легко, со свистом и скрипом между ладных булочных ягодиц.

Скрылась за автомашиной «Камаз», ушла в театральную легенду, где Мальвина – цыганка, цыганка – Мальвина, а Карабас Барабас – воплощение индийского чёрного слона.

— Время моё пришло; сдюжу ли я, найду ли в себе силы – хоть тихонько, хоть игриво с откровенностью туберкулезного кловуна – ударить человека резиновой игрушкой? – глаза Алёны сверкали восторгом, щеки – румяные итальянские яблоки. – Если бы виделась утром с призраком философа Диогена, спросила бы у философа о резиновом зайце — прорицатель ли заяц, живой ли, если нет у него печени, кишков и сердца?

ОХ! неразумная я беленькая овечка Алёнка – БЕЕЕЕЕЕЕЕЕ!

Во времена Диогена о резине не слышали, а шары на Первое Мая на демонстрации трудящихся запускали из бычьих пузырей и глаз дракона. – Алёна ходила вокруг и около лежащего парня без мозгов и без совести, отпила бы водки из фляжки, но пересилила жажду – водка для мужчин, как помада для женщин.

Написала записку: «В моей смерти прошу винить Англию и падение рубля!», отчаялась, замахнулась надувной игрушкой – игрушка ли, если в нарисованных очах зайца промелькнуло молнией озарение, осознание, что люди – мелочь, разменная монета Вселенной.

— На, получи, без мозгов и без совести – людей прельщал, а теперь — зайцем резиновым, по устам сахарным!

Получай, изверг – не граф, не выплюнешь больной зуб!

— Барышня, разве кладбище – ваша вотчина? – в кожаной одежде, со смирением на лице и адским блеском в глазах влиятельного попугая – мужчина подкатил к парню без мозгов и без совести ручной катафалк – тележку для перевозки гробов. Шептал, доверительно заглядывал Алёне под юбку и трепал щеки парня без мозгов и без совести. – Умер парень, воскрешаете его – ЭХ! молодость, верите, что мёртвые восстанут и расскажут вам о путешествии в Мир иной, где золото и бриллианты?

Утром завтракал за игрушечным столом, а вечером в Кремль приглашен на торжественный ужин в честь открытия нового Кремлевского Кладбища в Израильской стене плача.

Труп заберу – работа моя мертвецов возить на тележке – из жизни на кладбище; иногда гордыня меня распирает – так осиновый кол раскрывает грудь графа Дракулы, превращаюсь в лодочника Харона.

Но затем возвращаюсь к ожившим мертвецам, в сказочный сон на кладбище.

Если у вас денег достаточно для погребения парня – организую ему многокомнатный склеп с роскошной обстановкой, янтарной комнатой и обнажёнными балеринами каждый вечер; дух парня на прогулку за живыми душами выйдет, на балерин наткнется, возрадуется и насладится танцем безропотных существ с длинными ногами цапель.

Дорогие манекены в склепе расставлю, на ночь буду читать главы из «Войны и Мира» Толстого, обеды великолепные, ужины – курица на золотой тарелочке – роскошь метлой прогонит из склепа нищету.

Фарфоровых китайских кукол для развлечений ожившего мертвеца привезу из Пхеньяна; на каждой куколке слой известки и черное платье смерти, а глаза кукол – яхонты, на голове – пух гагары, на грудях шерсть нарядной гориллы, зады – зады радужнозадого павиана…

— Красиво придумали, могильщик, вам бы в Государственной Думе Российской Федерации восседать со скипетром и державой; вы – могильщик Революции, – Алёна в смущении чертила носком изящной туфельки звезду Давида. – Нет у меня денег на богатые склепы с китайскими балеринами и волками с лицами львов.

И не мёртвый парень без мозгов и без совести, притворяется, полузадушился, но, если нет мозгов – не умрет от удушья — нечему отмирать в пустой голове, где даже нет обручальных колец из золота.

АХ! Оправдываюсь перед вами, кладбищенский надзиратель, о своей прямой – как моя поднятая нога – обязанности забыла – Исполнять Мечты. – Алёна скинула лишние одежды – прах они земной, если в одежде нет нужных слов для любовного письма.

Вскочила на тележку для перевозку гробов и мертвецов, без напряжения запрыгнула, будто на столик в кабаке! – СЮ-СЮ-СЮ!

Воркутю!

АХАХА!

Шалун, ты – великолепный волшебник!

ЗЮ-ЗЮ-ЗЮ!

Мы – родственные души, портнихи из Парижа нам не указ!

СЮ-СЮ-СЮ! – Алёна танцевала, чудом сохраняла равновесие на столике на колёсах, вертелась белкой перед кабаном.

Ни гримасы недовольства, ни перекошенного от страха личика – всё задорное, жизнерадостное – вступало в спор с могильной телегой.

Наклонилась, подарила Солнцу блеск ягодиц – потчевала могильщика водкой – исполняла древнюю, как око динозавра – мечту мужчин.

Утомилась, и, когда теряла равновесие — спрыгнула на руки квохчущего могилокопателя, замаскировала падение под наигранным прыжком.

— УФ! Девка, услада – не верил, что ты способна исполнить мою розовую мечту детства – в розовых штанишках мечта, но не убежала, не нагрубила мне, Исполнительница Мечт.

В могиле живу – удобно, квартплату не плачу, пища с кладбища – сытная, свежая, дармовая, водки халявной – Мертвое море!

Брось мертвого парня без мозгов и без совести, халва он без сахара – стань моей женой с поднятой выше головы ногой!

В театре одного актера играл, искал себя, но не находил, с завязанными глазами бродил среди балерин в бане – поймаю, вот я! нашел, себя, снимаю повязку и вижу – не себя поймал, не балерину без трусов, а владельца адвокатской конторы – откуда он в женской бане?

Может быть – лукавый в полосатых штанишках шаловливого мальчугана – при определенных условиях, в Черниговском лесу и волк превращается в акробатку!

— АХ! занимательно, не конфликтую с в вами – вы тоже актер, и цыганка – актер! – династия актеров – догнали бы цыганку – Мальвину, потрогали бы её голубые волосы, польстили бы девице, а она вам из табора или из театра принесла бы ведро снега – снег помогает пищеварению! – Алёна прыгала, хлопала в вафельные ладошки, выражала сильнейший восторг, словно с горки скатилась на золотых саночках.

— Не перебивайте меня, строптивая балерина в образе феи!

Исполнили мою мечту – уже не Исполнительница Мечт для меня крученого!

Для строителя, для водителя троллейбуса, для отоларинголога, для наркобарона – Исполнительница Мечт, а для меня вы в прошлом – упавшая в американскую кукурузу Звезда!– кладбищенский лидер прищурил глаза – по-доброму, по-Ленински! Не выдержал, засмеялся, обнимал Алёну, похлопывал её по сведенным ягодицам, будто проверял тело девушки на растяжение и хрупкость. – Пошутил я, не перебили вы меня, не потеряли значимости, не закатилась она колобком мне в панталоны.

В нашем обществе – я, вы и труп – нужно относиться друг к другу с искренней симпатией, иначе превратимся в яблоки на снегу!

Итальянцы сначала снимали черно-белые фильмы о любви: бегали в белых штанах, задирали платья на голову, но – чинно, благородно, а на столах у них только вино, еды нет, еду они употребляют только в артистической трудовой обстановке, где внешний облик итальянца изменяется в зависимости от времени суток – от молекулы до тумбочки стола.

Во что – под влияние сорОк и галок — превратилось итальянское кино, в котором зажиточные лорды только и мечтают войти в женщину между грешных уст, а о деторождении забыли – кирка с могильной землей им напоминание на свадебном столе!

Матерное выражение «Об твою мать» не подходит к итальянцам, после заката похожим на продавцов сосисек.

Первый раз я в театре перед выступлением очень волновался: не похож ли – в мундире прозорливого кадета – на верёвку для связывания балерин?

Потешная роль, но в то же время увлекательная – проклятия на сцене раздаю с пинками, играю одушевленную веревку – покойников бы веревкой связывать, но режиссер не додумался до столь гениального решения – развеялся по ветру вместе с пеплом безвременно ушедшего байкера.

За кулисами я взглянул на себя в зеркало – в гроб краше кладут, чем я выглядел в отражении: даже чёрт не выскочил из зеркала, испугался меня.

Я разомкнул очи спичками, влил в каждый глаз по пять капель спирта – для бодрости, чтобы кровавые очи светили жалким зрителям, разгромили всухую Южно-Африканских критиков.